Почему не гаснут советские «звёзды» - Федор Раззаков

Параллельно с этим происходили и значительные уступки самим советским рок-н-ролльщикам. Правда, местом этих уступок выбирались не центральные, а периферийные регионы, самые либеральные. Так, в 1976 году в Таллине был проведён один из первых в СССР официальных рок-фестивалей, а четыре года спустя ещё более масштабный фестиваль такого же рода проходил в столице Грузии городе Тбилиси. Во всех этих мероприятиях, которые проходили под крышей местных ЦК ВЛКСМ, участвовала и «Машина времени» и везде, кстати, побеждала, занимая первые места. Отметим, что к тому времени концертной базой якобы гонимой «Машины времени» был не какой-нибудь захолустный клуб на окраине Москвы, а… Министерство мясной и молочной промышленности РСФСР, располагавшееся в самом центре столицы!

Так что все нынешние стенания господ либералов о том, что в эпоху так называемого брежневского застоя кондовая советская власть «душила и не пущала» молодёжь, являются откровенной ложью (как заявляет сам Макаревич: «Мы находились под бетонной плитой»). Даже по вышеприведённому (кстати, далеко не полному) перечню тех мероприятий, которые власть проводила в те годы в молодёжной культуре, видно, что никакого застоя не было и в помине. О каком застое можно говорить, если в те годы в СССР существовали сотни (!) разнообразных рок-групп (включая и саму «Машину времени»), а в традиционной эстраде творили исполнители самых разных направлений? Так, среди ВИА это были «Песняры», «Цветы», «Весёлые ребята», «Самоцветы», «Аракс», «Ариэль», «Лейся, песня», «Синяя птица», «Голубые гитары» и др.; среди солистов — Муслим Магомаев, Эдита Пьеха, Алла Пугачёва, София Ротару, Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Михаил Боярский и др. Кроме этого, работали такие разноплановые композиторы, как Арно Бабаджанян, Давид Тухманов, Александр Зацепин, Евгений Крылатов, Алексей Рыбников, Эдуард Артемьев, Владимир Шаинский, Юрий Антонов, Вячеслав Добрынин и т.д. Все перечисленные авторы и исполнители написали только за одно то десятилетие (70-е годы) столько шедевральных хитов, что один их перечень займёт несколько страниц текста (не случайно многие из этих песен до сих пор исполняются на эстрадных площадках уже постсоветской России и входят в сокровищницу отечественной музыки). Поэтому иначе чем бредом нельзя назвать следующее заявление Макаревича: «Советская эстрада была уродлива сама по себе — как всё, изготовленное советской властью либо по её одобрению. У власти, врущей всему миру и самой себе, просто не могло получиться ничего честного — во всяком случае, на сцене…»

Вот так одним росчерком пера Макаревич обгадил всю советскую эстраду, начиная от Леонида Утёсова и Клавдии Шульженко и заканчивая Иосифом Кобзоном и Аллой Пугачёвой. После этих слов так и хочется вернуть Макаревичу его же упрёк: значит, и в вас нет ничего честного, если вы так бессовестно лжёте. Например, каким же тогда образом удалось лично вам стать таким талантливым и разносторонним в эпоху брежневского «застоя»? Или вы с Луны к нам прилетели? Вся эстрада была уродлива, а вы один — такой красавец? Чего же вы тогда в неё полезли в 79-м? И ведь находятся ещё «телята», которые верят во все эти бредни своего «пастуха». Что тут можно посоветовать? Разве что повнимательней слушать песни самого Макаревича — те же «Марионетки», например, или «Флюгер», где есть такие строчки: «Ну, где тут честь сберечь?.. Такая неустойчивая вещь!» Или более дотошно изучать историю советского рока, который целиком и полностью формировался под приглядом либералов из ЦК КПСС и КГБ (в своих мемуарах сам Макаревич проговаривается и называет их «бесшумной мягкой лапой, останавливающей любые поползновения в нашу сторону»).

Когда эта самая «лапа» поманила Макаревича и его команду в свои «чертоги», они чуть ли не вприпрыжку бросились на этот зов. И в 1979 году «Машина времени» утратила статус полуподпольной рок-группы и стала государственным ансамблем, влившись в «Росконцерт» (то есть стала эстрадным коллективом!). Всё как в песне Макаревича «Посвящение одному хорошему знакомому» (закрадывается мысль: не себе ли автор её посвятил?): «И сильному стоит тебя поманить, и ты побежишь к господину». Это было конкретным сигналом, что к тому времени имитация противостояния власти и молодёжной контркультуры утратила для первой свою актуальность и было решено попросту форсировать события — начать открытую вербовку рок-музыкантов для будущей либеральной «перестройки». Этот процесс активно заработает на закате брежневской эпохи — в 1982 году, когда либералы во власти станут готовить почву для прихода в Кремль своего диктатора — Юрия Андропова. Именно под его приглядом в том году в Ленинграде будет создана рок-лаборатория, которая объединит большинство тамошних рок-групп (чуть позже такая же структура возникнет и в Москве).

Вхождение «Машины времени» в «Росконцерт» в рок-тусовке было однозначно расценено как предательство. Хотя на самом деле это было вполне закономерное явление, учитывая, что «Машина» никогда никакой борьбой не занималась, а лишь ловко паразитировала на тех надеждах, которые её поклонники на неё возлагали. Последние и тогда оставались сущими «телятами», поскольку, даже после того как их любимый коллектив стал государственным, они продолжали верить в то, что он с чем-то продолжает бороться, а их Макар является чуть ли не олицетворением рок-н-ролльного Че Гевары. На самом деле Макаревич являлся скорее олицетворением Боба Дилана, который на заре своего творчества (в 60-е) тоже изображал из себя борца, а когда ему это надоело, то превратился в сытого и обеспеченного буржуа. Мне кажется, что и особая любовь Макаревича к «битлу» Джону Леннону проистекает именно из того, что посредством этой любви он компенсирует полное отсутствие борцовского характера у себя: ведь из всех «битлов» именно Леннон был бунтарём и бунтовал по-настоящему, а не имитационно (за что, собственно, и пострадал — был убит сумасшедшим поклонником).

Перейдя под крышу «Росконцерта», команда Макаревича зажила, что называется, полнокровной «совковой» эстрадной жизнью. К тому времени она была уже суперпопулярной группой (как благодаря своему таланту, так и политике «мягкой лапы» — либералов во власти, которые долгие годы их отечески опекали), поэтому деньги сыпались на неё золотым дождём. Как вспоминает сам Макаревич: «Нас везут на автобусе во Дворец спорта, мы там будем играть концерт, и нам за это ничего не будет! Наоборот — даже заплатят по двойной ставке, то есть по 20 рублей, потому что Дворец спорта, большая площадка. А завтра — ещё два концерта. Это было настоящее потрясение! Мы прилично зарабатывали, потому что давали по 20–25 концертов в месяц…»

Иной читатель спросит: но были ведь и гонения? Отвечаю: эти гонения были из разряда тех, что применялись к Макаревичу в детском саду напротив Кремля — то есть ничего опасного собой не представляли и даже шли ему же во благо. Во-первых, стимулировали творчество (заставляли быть в постоянном тренинге), во-вторых, добавляли популярности, рекрутируя в армию фанатов «Машины времени» всё новых и новых «телят». Последние по-прежнему искренне верили, что Макаревич и его команда являют собой этакого коллективного Штирлица — борцов с кондовой советской властью внутри этой же власти. И никакие разоблачения не могли эти настроения поколебать. Ни то, что «машинисты» превратились в типичных советских буржуев (как верно писали авторы статьи «Рагу из синей птицы»: «вполне обеспеченные артисты скидывают с себя перед концертом дублёнки и фирменные джинсы и натягивают затрапезные обноски» — то есть гардероб каждого «машиниста» тянул чуть ли не на тысячу полновесных советских рублей!), ни то, что сам Макаревич был тогда женат на «номенклатурной единице» — дочери известного политического обозревателя ЦТ Игоря Фесуненко.

Ни один волос не упал с головы Макаревича за все годы существования советской власти, но это не мешает ему писать песни о том, что тогда его с коллегами «били, как последних врагов» и даже… «рубили головы»! (песня «Бурьян породил бурьян»). Кто видел живого Макаревича, не даст соврать: субтильней человека ещё надо поискать. Если бы советская власть захотела его по-настоящему ударить, то от него мокрого места бы не осталось. Однако он не просто остался жив, но буквально цвёл и благоухал. То же самое и про «отрубленные головы». Ну назовите хоть одну такую голову в той же рок-среде. Ни одной нет! Более того, все эти рок-н-ролльщики, ковавшие свою славу в СССР, сегодня буквально не вылезают из телевизора. И у каждого голова на месте, разве что совести не хватает.

По-настоящему серьёзные гонения на советский рок случились лишь однажды — в 1984 году, когда державники во власти в пику либералам попытались составить «чёрные списки» рок-групп и лишить их официальной господдержки. Однако эта попытка тут же и провалилась, поскольку уже меньше чем через год к власти пришёл ученик Андропова — либерал Михаил Горбачёв (человек, которому Макаревич сегодня, по его словам, готов в ножки поклониться). С этого момента советский рок, выпестованный либералами, был выпущен на авансцену большой политики, как чёрт из табакерки. И вместе со страной бросился навстречу… своей погибели. Да, именно погибели, поскольку тому режиму, который начал формироваться при Горбачёве (и был успешно продолжен Ельциным), рок-н-ролл в том виде, в каком он существовал до этого, был уже не нужен. Как говорится, мавр сделал своё дело и должен умереть. Поэтому смешно читать в мемуарах Макаревича стенания, относящиеся к концу 80-х, когда большая часть молодёжи стала фанатеть не от песен «Машины времени», а от «фанерной» группы «Ласковый май». А ведь поначалу всё складывалось так прекрасно, обещая Макаревичу самые радужные перспективы: он снялся в главной роли в фильме «Начни сначала» (1986), а «Машина времени» тогда же выпустила свой первый официальный диск. Но уже спустя два года начался закат массовой популярности детища Макаревича, на который тот откликнулся следующим резюме: «Душила жуткая обида за зрителя, которого мы считали своим, который сегодня с таким наслаждением позволяет себя дурачить».