Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы. - Франсис Карсак

О причине столь срочного вызова я совершенно ничего не знал, — потому, наверное, и удивился больше всех, когда приказом Совета властителей меня вдруг поставили во главе Солодины — организации, которая только что была создана для контроля над всей подготовкой к великому путешествию наших планет сквозь космос, — назначив верховным координатором. Этой тяжелой, но восхитительной ответственностью я был обязан тому докладу, с которым Хани выступил касательно меня по возвращении на Землю. Так, в свои двадцать семь лет, я возглавил организацию, которая в той или иной степени контролировала всю жизнедеятельность двух планет!

Я думал, мне удастся насладиться несколькими днями отдыха, что позволит мне навестить брата, проживающего с семьей в Экнеборе, в южном полушарии. Не тут-то было! Едва я вышел из межпланетного космолета, как вынужден был предстать перед Советом. После принесения клятвы текна мне до того дня бывать в этом зале больше не доводилось. На сей раз атмосфера была менее торжественной, но более напряженной. Присутствовали все властители до единого, в том числе властитель машин и властитель людей, — последний выступал в роли посредника между Советом и правительством триллов. И, чего не было с незапамятных времен: на собрание явились даже три члена этого самого правительства!

Я сел, и Тхар, властитель машин, начал свой доклад. Гигантские космомагнетические двигатели будут готовы через три года и еще через год смонтированы и установлены. Раньше с этим никак не справиться, потому что колоссальные размеры космомагнитов требуют разрешения множества совершенно новых проблем. Так, например, первым делом необходимо построить станки, способные обрабатывать огромные детали.

Затем слово взял Снэ, властитель планет: установка гигантских космомагнитов на полюсах требует решения сложнейших вопросов из области геологии и геофизики. Можно сравнительно легко растопить ледяной панцирь на Южном полюсе, но это вызовет значительный подъем уровня морей, которые затопят целые страны. Поэтому лучше всего избавиться ото льда лишь на отдельном участке, таком, какой и необходим для космомагнита — не большим, но и не меньшим. Что же касается Северного полюса, то при глубине океана, достигающей почти километра, нечего и думать об установке в такой короткий срок надежного фундамента. Подводный космомагнит слишком сложен, и на постройку его также уйдет немало времени. В общем, Снэ предлагал вместо одного космомагнита на Северном полюсе разместить целую серию менее мощных космомагнитов на суше, в как можно более высоких широтах, опоясав ими всю Землю.

Псил, властитель энергии, ответил на это, что, хотя такой проект кажется ему единственно приемлемым, малейшее расхождение в синхронной работе малых космомагнитов вызовет, однако, избыточные напряжения земной коры, чреватые подземными толчками.

Одни за другими, властители высказывали свои соображения. Я уже начинал понимать, сколь трудная меня ждет задача. Необходимо было предусмотреть эвакуацию всего населения с поверхности в подземные города с герметической изоляцией и автономным снабжением, законсервировать значительную часть атмосферного воздуха, создать подземные поля и гидропонные фермы, способные на протяжении долгих лет снабжать всех этих людей продуктами питания. Разумеется, можно было бы оставить часть автоматических заводов фотосинтеза на поверхности, чтобы они использовали энергию сверхновой, но я надеялся, что к тому времени, когда она вспыхнет, мы будем уже далеко. И все это касалось не только Земли, но и Венеры. Разумеется, я был бы не один. Я получил бы столько помощников, сколько сам пожелал бы, и в придачу — полную поддержку Совета. Однако же груз ответственности уже начинал давить на мои плечи.

Глава 4. Величайшее из дел человеческих

После собрания Хани провел меня в свою лабораторию, где около сотни астрофизиков анализировали всю имевшуюся у нас информацию о новых и сверхновых звездах, накопленную за более чем полторы тысячи лет.

Совпадение первичной стадии новой звезды с моими расчетами было поразительным, хотя обнаружились и отличия, лишь укрепившие меня в моем впечатлении, что в случае с нашим Солнцем мы имеем дело с совершенно особым типом. Я снова повидался с Ренией, возвратившейся с Южного полюса, куда она вместе с другими геологами летала осмотреть установку геокосмоса № 1. Она была со мной мила, но показалась мне немного отстраненной, озабоченной. На следующий день ей предстояло вернуться к работе, и я пообещал себе воспользоваться своим новым положением для того, чтобы заскочить к ней во время своего инспекционного турне.

Как выяснилось впоследствии, на реализацию этого плана у меня ушел практически целый год! Едва приступив к своим обязанностям, я с головой погрузился в тяжелейшую работу по координации действий, которая вынудила меня полностью забросить мои собственные исследования. Я перепоручил их Сни, вернувшемуся на Землю по моей просьбе. Впрочем, основная часть работы была уже сделана Хани и мной самим, а все остальные изыскания, не имевшие прямого отношения к великому путешествию, были приостановлены.

Здание, в которой располагался директорат Солодины, находилось на южной окраине Хури-Хольдэ, и из окна, в редкие минуты отдыха, я мог любоваться красивой долиной Хур с ее полями зерновых культур, лесами и спокойной рекой.

Природа, навсегда избавленная от проволочных ограждений, телеграфных столбов и опор электролиний, которые так уродуют ее в вашу эпоху, была как никогда прекрасна!

Огромная метрополия с 90 000 000 жителей кончалась резко, без всех этих ваших пригородов — язвы на теле города, — и уже в 50 метрах от городских утесов начинался кедровый бор. Всего несколько месяцев назад небо было заполнено легкими планерами, так как планеризм являлся у нас самым популярным видом спорта. Сейчас планеры оставались в ангарах, и только быстрые космолеты земных линий, черными точками возникавшие на горизонте, со свистом зависали над взлетными площадками, причем их пассажиры даже не чувствовали перегрузок благодаря антигравитационным и внутренним антиинерционным полям. И нигде ни одного наземного транспортного средства! Для осмотра полей все до единого агрономы располагали личными небольшими космолетами, которые настоящим роем вылетали часов в семь утра, чтобы вернуться уже поздно вечером.

Мой кабинет находился в башенке на куполе, этаком «фонаре», и, ходя по нему из одного конца в другой, я мог видеть — с северной стороны — убегающие за горизонт висячие сады и небоскребы Хури-Хольдэ. Ни один из них, правда, не поднимался столь же высоко, как 1200-метровый корпус Солодины. На востоке возвышался курган Героль, воздвигнутый более 2000 лет тому назад во время постройки города из отвалов породы, вынутой из подземных этажей. Всего полгода назад он был высотой в 1500 метров, теперь же стал еще на 300 метров выше, так как люди и машины денно и нощно работали над углублением и расширением подземного города, рыли огромные пещеры, где под искусственным солнцем предстояло вызревать хлебам, строили огромные резервуары для сжиженного воздуха и воды. Свежие отвалы светло-коричневого цвета резко выделялись на склонах, буйно поросших лесами. По подземным путям, связывавшим нас с Уром и Лизором, крупными городами-заводами, поступал беспрерывный поток металлов, цемента и всевозможных материалов. Подземелье беспрестанно вибрировало от грохота экскаваторов, бурильных машин, всего того мощного инструментария, которым мы располагали. То же самое происходило во всех земных городах, то же самое было и на Венере, столица которой, Афрои, насчитывала 80 000 000 жителей. И именно на мне лежала ответственность за эту титаническую работу восставшего против своей судьбы человечества.