100 великих литературных героев - Виктор Еремин

Не буду рассуждать о том, до какой низости может опустить человеческая глупость или, что еще страшнее, корысть любые самые благородные идеи и порывы. Кармен уже в XIX в. стала жупелом либеральной интеллигенции в борьбе за права человека, правда, на расстоянии – как только бандиты заденут интересы очередного «благородного» защитника свободы личности, визги поднимаются на весь мир. Нормальные же люди прекрасно понимают, что общественные устои и общественная мораль формировались в течение тысячелетий не по чьей-то прихоти, а во имя выживания всего рода людского, то есть вопреки личной воле и корыстным интересам индивидуума. Для того и существуют нравственные законы, отрицание которых ради собственного удовольствия является посягательством на судьбы миллионов. Нет и не может быть никаких оправданий таким персонажам, как грабительница и убийца, подсадная потаскушка Кармен. Потому и казнил ее Проспер Мериме как душегубку – без сострадания, без могилы, без слез сожаления.

Эсмеральда и Квазимодо

Трудно найти в мировой литературе героев, кто бы столь противоположно воспринимался разными кругами читателей, как Эсмеральда и Квазимодо из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго.

Для одних они предстают несправедливым контрастом между ангелом чистой красоты во всех отношениях – и внешне, и душевно – и ангелом красоты душевной, волей судьбы заключенной в уродливое тело. Молодые люди преследуемы роком, и только трагическая гибель, после которой не остается ни телесной красоты, ни телесного уродства, объединяет их. Так считают сентиментальные люди, более склоняющиеся к либерально-демократическим и абстрактно-гуманистическим воззрениям, либо просто чуждые историческому пониманию бытия.

Для других Гюго представил в идеальном и безобразном обликах гремучую антихристианскую смесь цыганки-колдуньи, козлища, нежно именуемого козочкой Джали, а на деле являющегося одной из ипостасей дьявола, и урода-нехристя, которого по законам Средневековья считали отмеченным клеймом дьявола и потому, разрешая жить при церкви, не крестили, ибо рожденный в уродстве должен был проводить свою жизнь в покаянии. И даже при этом условии все равно он нес на себе печать злодейства.

Чтобы понять причины столь противоположных и далеко не неоправданных суждений, надо четко понять следующее: Виктор Гюго – один из самых политизированных писателей в истории, всю свою жизнь и весь свой гений он публично поставил на службу мировому масонству и идее всеразрушающей мировой революции (не в марксистском, а именно в масонском понимании). Поэтому нельзя, да и невозможно разобраться почти ни в одном произведении и ни в одном художественном образе, созданном Гюго, отказавшись принимать их прежде всего как порождение политических воззрений автора, и вне его масонской деятельности. Любая попытка представить творчество писателя нейтральным или общечеловеческим несерьезна, и рассматривать героев Гюго как сентиментальные символы или, еще смешнее, – как реальных людей, чревата самообманом идеалиста, ищущего ограненные бриллианты в куче прожженного шлака.

Виктор Мари Гюго родился 26 февраля 1802 г. в Безансоне. Его отец Жозеф Леопольд Сижисбер Гюго был лотарингским крестьянином, но в годы революции и империи Наполеона выслужился до чина генерала. Незадолго до рождения Виктора он был назначен в Безансон командиром 20-й армейской полубригады. Мать писателя – урожденная Софи Франсуаз Требюше – происходила из рода бретонских мореходов и судейских чиновников. Виктор стал третьим ребенком в семье, у него были старшие братья – Абель и Эжен.

Родители не ладили между собой и развелись вскоре после рождения Виктора. Мать почти сразу сошлась гражданским браком с генералом Виктором Лагори, жестким противником Наполеона. Дальнейшая жизнь семьи Гюго сложилась таким образом, что родители то сходились, то вновь расходились, а дети кочевали между отцом и матерью и никак не могли осесть на одном месте. Только в 1810 г. в Мадриде, где тогда служил отец, мальчики смогли какое-то время учиться в коллеже Сан-Антонио Абад.

Но уже в 1812 г. мать увезла сыновей в Париж, поручив их образование домашнему преподавателю. Только после падения Наполеона вернувшийся в 1815 г. во Францию генерал Гюго определил мальчиков в пансион Кордье, где они и учились до 1818 г.

Несмотря на неустроенную жизнь, уже в коллеже Виктор начал серьезно заниматься литературой и пристрастился к поэзии. Здесь необходимо оговориться: во Франции Виктор Гюго по сей день считается прежде всего гениальным национальным поэтом, писавшим интересную прозу.

В 1817 г. юноша получил на свои стихи поощрительный отзыв Французской академии, а в 1819 г. за оду «Восстановление статуи Генриха IV» ему присудили Золотую лилию – награду Академии цветочных игр в Тулузе.

Отец был против литературных занятий Виктора, мать же его всячески поддерживала. Окончив коллеж, Виктор переехал жить к матери и с декабря 1819 г. начал выпускать монархический журнал «Литературный консерватор». В 1820 г. вышел его первый поэтический сборник «Оды».

Далее события развивались весьма стремительно. В 1820 г. был опубликован первый роман писателя «Бюг Жаргаль», в июне 1821 г. умерла его мать, ровно через год Гюго получил ежемесячную королевскую пенсию в 1000 франков и осенью того же года женился…

Видимо, к этому времени относится появление интереса к Гюго у масонов, которых он привлек своим выдающимся талантом и полным хаосом идей в голове. По крайней мере, именно этим интересом обычно объясняют образование в 1826 г. кружка писателей-романтиков «Сенакль», который и возглавил Виктор. В кружок вошли такие выдающиеся и очень разные по своим талантам люди, как Ш.О. Сент-Бёв, А. Мюссе, П. Мериме, А. Дюма-отец и другие. Как раз в это время Гюго резко перешел на антимонархические и атеистические позиции. Наверное, стоит упомянуть одну характерную деталь: в результате бесконечной тяжбы между родителями Виктора Гюго не крестили, и всю жизнь он относился к вере, мягко говоря, с пренебрежением.

Как бы там ни было, уже с 1826 г. Гюго стал убежденным и активным борцом за демократию. Не зря с 1844 г. и до кончины в 1885 г. он являлся великим магистром «приората Сиона», которому ныне приписывают знаменитые «Протоколы собраний Сионских мудрецов». Правда, если принимать этот документ за подлинник, то создан он был уже при преемнике Гюго на посту великого магистра – композиторе Клоде Дебюсси.

В последующие годы Виктор Гюго сочинил ряд поэтических сборников, повесть «Последний день приговоренного к смерти» (она стала одним из главных литературных аргументов в борьбе гуманистов за отмену смертной казни в Европе), драмы «Кромвель», «Марион Делорм», «Эрнани».

Одновременно Гюго собирал материалы для большого исторического романа из времен французского Средневековья. Знаменательно, что писать «Собор Парижской Богоматери» он начал 25 июля 1830 г., за два дня до начала Июльской революции, когда была во второй раз и окончательно свергнута династия Бурбонов и на престол взошел Луи-Филипп Орлеанский, ставленник масонов и крупного капитала. Книга вышла в свет 16 марта 1831 г., в тревожные дни холерных бунтов и разгрома парижанами архиепископского дворца.

События романа происходят в Париже конца XV в., в последний год правления короля Людовика XI. Центральной же идеей его стала борьба противоположностей – добра и зла, милосердия и жестокости, сострадания и нетерпимости…

Все положительные качества, разумеется, с отступлениями для придания образам правдоподобности, сосредоточены в Эсмеральде и двадцатилетнем уроде Квазимодо, все отрицательные с теми же допущениями – в архидьяконе собора Парижской Богоматери Клоде Фроло, в его младшем брате красавчике-школяре Жеане (юношу можно рассматривать как антипода Квазимодо – приемыша того же Клода Фроло и почти ровесника школяра) и аристократе капитане Фебе де Шатопере.

И Квазимодо, и Эсмеральда – люди, живущие зовом сердца и неосознанным стремлением к добру. Им противостоит главное зло мира – рациональный, но бессердечный ум Клода Фроло. И все они подвержены единому року, который олицетворяет в романе собор Парижской Богоматери – вселенская церковь как идеология догм, причем возведена она не кем-то, а самим народом, его рабским трудом.

Прототипом горбуна стал живший в Париже в XV в. звонарь церкви Сен-Жак, построенной на деньги гильдии мясников, Шарль Иар по прозвищу Квазимодо. Само прозвище происходит от названия первого воскресенья после Пасхи – этот день у католиков начинается мессой «Quasi modo».[190]

Маргарита Готье

Маргарита Готье, более известная нам как Дама с камелиями, или Травиата,[191] – одна из любопытнейших литературных героинь. Сам ее создатель, Александр Дюма-сын, сказал по этому поводу так: