Невеста на один день - Лэндиш Лорен

– Не кекс? – спрашиваю я, интересуясь иерархией системы поощрения лакомствами.

Она хмыкает, размышляя.

– Пончики лучше. Мы могли бы заказать несколько штук, – предлагает она.

Черт, пончики позволят мне немного прийти в себя, прежде чем мы приступим к следующему раунду. И мне тоже не помешает подкрепиться.

– Дай я возьму свой телефон.

Поппи вскакивает с кровати, очевидно, не такая измотанная, как я, и выбегает из комнаты. Да, она буквально выбегает. А возвращается с обоими нашими телефонами из гостиной, ее грудь подпрыгивает при каждом маленьком шаге. Стоя там голой, она крутится и вертится, щелкая по экрану и заказывая пончики.

Я смотрю на нее, с каждой секундой влюбляясь еще больше. Думаю, так будет всегда. Моя любовь будет глубже, больше, и продолжит расти все сильнее.

– Через тридцать минут привезут. Что будем делать? – говорит Поппи с блеском в глазах.

Я тянусь к своему члену, начинаю его поглаживать. Я уже твердею, наблюдая за ее радостью при мысли о пончиках.

– Я не знаю, но уверен, что ты что-нибудь придумаешь.

– Да! – восклицает Поппи с широкой ухмылкой, запрыгивая на кровать, чтобы облокотиться на меня. – Вызов принят.

– Единственное предупреждение: ты не пойдешь открывать дверь в голом виде, так что нам лучше управиться за двадцать пять минут, чтобы быть в безопасности.

Она подмигивает.

– Ну, это не страшно. Я пошлю тебя открывать дверь голым.

– А если это женщина? – спрашиваю я.

Поппи рычит, мгновенно ревнуя.

– Я выковыряю ей глазные яблоки ложкой.

– Двадцать четыре минуты осталось, моя маленькая ревнивая шлюшка, – говорю я.

Она приподнимает бедра и легко опускается на меня. Внезапно мне становится плевать на пончики.

Глава 29

– Прекрати возиться с галстуком, – говорю я Коннору, когда он снова начинает ерзать. Мне приходится подниматься, чтобы отдернуть его руку. – Он выглядит идеально.

Дело не только в галстуке. Он так хорош в черном костюме, который демонстрирует его широкие плечи и длинные ноги, а синий галстук подчеркивает красивые глаза. Коннор свежевыбрит, на запястье поблескивают модные часы, а челюсть сжата таким образом, что он выглядит сильным и властным. Если не считать нервных вздрагиваний, он невероятно сексуален.

– Скажи мне еще раз, зачем мы это делаем. – Он тяжело вздыхает, оглядываясь на пикап на подъездной дорожке.

– Ты и двух шагов не сделаешь, прежде чем я повалю тебя на землю. И если ты испачкаешь мое платье до ужина, я буду злее, чем Орешек и Сок вместе взятые, когда я обещаю им поездку в собачий парк, а сама везу к ветеринару.

– Понятно.

Я не думаю, что Коннор сбежит, но он точно беспокоится о сегодняшнем вечере.

Коннор еще раз дергает за галстук, смещая его до смешного. Я рычу и с большей силой, чем нужно, поправляю его в последний раз.

– Оставь галстук в покое на целых две гребаных минуты. Потом делай что хочешь. Мне все равно, если ты снимешь его и наденешь на лоб. Две минуты – это все, о чем я прошу.

Стоя на крыльце дома его родителей, где мы сегодня ужинаем, я хочу произвести хорошее первое впечатление. В конце концов, это была просьба Коннора. Вероятно, их просто потрясла его просьба. Они, наверное, думают, что их сына посадят в тюрьму. Наверняка они считают, что это прощальный ужин перед тем, как он сдастся.

Я? Я с нетерпением жду вечера, потому что хочу увидеть выражение лиц его семьи, когда они узнают, как долго ошибались. Я думаю, случится один из двух вариантов. Первый: они извинятся за свое ужасное поведение, что может привести к восстановлению мостов. Я думаю, это будет Кейли, потому что она кажется хорошим человеком. Она любит своего старшего брата, и хотя она изумится, но будет вне себя от радости, когда поймет, что он хороший парень, каким Кейли всегда его считала.

Второй: они не поверят Коннору, и я буду наблюдать за тем, как его уничтожают. Что может произойти с его родителями. Если так, то я, вероятно, помогу, потому что, пока он будет злится, я устрою спонтанный словесный понос, который заставит их пожалеть обо всех гадостях, которые они когда-либо ему говорили. Этот вариант может быть более веселым, но Коннору потом будет еще больнее.

Поэтому, как ответственный, добросердечный человек, я надеюсь на первый вариант. Ради Коннора.

– Просто помни, ты хороший парень, и ты можешь жить честной жизнью. – Я разглаживаю его лацканы, а затем похлопываю по плечу. – И ты сексуальный.

Он игнорирует комплимент и с лукавой ухмылкой уточняет:

– Раз теперь я честный, значит, я могу говорить все, что захочу.

Я закатываю глаза, высоко и туго затягиваю узел его галстука, слегка удушая.

– Только без оскорблений и подлого дерьма. Это то, что мы пытаемся остановить, помнишь? Ты можешь быть честным, но не до конца. Никакого варварского, сварливого дерьма.

Я медленно отпускаю галстук, осмеливаясь возразить, но Коннор наклоняет голову и поправляет узел в менее стесняющее положение, прежде чем сделать глубокий вдох.

– Конан однажды сказал, что предпочитает варваров вежливому обществу, потому что человек гораздо более уважителен, когда знает, что может получить топором по голове.

– Ну, у нас нет топора, – напоминаю я, – а Гэри дома. Но как насчет другого варианта? Если они начинают, ты заканчиваешь.

Сама мысль о возможности расправиться с его семьей, кажется, помогает ему справиться с нервами, и он более уверенно говорит:

– Давай покончим с этим дерьмом.

Я вижу легкое колебание перед тем, как Коннор звонит в дверь. Он нервничает, что даже правды будет недостаточно, чтобы удовлетворить родителей или изменить их давнее мнение о нем. Звонок гулко отдается эхом, и смутно мне кажется, что он звучит как чертов похоронный марш. Надеюсь, это не плохое предзнаменование.

Дебра открывает дверь. Ее улыбка немного дрожит, когда она отступает назад, чтобы впустить нас.

– Привет, дети! Заходите! – Ее тон чрезмерно яркий и бодрый, отчего звучит фальшиво. – Вы так хорошо выглядите.

– Спасибо, Дебра. Вы тоже, – отвечаю я, даже не глядя на нее. Я слишком занята тем, что сосредотачиваюсь на ее взоре, обращенном на Коннора. В ее глазах тьма, беспокойство, которое она вынашивала долгое время. Надеюсь, то, что скажет Коннор, поможет развеять это беспокойство.

Кейли зовет из глубины дома:

– Мы здесь!

Мы следуем за Деброй в гостиную, где Кейли и Эван сидят на диване. Их бедра прижаты друг к другу, а рука Эвана перекинута через спинку дивана и защищает Кейли. Они выглядят милыми, счастливыми и очень влюбленными. И немного загорелыми после медового месяца.

Роберт, со своей стороны, сидит в кожаном кресле, его бокал с виски выглядит свеженалитым. И несмотря на то, что мы пришли вовремя, возникает ощущение, будто мы что-то прерываем.

– Вы решили собраться пораньше, чтобы посплетничать обо мне, – догадывается Коннор, оглядывая комнату. Я чувствую, как его вес смещается, когда он готовится уйти, поэтому крепче сжимаю его руку. Это напоминание о том, что мы здесь, мы делаем это вместе, и ему лучше не заставлять меня бежать в самых сексуальных туфлях на каблуках. Я, вероятно, сломаю лодыжку, упаду, и тогда Коннору придется решать, бросить меня на съедение волкам или найти время, чтобы подхватить и отнести в безопасное место.

Хм… подождите, отличная идея для следующей книги. Может быть, Райкер сможет спасти Эмбер? Или, черт возьми, она могла бы спасти его. Я не зациклена на гендерных ролях. Эмбер может стать рыцарем в сияющих доспехах.

– Нет, конечно нет, дорогой. Мы просто… – тараторит Дебра, делая паузу в поисках нужных слов, – взволнованы, какими новостями ты можешь поделиться с нами.

Кейли не подыгрывает лжи Дебры, смеется и говорит Коннору:

– Мама поспорила, что Поппи беременна. У тебя маленький пирожок в духовке?

– Кейли Мари! – кричит Дебра. Она смотрит на меня с ужасом в глазах, но не от слов дочери, а от того, что она так открыто рассказала правду. Стараясь сохранить подобие манер, она спрашивает: – Хм, но раз уж Кейли упомянула об этом… вы…