Радио Судьбы - Дмитрий Сафонов

Мужчины были одинакового роста, одинаковой комплекции и примерно одного возраста: казалось, что они пытаются выглядеть на все сорок с лишним, тогда как на самом деле им еще не исполнилось и двадцати пяти. Такой большой разброс позволял думать что угодно, но трудно было избавиться от ощущения, что они родились в один и тот же день. Они напоминали молочных братьев: разные голоса и абсолютно непохожие лица, но, присмотревшись к их выражению, манере держаться и говорить, сторонний наблюдатель мог бы с удивлением отметить, что сходства в них гораздо больше, чем различий. И еще, наверное, закрадывалась мысль, что сходство это не случайно.

Женщина выглядела более определенно, ее выдавали сеть мелких морщинок у наружных уголков глаз и строгий очерк рта. Ей никак нельзя было дать меньше тридцати, а, приглядевшись повнимательнее, и тридцати пяти. Она раскладывала на коленях бумаги и читала, беззвучно шевеля губами, как первоклассница.

Один из мужчин хитро подмигнул другому и сказал нарочито громко:

– Ты знаешь, Лева, а, по-моему, я где-то видел эту красавицу... – Он нахмурил лоб, изображая узнавание. – Нет, точно где-то видел. Такое лицо невозможно забыть.

Женщина, сидевшая в кресле по другую сторону узкого прохода, на мгновение перестала шевелить губами, но головы не подняла. Казалось, она не расслышала слов, которые были обращены не к Леве, а именно к ней. Легкая черная прядь на левом виске едва заметно дрогнула, но в следующую секунду женщина снова погрузилась в чтение.

– Саша, – с притворным ужасом сказал Лева, – тебе не кажется, что она очень похожа на твою вторую жену? А? Ты уверен, что это не она?

Первый посмотрел оценивающе:

– Ну что ты? Она гораздо лучше, можешь мне поверить. Я хорошо успел ее разглядеть.

– Кого? Жену? – Лева ткнул приятеля кулаком в бок и зашелся радостным смехом, через мгновение к нему присоединился Саша.

– Нет, – в перерывах между звучными «ха-ха-ха» ответил первый. – На жену-то как раз времени не хватило.

Он внезапно прекратил смеяться, сделался серьезным. Лицо озарила счастливая улыбка:

– Я вспомнил! Лева! Я вспомнил! Не зря же говорят, что в нашем деле главное – это зрительная память.

– Ну? – Лева уже довольно похрюкивал, предвкушая очередную шутку. Он заранее решил, что она будет очень смешной.

– Ну конечно! Как я мог! Эти глаза, прожигающие насквозь... Эти губы, шепчущие пылкие слова любви... Эта шея, сулящая блаженство... Я вспомнил, Лева! – Он выдержал паузу, наблюдая за реакцией женщины. Ему показалось, что она тоже прислушивается.

– На обложке мартовского номера «Плейбоя»! – сообщил Саша и расхохотался, ему удалось опередить Леву ровно на полсекунды.

Женщина повернулась к ним и внимательно осмотрела обо их. Дождавшись, когда смех стихнет, она заговорила:

– Джентльмены, я покорена вашим потрясающим чувством юмора. Еще каких-нибудь семь-восемь часов в таком духе, и я готова буду пасть к вашим ногам. Но надеюсь, что мы все-таки расстанемся раньше, и я смогу удержать себя в руках. – Она выглядела бесстрастной... почти строгой, но ее тон вовсе не был строгим... скорее дружелюбным.

– Семь-восемь? – переспросил Александр. – На всякий случай, пусть будет девять. – Он посмотрел на часы. – Обещаю, что до двадцати одного ноль-ноль я не отойду от вас ни на шаг.

Женщина улыбнулась, в первый раз с тех пор, как они сели в вертолет. Возможно, в первый раз за это утро.

– Хотите поймать меня на слове?

– Хочу, – ответил Александр, и это «хочу» прозвучало не просто как «да», а именно как «хочу».

– Пробуйте... – Она снова уткнулась в бумаги.

– Послушайте... а как вас зовут? – не унимался Александр. Он прекрасно понимал, что есть информация, закрытая для общего пользования, но сейчас его устраивал любой ответ, лишь бы он смог обращаться к незнакомке по имени. Даже если бы она сказала: «Василий Тимофеевич», он бы ее так и называл – с нежностью в голосе.

Женщина задумалась. Затем ответила:

– Залина. Залина Александровна Плиева.

Саша галантно приподнялся в кресле и поклонился:

– А я – Александр. Рюмин Александр Николаевич.

Брови женщины легко взметнулись вверх, наверное, это должно было означать, что она считает сей факт необычайно важным.

– А я – Былёв Лев Сергеевич, – поспешил представиться смешливый Лева.

Женщина кивнула – сразу обоим.

– Очень приятно.

Рюмин сидел у окна, поэтому, чтобы переговариваться (а не перекрикиваться) с женщиной, ему пришлось перегнуться через приятеля. Он даже поставил локти ему на колени.

Александр быстро нашел нейтральную тему для разговора, то, о чем они могли беседовать свободно. И уж конечно, предстоящее каждому из них ЗАДАНИЕ вовсе не являлось такой темой.

– Вы ведь не замужем, правда? – Это выглядело несколько навязчиво. В других обстоятельствах он бы не решился задать этот вопрос раньше, чем через полчаса, но ситуация была исключительной. Собственно говоря, он частенько попадал в исключительные ситуации – наверное, как и все присутствующие.

Женщина тонко улыбнулась: хитро и вместе с тем – немного загадочно.

– Позвольте, я угадаю ход ваших мыслей. Женщина с восточной внешностью, с восточным именем и соответствующей фамилией. Но при всем при том – говорит чисто, без акцента и даже... – Она снова подняла брови и замолчала, но мужчины поняли, что означает это молчание: «Занимает какой-то ответственный пост в структуре ФСБ». Пауза продлилась ровно три секунды, затем женщина продолжила: – Словом, порядком обрусела, не так ли? Стало быть, вы делаете вывод, что Плиева – это моя девичья фамилия, потому что если бы я вышла замуж, то наверняка – за русского?

Она снова сделала небольшую паузу, и Александр не замедлил этим воспользоваться. Если не пауза, могло бы показаться, что он ее перебивает.

– Как вам нравится фамилия «Рюмина»?

– Прекрасно. А вам – Плиев?

Рюмин опешил. Теперь уже женщина рассмеялась – звонко и весело:

– Не пугайтесь. Я не навязываюсь. Это всего лишь предположение. В ваших умозаключениях вы упустили две возможности. Во-первых, отчество. Оно у меня вполне русское. Александровна. Может быть, мой папа – русский, и моя девичья фамилия – Иванова, а Плиевой я стала как раз после замужества. По зову предков, доставшемуся в наследство от мамы.

– Нет. – Рюмин улыбнулся. Ход был за ним, и это был достойный, с его точки зрения, ход. – Я допустил это, – он торжествующе улыбался. – Сначала. Но потом решил, что Александр – это видоизмененное «Искандер», стало быть, вы – обрусевшая восточная женщина, но уже как минимум – во втором поколении. Вы с детства говорили на русском. Эту версию подтверждают ваши интонации и богатый словарный запас, – женщина с притворной признательностью поклонилась, – а также полное отсутствие акцента. А Плиев – это все-таки не ваш муж, а папа. А вот мама-то как раз – русская. Что вы на это скажете?

– Скажу «браво». Но вы забываете о второй возможности.

– Какой же?

– Я могла выйти замуж и оставить себе девичью фамилию.

– Ну... – Рюмин поморщился. – Вы бы так не поступили, это точно. Вы бы стремились русифицироваться до конца. Это демографическая тенденция, общая для всех стран. Национальные меньшинства, попавшие в преобладающий демос, стремятся ассимилироваться, раствориться в нем. Это облегчает жизнь – во всех отношениях. Нет. И потом, я просто не могу себе представить, каким должен быть ваш муж, чтобы терпеть все это. – Он обвел рукой салон вертолета, но все поняли, что он имел в виду не только вертолет. – И, может быть, я ничего не понимаю в этой жизни... Восток, как известно, дело тонкое... Но, мне кажется, Плиев бы это не потерпел.

– А Рюмин?

– Сколько угодно. Рюмин сам такой. Ну так что? Я был прав? Вы не замужем?

– Если для вас это имеет такое значение... Нет. Я не за мужем.

Из кабины пилотов вышел молодой человек в летной форме. Он оглядел всю троицу, словно пытаясь угадать, к кому ему следует обратиться, затем подошел к мужчинам и, нагнувшись, что-то сказал.

Рюмин ответил «хорошо», и молодой человек удалился.

Залина выжидательно посмотрела на Александра:

– Что? Секретная информация? Рюмин ненадолго задумался:

– Да нет. Не такая уж секретная. Наш Суворов решил разбить ставку в Ферзикове. Пилот спрашивал, менять ли ему курс? Ведь первоначально мы направлялись на дракинский аэродром.

– В таком случае, мне – в Ферзиково, – ответила женщина. – Пусть меняет.

– Э, нет, ребята! – возразил Былев. – Вам-то, может быть, до конечной, а я сойду раньше. Мне нужно в Дракино. Рюмин пожал плечами.

– Иди, дерни стоп-кран, пока не поздно.

Лева стал очень серьезным, смешливое выражение моментально исчезло с его лица. Теперь он выглядел не на двадцать пять, а на все сорок.

Поднявшись, Былев быстро пошел по проходу в сторону кабины, и Рюмин тут же пересел на его место.

– Вот видите, Залина... Александровна, как все удачно складывается! Я же обещал, что не отойду от вас ни на шаг.