Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Евгений Примаков

Вражеские войска от нашей штаб-квартиры находились по прямой не более чем в 20 км. Мы слышали и ощущали ураганный огонь, и невольно в нашем воображении возникала страшная картина на исходном плацдарме противника, внезапно попавшего под ураганный удар контрартподготовки. Застигнутые врасплох вражеские солдаты и офицеры наверняка уткнулись носом в землю, лишь бы скрыться от ужасающей силы разрывов бомб, снарядов и мин…»[28]

В ходе развернувшегося сражения план советского командования был успешно реализован. Обескровив ударные группировки врага в оборонительном сражении и создав этим благоприятные условия, Красная Армия перешла в контрнаступление, а затем и в общее стратегическое наступление.

Курская битва в период с 5 июля по 23 августа 1943 года закончилась полной победой Красной Армий, разбившей 30 отборных немецких дивизий, в том числе 7 танковых. Эти дивизии потеряли больше половины своего личного состава. В историю мировых войн красной строкой вошла беспрецедентная танковая битва на Прохоровском поле возле Курска.

В наступление, а не к обороне, как рассчитывало немецкое командование, перешли войска Центрального (командующий — генерал армии К.К. Рокоссовский) и Воронежского (командующий — генерал армии Н.Ф. Ватутин) фронтов, тем самым сломав немецкую стратегическую инициативу. Вслед за ними в наступление перешли войска Степного (командующий — генерал-полковник И.С. Конев), Западного (командующий — генерал-полковник В.Д. Соколовский), Брянского (командующий — генерал-полковник М.М. Попов) и ЮгоЗападного (командующий — генерал армии Р.Я. Малиновский) фронтов, освободив города Орел, Белгород и Харьков.

Курская битва ознаменовала собой завершение коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны, начало которому было положено в битве на Волге. В Москве прозвучали первые победные салюты. Красная Армия окончательно закрепила за собой стратегическую инициативу. Немецкое командование было вынуждено отказаться от наступательной стратегии и перейти к обороне на всех фронтах Великой Отечественной войны.

Теперь можно понять, почему Ким Филби, в последние годы живший в Советском Союзе и издавший в 1980 году свою книгу «Моя тайная война», приятно волновался, когда речь заходила о Курской битве, победа в которой Красной Армии означала ожидаемую, но теперь уже несомненную, окончательную победу Советского Союза и его союзников над коричневой чумой, охватившей почти половину земного шара.

Сведения из Лондона, слаженная работа закордонных разведчиков и тех, кто участвовал в партизанской борьбе, помогли выиграть величайшую битву всех времен, спасли сотни тысяч жизней советских воинов.

22. Связная Джипси — «Цыганочка»

Трудно переоценить значение связи в разведке. Есть возможность передать «кому надо» с трудом добытые сведения — хорошо. Нет? Пропала проделанная работа. Это знали еще древние. Поэтому на протяжении веков изобретались тысячи остроумных способов, как обмануть или лучше перехитрить своих отнюдь не самых глупых противников. Секретная информация пересылалась с помощью почтовых голубей, перевозилась в желудках специальных курьеров, сообщалась адресату между строк обыкновенного письма с помощью невидимых чернил.

Но по мере усложнения разведывательных задач, увеличения объемов и веса секретной информации (особенно научно-технической) помощь почтовых голубей стала явно недостаточной. Не всегда выручали и «тайниковые операции», когда секретные материалы или пачки денежных купюр для агента какое-то время находились вне контроля разведчика, заложившего тайник. Радиосвязь, несмотря на ее постоянное совершенствование, тоже иногда была далека от идеала, поскольку эфир мог прослушиваться, а передатчик — пеленговаться. А дешифровка сообщений шифрпереписки не была непреодолимым препятствием.

В этих условиях наиболее предпочтительной формой конспиративной связи стало использование связника-курьера. Это давало наибольший эффект, ибо только человек с его эмоциями и талантами, мужеством и самообладанием, твердостью и преданностью идее способен делать для разведки то, чего никак нельзя было достигнуть другими способами. Сегодня речь пойдет о спецкурьере разведки, которая работала на советскую внешнюю разведку, подвергая себя огромной опасности и риску. Звали ее Китти Харрис.

Родилась она в Лондоне, в семье выходцев из России. Когда ей было восемь лет, переехали в Канаду. Отец-сапожник не мог содержать большую семью. Не окончив даже начальной школы, в тринадцать лет Китти пошла работать на табачную фабрику. Боевая, смелая, бойкая на язык, черноглазая, она была настоящей «фабричной девчонкой» и напоминала друзьям героиню оперы «Кармен», тоже работницу табачной фабрики. Они дали ей кличку Джипси — цыганочка, не подозревая, что годы спустя эта кличка станет ее боевым псевдонимом и сохранится в анналах советской разведки.

Когда из далекой России пришли вести о революции, о том, что там партия большевиков взяла власть под лозунгами «Фабрики — рабочим, землю — крестьянам, мир — народам», она вслед за своими товарищами вступила в революционное движение.

Живя в Канаде, а затем переехав в США, Китти Харрис активно участвовала в профсоюзной, а став членом компартии, — ив партийной работе. В 1928–1929 годах по заданию Коминтерна со своим мужем, американским коммунистом Э. Браудером находилась в Шанхае в качестве связной Тихоокеанского профсоюзного центра.

Профсоюзное движение в странах Юго-Восточной Азии только зарождалось, и колониальные власти всячески преследовали активистов, вплоть до физической расправы с ними. Китти не раз подвергала опасности свою жизнь, перевозя документы, деньги для поддержки молодых местных профсоюзов и партийную литературу в Гонконг, Батавию, Манилу и другие города тихоокеанского бассейна. Здесь, встречаясь с подпольщиками, она получила первые навыки нелегальной деятельности.

В 1929 году Китти вернулась в Нью-Йорк, а в 1931 году советским разведчиком Эйнгорном была привлечена к разведывательной работе. К этому времени она уже рассталась со своим мужем. Первым местом ее назначения стала Германия, где ей довелось работать с такими опытными разведчиками, как Берман, Парпаров, Зарубин и другие (всего в ее деле перечисляется свыше сорока оперативных сотрудников и двадцать четыре агента, с которыми она работала в течение шестнадцати лет).

Она постоянно перевозила с места на место почту, попадание которой, не дай бог, в чужие руки, неминуемо влекло за собой фатальные последствия. А такая опасность «письмоносице»-разведчице грозила довольно часто. Вот несколько эпизодов из тревожных будней Китти Харрис.

Осенью 1935 года Китти с американским паспортом на чужое имя пересекала из Германии французскую границу в Страсбурге. Молодой пограничник, только что любовавшийся стройной фигуркой моложавой американки, с вежливой улыбкой попросил у дамы паспорт. Китти спокойно протянула документ таможеннику и, поставив дорожный чемодан на столик, начала поправлять выбившийся из-под шляпки локон. Пограничник подозрительно долго рассматривал ее паспорт, поглядывая то на владелицу документа, то на записи, сделанные в нем.

— Что-нибудь не так, господин офицер? — поинтересовалась похолодевшая от грозящей опасности Китти. Она везла из Германии в парижскую резидентуру чертежи генератора по получению синтезированного бензина из каменного угля и крупную сумму в американских долларах. Из Парижа материалы должны были следовать диппочтой в Москву.

— Напротив, милая госпожа. Все как нельзя лучше! Вот только вашему родному Чикаго не повезло. Он явно сбился с дороги. Я еще со школьной скамьи помню, что он находится в штате Иллинойс, а у вас он почему-то обозначен в штате Индиана…

Прошла какая-то доля секунды и, расплывшись в улыбке, Китти нежно проворковала:

— Правильно, господин офицер. Ваша учительница может гордиться вами. Но даже она не обязательно должна помнить, что у нас в Штатах есть несколько Чикаго, — наобум ответила Китти. — И один из них — мой родной. Тот, кстати, что в штате Индиана.

Наметанный глаз таможенника блеснул доброжелательной хитринкой:

— У меня сегодня день рождения, милая леди, и я не собираюсь с вами спорить. Прошу вас, возьмите свой фальшивый паспорт и верните его тем, кто вам его продал. И пусть они обязательно вернут вам деньги… Не забудете?

В Москве еще потом долго выясняли, по какой такой причине «родной» город Китти оказался совсем не в том месте, где следовало бы.

Обстановка в Германии и вокруг нее в те годы была очень тревожной. В этих условиях Китти много раз пересекала границы сопредельных государств, перевозя разведывательную информацию и документы. Курьер Китти использовала все средства камуфляжа, чтобы замаскировать свою «почту» и не вызвать при этом подозрений таможенников и полиции. Ее потертый, невзрачный чемодан с двойным дном, обклеенный рекламой дешевых отелей, ни у кого не должен был вызывать никаких эмоций. И не вызывал — до поры до времени.