Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

курева стоит,

70. Курева-де стоит, да дым столбом валит.

Ишше едёт-де Сокольничок по чисту полю,

Конь вымётыват ископыти по поднебесам.

Подхватывал Сокольничок-наезничок

Да на ископыти потписи потписыват:

75. «Ише как же я владею своим добрым конём,

Да ише как же я владею своим вострым копьём,

Да так бы мне владеть руським богатырём

Да старыем казаком да Ильей Мурофцём».

А <н>а ту-де веть пору да на то времецько

80. Ише ехал стар казак да Илья Муромець,

Ише ехал стар казак да из чиста поля

Да наехал на ископыть великую.

Да на ископыти натписи написаны:

«Ише как же я владею своим добрым конём,

85. Ише как же я владею своим вострым копьём,

Да так бы мне владеть руським богатырём,

Старыем казаком да Ильей Мурофцём».

Прочитывал Илья да скоро-наскоро, —

За беду пало Илеюшки за великую,

90. За велику за досаду показалосе:

Поехал стар казак да во сугон за ним.

Как наехал-де Сокольника во чистом поли,

Закрычал-де стар казак да громким голосом:

«Й уш ты ой еси, й удалой да доброй молодець!

95. Ты какого-де города, какой земли?

Уш ты какого оцца да какой матери?..»

Оввёрнулса Сокольничок-наезничок,

Да выхватывал Сокольничок саблю вострую.

Да рубилисе ёни да са́блеми вострыма, —

100. Некоторой некоторово не ранили,

К ретивым-де серцам раны не придали:

Ишше сабельки востры ишшорбалисе.

Кололисе копьями да долгомерныма, —

По насадочькам копья извёрнулисе:

105. Некоторой некоторово не ранили,

К ретивым-де серцям раны не прыдали.

Ишше билисе палками буёвыма, —

В руковяточьках палки да изломалисе:

Некоторой некоторово не ранили.

110. Да тянулись через грывы да лошадиныя,

Некоторой некоторово не вытянул.

Да скакали-де ребятушка со добрых коней, —

Да схватилисе ребятушка в охабочьку

Крепким-де боём да рукопашныим.

115. Ишше водяццэ ребятушка день до вечора.

Некоторой некоторово не бросили,

Да фтоптали ёни да по колен в землю.

Ише водяцца ребятушка фторы суточьки,

Да фтопталисе они да фсё по поясу:

120. Некоторой некоторово не бросили.

А по Илеюшкину да по несчасьицу,

По Илеюшкину да безремень(и)чю

Права ношка у Илеюшки потскользнуласе,

Да упал-де стар казак да на сыру землю.

125. А да скакал Сокольницёк на белы груди;

А да ростегивал латы да он кольчюжныя,

Как ростегивал он пугофки вольясьния;

Вынимает Сокольник саблю вострую, —

Ишше хочот роспороть да фсё белы груди.

130. Да змолилса стар казак да Илья Муровец:

«Уш ты Спас-ле, ты Спас да ты Пречистыи,

Присвята Мати Божья, Бого(ро)дица!

Ише на поли-де мне да смерти не писана:

Да стоял я за церкви-ти за Божии,

135. За ту-де веть веру да христианцскую,

Не проливал-де я крови да фсё напрасную, —

А тепериче мне да помирэть надо

От такого-де тотарына неверного!..»

По(т)хватила полоса да ветра буйново

140. Да збросила Сокольника на сыру землю.

Ставал-де стар казак да на резвы ноги,

Да скакал-де стар казак да на белы груди

Ко тому-де ко Сокольницьку-наезницьку;

Ишше сам говорит да таково слово:

145. «Уш ты ой еси, й удалой да доброй молодець!

Ты какого-де города, какой земли?

Ты какого-де оцца да какой матери?»

Да на те слова Илеюшки ответу нет.

Говорыл-де стар казак да во фторой након:

150. «Уш ты ой еси, й удалой да доброй молодечь!

Ты скажи-де мне да таково слово:

Ты какого-де города, какой земли?

Ты какого-де оцца да какой матери?..»

Говорыл-де Сокольничок-наезничок:

155. «Когда был я у тя да на белых грудях, —

Да не спрашывал не города, не какой земли,

Да не спрашывал не роду тя, не племени!..»

Вынимаёт стар казак да саблю вострую;

Ише хочот-де пороть да груди белыя,

160. Посмотреть у ёво да ретиво серцо.

Ише тут-де Сокольничок росплакалсэ

Да старому казаку да прирозжалилсэ:

«От того-де от морюшка от синёво,

От того-де ёт озёра Маслеёва

165. Да от серово камешка от Латыря,

От тою-де веть бабы да от Латыгорки!..»

Ишше брал-де стар казак да за белы руки,

Поднимал-де Сокольничка на резвы ноги,

Человал-де Сокольничка в уста сахарныя:

170. «Уш ты здрастуй де, моё да чядо милоё!

Ишше тепере ты мне да будёш сы́н ноньче́!»

Да поехали ёни да по чисту полю

Со тем же со старым казаком Ильей Мурофцом.

Говорыл-де стар казак да Илья Муровец:

175. «Ты поедёш-де, Сокольничок-наезничёк,

Да приедёш домой к маменьки родимою,

Ишше кланейсе от меня да ты большой поклон

Да большой-от поклон да ниской до земли!»

Попростилисе с Сокольничком-наезничком.

180. Приежжаёт-де Сокольничок ко маминьки.

Ишше спрашиват-де маменька родимая:

«Ты куда де, моё чядышко, поездило?

Уш ты видял ле старово седатово —

Да старово казака да Илью Мурофця?..»

185. Говорыл-де Сокольницёк-наезницёк:

«Уш я видял там старово седатово —

Старого казака да Илью Мурофця;

Говорил-де он слова да нехорошыя:

Да тибя зовёт блядью, миня — выблятком!»

190. Говорыл-де Сокольницёк-наезницёк:

«Да фторой-де рас поеду во чисто полё,

Да наеду где я старово седатово —

Старого казака да Илью Мурофьця,

Да за эти же слова ему голову срублю!»

195. Да скакал Сокольницёк на добра коня,

Ишше сам говорыл да таково слово:

«Уш ты ой еси, маменька родимая!

Ты подай-ко мне копьё да долгомерноё,

Да поеду-де я да во чисто полё!»

200. Подавала ему маменька родимая

Ишше то-де копьё да долгомерноё.

Принимал-де Сокольничок за тупой конец

Да ударыл-де копьём да долгомерныем,

Ударыл-де маменьку родимую;

205. И ударыл-де он да фсё вострым копьём,

Вострым-де копьём да фсё вострым концом;

И юдарыл-де он да напротиф серца, —

Заколол-де он маменьку родимую.

Да поехал-де он во чисто полё