Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
348. Мамаево побоище [Добрыня, Окольник и Алеша Попович, по приказу княгини, освобождают Киев от Скурлавца]
И как собралса-то, склалса да Владимер-княсь;
А видно, нать ехать ему во чисто полё
А во то(у) же роздольицо шырокоё:
«А во цистом-де поли мне-ка показаковать,
5. Да людей посмотреть, себя повыказать!»
А ушол, веть уехал в ро(з)доль(и)цё шырокоё.
Оставалась как една его молода жена,
Да осталасе Ёмельфа една дома нонь;
А не осталисе засловники-заступники.
10. И выходила-де Ёмельфа да на высок балхон
А завидяла, ф чистом поли незгодушка:
И бутто тучя-та во поли затучилась,
И велики туман да подымаицсэ,
И видно, сила-де, армея надвигаицсэ,
15. И надвигаецсэ-де та со фсех сторон.
Э веть тут как Ёмельфа запечалилась,
Запечалилась она да закручинилась.
Ах как искала же ёна да обороньшыкоф,
А попросила же ёна Добрынюшка Микитиця[62]
20. Да Микиту просила да на замену тут.
А Микита говорил да таково слово:
«А веть мне-ка ёдному не ехать во чисто полё,
Во чистом-де поли мне-ка не казаковать:
Как едного меня тут во плен возьмут
25. Да во плен-де возьмут меня, голову срубят.
А дак дай-ка мне-ка нонь помошникоф,
А помошникоф дай мне-ка обороньшикоф!»
И говорила-де Ёмельфа да Тимофеевна:
«Ты бери-ко, Микита, хто те надобно». —
30. «Да давай-ко-се мне-ка ты Окольника,
А Окольника дай скоро наезника;
Дай-ко-се мне-ка Дунаюшка Ивановичя.
А тогда поедём как мы во чисто полё,
Во то же роздоль(и)цо шырокоё!»
35. А приходит Олешенька Поповичь млад:
«Уш ты ой еси, матушка Ёмельфа да Тимофеевна!
Ты какой положила гнев, да на меня ты сердиссе,
И бутто я во цистом поле не казаковал?
Веть я силой не силен, да напуском смел!»
40. И тогда это Омельфа ему дозволила.
Собралисе эти казаки да на добрых коней.
А только видели их, как на коня скочил
И на коня-де скочил да во седло он сел;
Да завидели: ф поли да курева стоит,
45. Курева-де стоит, да дым столбом валит.
А подъежжают и они да к свиты-армеи,
А поклон-от ведут да по-учоному
Да и речи говорят да потихошенько:
«Да отколь ты взялась, да сила-армея,
50. Сила-армея, взялась, сама надвинулась?
А во нашом-то городе князя-то не случилосе:
Да уехал князь Владимер во чисто полё
А во ту же роздольицо шырокоё
А себя показать, людей повысмотреть».
55. И сказаласе свита сила-армея,
Как сказаласе она веть им поведала:
«И такого-то собаки да сына Скурлафца». —
«Да веть просит вас кнегина да Тимофеевна,
Да просила же ёна вас на почесьен пир
60. Да веть хлеба-де, соли вас покушати
А переварушки попить да и зелена вина».
А веть как ихны управители и не дозволили;
Говорят же ёны да таковы речи:
«А хотим же как взять да красен Киев-грат
65. И красён-от Киёв-град да церкви Божеи,
И да святы Божьи церкви как во дым спустить
И во дым-де спустить, как их повыжек<г>чи,
А святы Божьи иконы да как повыковать,
На синё-де морё да их повыспускать!»
70. Как фсе тут казаки да розгоречилисе,
И говорят-де казаки да едино слово.
Да Олёшенька-та силой да не силен был —
А не силой-де силён, сам напуском смел;
Подымал-де Ёлёша да руку правую,
75. Забирал-де Ёлёша палицу буёвую,
А буёвую палицю-убивицю;
И говорыл-де Олёшенька Поповичь-от,
Говорыл-де Окольнику-наезнику:
«Уш ты ой еси, Окольничок-наезничок!
80. Объежжай-ко-се фсю силу и армею;
Ты уш ой еси, Добрыня да сын Микитичь млад!
Не остафьте меня да во чистом поли,
Во чистом поли бы не головней лежать,
Не головней мне-ка лежать да не зверья́м тарзать!»
85. А Окольник-наезник едёт по чисту полю,
Объежжает эту свиту фсю и армею;
Да розъехалса-от Окольник на добром кони.
Ише тут с им Добрынюшка Микитиц млад;
Да Добрыня говорил да таковы речи,
90. Таковы-де речи своим товарышшам:
«Ужо бейте-рубите свиту-армею,
Ишше колько рубите, боле конём топчи́!»
Они бились-рубились много времени
А добиралисе до сына да сына Скурлофца.
95. Да во той же во свиты, своей армеи
Да Окольник-наезник да ёпознал его;
А да наехал Окольник-от на добром кони
Они билисе палками буёвыма
И калолисе[63] копьеми-то вострыма,
100. А рубилисе саблеми булатныма, —
Не могли они один веть друг друга из седла вышыпчи.
И наскакивал Добрынюшка Микитиц млад,
И наскочил тут Добрыня на добром кони;
И розмахнулсэ он руками-то как белыма
105. И ударил же палицэй буёвою
А буёвою палкой сорока пудоф —
А отшып как у Скурлафца буйну голову.
Олёшенька Поповичь тот ухватциф был
