Игры с огнем. Книга 1 - Нина Сергеевна Цуканова

– Почему они улетают? – спросила я, повернувшись к Личи.

– Несовершеннолетние. Не имеют голосов в совете, – бросил он.

Названный Раттен'Хару обменялся с наложницей парой фраз на незнакомом языке, назвав ее, кажется, "Йоля", и присоединился к Кондору и собеседнику. Та же, бренча золотыми цацками, отошла, огляделась и направилась ко мне. Приблизившись, кивнула и присела рядом на камень.

– Йольнэн-Рай, Йоля, – приветливо проговорила она, указав на себя.

– Дзета, – ответно представилась я. И немного помолчав, подбирая слова, попыталась осторожно уточнить. – Ты… У тебя все хорошо? Тебя… не держат силой?

Она растерянно и вопросительно посмотрела на меня, нахмурилась, поглядела на господина. В моей голове, тем временем, мелькнуло, как это трактовать? Боится говорить? Не знает, как признаться?..

Девочка вновь растерянно взглянула на меня и, чуть покачав головой, на неуверенном драконьем проговорила.

– Ак нэй'сайринэ…

"Я не понимаю".

И он говорил с ней на каком-то непонятном… Значит, очевидно, она разговаривает только на своем родном.

Я мысленно попыталась подобрать слова на драконьем; для моих навыков сложновато, но авось что и получится. Может, она разговаривает на нем хотя бы, как я…

Увы, Йоля в драконьем оказалась еще хуже, и наши с ней недонавыки не смогли разрушить языковой барьер. Кто хорошо владел драконьим, меня, да и ее тоже, вероятно бы понял, уловил бы значение. А вот мы друг друга…

Я неловко спросила на драконьем, все ли у нее хорошо. Она, кажется, различив "хорошо", охотно закивала, не уловив более глубокого смысла моих слов. К сожалению, слов "проблема", "сложности" и всех прочих нужных я не знала.

– Хару… – нежно позвала, почти пропела она.

Он обернулся, но лишь, как показалось, пренебрежительно махнул рукой.

С одной стороны, хорошо: я уже собралась махать руками, что не надо его звать. С другой – его пренебрежительный жест, то, как он отмахнулся от нее, ощутимо добавили мне неприятия.

Тогда я попыталась говорить с ней все же на общем, но с использованием жестов. Надеясь, что как-то интуитивно она все ж таки уловит смысл. Да и вдруг хоть что-то знает на общем. Я попыталась выпытать у нее, не страдает ли она в неволе, не мучают ли ее, не держат насильно… Не в рабстве ли ее держат на самом деле, несмотря на внешний блеск.

Йоля вновь меня не поняла, с неловкой улыбкой накручивая на палец густые кучерявые волосы, сверкающие на солнце впряденными местами золотыми нитями, и поглядела на покровителя. Я попыталась жестами показать, что его звать не надо, однако добилась ровно противоположного эффекта, и девочка, просияв, с белозубой улыбкой закивала и вновь певуче позвала:

– Хару! Хару!..

Я сдержанно замахала руками, пытаясь показать, что того не надо спрашивать. Но дракон уже шел к нам. Ладно, не страшно. Когда она попросит меня повторить, я просто не повторю, или скажу что-нибудь другое…

Йоля не попросила меня повторять. Йоля один к одному, разве что с горсткой мелких неточностей скопировала мою фразу.

Я онемела и была готова провалиться сквозь землю. Дракон на секунду замер, осмысливая, ошарашенно глядя на меня, а потом… расхохотался. Весело и беззлобно.

– "Держат в рабстве", Небо, ну вы даете…

Йоля вопросительно смотрела на покровителя; он, усмехнувшись, очевидно, растолковал ей, что я у нее спрашивала. Она сначала удивленно поглядела на Хару, потом очень странно, с колоссальным непониманием в глазах, на меня. Судя по реакции, она явно не страдала и не считала себя пленницей.

– Что такое? – с легкой улыбкой спросил Конхстамари у Хару, подойдя.

Тот, не переставая улыбаться, открыто и по-доброму ответил:

– Госпожа Тщайг интересуется, не плохо ли рэлле Бъярк в плену…

Конхстамари прыснул, потом взглянул на меня с улыбкой и, приблизившись, проговорил:

– Тщайг Янше, ради Небес, не позорьте меня…

Я смущенно опустила глаза.

– А почем мне знать… Вдруг бы…

Кондор чуть покачал головой, усмехнувшись, потом заговорил.

– Не помешало бы вас представить… Раттен'Хару, это моя поверенная, Дзета Янше, мистик; Дзета, это орра Бъярк, мой хороший товарищ.

– Можете звать по имени, – вежливо кивнув, добавил представленный.

– Очень приятно… – смущенно проговорила я.

Йоля задорно и с любовью поглядела на покровителя.

Значит, я неслабо так ошиблась с оценкой. Коли Конхстамари назвал его другом… Да и полный преданности и доверия Йолин взгляд говорил о многом. Она вовсе не выглядела запуганной или замученной… И теперь мне было неловко, что, обманувшись своим предвзятым взглядом, я поторопилась с выводами.

Конхстамари отошел, вернувшись к разговору с орра Кайхолишем. Йоля о чем-то заговорила с покровителем на своем. Я, подумав, поднялась и пошла к Конхстамари греть уши. Ну, если нельзя, отправит назад…

– …Что же в итоге по конфликту? – Конхстамари коротко взглянул на меня, но ничего не сказал, отнесся совершенно спокойно. Я села поодаль, рассматривая и собирая ракушки в песке и не проявляя интереса к разговору.

– Да все, оставили как есть. Советую ему бросить эту затею, только он угомониться никак не хочет.

Они говорили негромко, но и не скрываясь.

– А что за конфликт был осенью? – тактично поинтересовался Раттен'Хару, подойдя к Конхстамари и Сарэхрэйше. – Конечно, если сочтете, что меня касается…

– Обсуждаем с Конхстамари моего сына-придурка. Присоединяйся, – отвязно и иронично бросил Сарэхрэйше. – Алэйнаарэ подрался с Личи за непотонувшие осколки Шесс, а тот оттяпал ему часть хвоста…

Хару кивнул, демонстрируя понимание.

– И как?

– Алэй сам виноват. Он напал на Личи, вынуждая драться, притом они даже оставили его без секунданта. С Личи была лишь девчонка-чайка из местных. Его приперли к стенке, вот он и оскалился… Алэй вообще планировал захватить остров без объявления, Личи случайно оказался там.

Темно-бурый хмыкнул и покачал головой, потом задумчиво проговорил:

– Не подумал бы, что он так вцепится в Шесс, видно, и Алэй тоже этого не ждал…

– Как раз, ожидаемо. Это его родовая земля, – нейтрально проговорил Конхстамари.

– Алэй поступил бесчестно, так как выбрал соперника, как он считал, заведомо слабее, которого точно победит, – холодно пояснил Сарэхрэйше. – Хотел спровоцировать бой в воздухе, но Личи вынудил спуститься и драться на земле. Как говорил Фарай'Лархэ, он бы и на земле проиграл, Алэй просто вымотал бы его… Но Личи, загнанный в угол, решил стоять насмерть и показал зубы, отхватив Алэйнаарэ часть хвостового закрылка.

– Хреново, – как-то совсем по-человечески сказал Хару. – Так вот почему шум он поднял, и так быстро затихло…

– Да. Сначала кричал о бесчестии соперника, что нарушил негласное правило не наносить в боях увечий. А потом ему сказали, что сам дурак, и он