Невеста на один день - Лэндиш Лорен

Я толкаю Поппи обратно на диван, укладываю и забираюсь сверху. Ей приятно извиваться подо мной; она гладит мне грудь через футболку.

– Коннор.

– Поппи. – Я смотрю ей в глаза, крепко сжимая выгибающиеся бедра. – Я буду отвечать на любые твои вопросы до конца наших дней. Но сейчас мне нужно то, что невозможно выразить словами.

– Хорошо… Мне тоже нужно нечто большее, чем слова, – соглашается она, притягивая к себе.

Мы целуемся, сначала нежно, чтобы растворить разрыв последних нескольких дней, затем горячо; жар и желание проникают в каждое наше прикосновение.

Я прижимаюсь к ней, позволяя Поппи почувствовать, что она сделала со мной. Мы безумно близко к тому, чего оба хотим, несмотря на слои ткани между нами.

– Знаешь, – говорю я ей, потянувшись вниз, приподнимая ее бедро, чтобы коснуться ее задницы, – ты отлично выглядишь в джинсах.

Поппи обхватывает ногой мою спину, упираясь каблуком в мой зад.

– Ты тоже. Но знаешь, что заставляет тебя выглядеть еще лучше?

– Когда ты без них! – заканчиваем мы вместе, хихикая.

Я останавливаюсь, ошеломленный. Я смеюсь? Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз искренне смеялся над чем-либо. Поппи тоже это понимает, и она проводит большим пальцем по моей нижней губе, прежде чем притянуть меня в еще один долгий поцелуй. Я задираю футболку, готовый полакомиться ее грудью, когда Поппи вдруг напрягается, ударяя меня.

– Стой! Да!

– Уже? – удивляюсь я.

Но потом логика возвращается, и я поднимаюсь в замешательстве, едва успевая слезть с Поппи. Она садится, вскакивает с дивана и бежит к своей сумке с ноутбуком.

Выхватив его, она усаживается за обеденный стол и начинает печатать в бешеном темпе; ее пальцев почти не видно, пока она бьет по клавишам с огромной скоростью.

Мой член стонет и болит, но я понимаю, что так возбудило Поппи, поэтому с благоговением смотрю, как она пишет. Через несколько мгновений она закусывает губу и сосредотачивается на экране. Это чертовски сексуально – видеть ее гениальность в действии.

– Я так долго пыталась придумать концовку, – объясняет она. – Ты меня вдохновил. Это идеально.

Я пробираюсь к ней, чтобы читать через ее плечо, поправляя джинсы.

– Достань член, – говорит Поппи, не отрывая глаз от экрана.

Сердце замирает; член становится твердым, как сталь. Обычно ей не нужно повторять дважды, но она, похоже, очень увлечена книгой, поэтому ее приказ имеет смысл.

– Что?

– Ты меня слышал. Доставай.

Ее пальцы продолжают печатать. Мои переходят к футболке, стягивая ее через голову на пол, а затем к джинсам. Я стягиваю трусы, беру в кулак член и начинаю двигать рукой. Поппи отрывается от работы, облизывает губы, наблюдая за мной, и я повторяю это снова.

– Чувствуешь вдохновение? – рычу я грубым от потребности голосом.

– Трахни меня в рот, – просит она. – Я хочу, чтобы эта сцена была нашей. Их счастье и наше одновременно.

Я смотрю ей в лицо, и она одаривает меня улыбкой искусительницы. Я запускаю свои пальцы в ее волосы, хватаю за пучок, чтобы направить рот к моему члену. Она лижет головку, стонет, пробуя на вкус собравшиеся капли спермы.

– Открой, – приказываю я.

Поппи широко открывает рот, мгновенно высовывая язык. Я скольжу по нему, погружаясь все дальше и дальше во влажную теплоту, а она смыкает губы, засасывая меня еще глубже. Наши глаза встречаются, голод и любовь смешиваются в равной степени. Я отвожу бедра назад и снова вхожу в нее, наблюдая, как ее глаза закрываются.

– Вот так. Соси меня, но продолжай печатать, Поппи. У тебя срок.

Она слабо хнычет, но ее руки возвращаются к клавишам. Теперь они двигаются медленно, но слова все еще льются на экран. Я молчу, лишь изредка постанывая, когда проникаю в ее горло, чтобы она могла подумать. Мои глаза переходят с ее рта на экран.

Она пишет финальную сцену секса в романе. Все происходит с точки зрения Эмбер, и я думаю, что мысли героини Поппи – это то, о чем думает и она. Это уникальная перспектива, позволяющая мне прочитать, что именно на уме у Поппи. На экране Райкер дергает Эмбер за волосы, быстрее проникая в ее рот, и я делаю то же самое. Поппи вскрикивает от удовольствия, ее пальцы прыгают по клавиатуре.

Кончи мне в рот. Кончай сейчас. Сделай меня своей навсегда.

Как только эти слова появляются на экране, я кончаю.

– Да, детка! – выкрикиваю я, глубоко вгоняя член ей в горло, чтобы освободиться. Она жадно глотает каждую струю моей спермы.

Мой мозг превратился в кашу. Член размягчается. Я не представляю, как Поппи может продолжать печатать, одновременно меня вылизывая.

С дрожащим вдохом я наклоняюсь над столом, чтобы скрыть тряску в коленях. Поппи удовлетворенно усмехается, а затем поднимает палец.

– Почти готово.

Тяжело дыша, я выпускаю смех.

– Не торопись, – говорю я ей, засовывая член обратно в джинсы.

Она печатает легко и быстро, полностью сосредоточившись на завершении истории. Она снова свела Эмбер и Райкера вместе, с надежным счастливым концом, хотя есть намек на продолжение истории, которая, очевидно, будет в следующей книге. Но самое лучшее – это когда она дважды нажимает клавишу Enter, центрирует курсор и набирает… Конец.

– Поздравляю, – говорю я ей, когда она откидывается на спинку стула и хрустит костяшками пальцев.

– Отправишь Хильде?

– Еще нет, – говорит Поппи, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня сияющими, счастливыми глазами. – Я хочу прочитать ее утром и посмотреть, что скажут девочки. Но да, Хильда получит его к обеду. Хотя, если не проверять орфографию… Я закончила!

– Ты заслужила награду, – говорю я назидательно.

– Есть пончики? – спрашивает Поппи.

Я понятия не имею, о чем она. Может, это писательская фишка?

– К сожалению, нет. Но у меня есть кое-что получше.

– Лучше, чем пончики? – Ее нос мило морщится, давая понять, что она серьезно сомневается в моих навыках награждения. – Кекс? – догадывается она.

– Лучше, чем пончики и кекс, – клянусь я. – Иди сюда.

Я беру ее за руку, чтобы поднять со стула. Как только она встала, я подхватываю ее и держу за попу, пока она обхватывает меня руками и ногами. На голом животе я чувствую через ее джинсы влажный жар киски. Я несу ее по коридору в ее спальню, закрываю дверь, чтобы не пустить собак.

– Три… два… – Я бросаю ее на кровать. Поппи держит меня в тонусе, так что будет справедливо отплатить ей тем же. Она подпрыгивает, ее смех яркий и счастливый.

– Коннор!

– Тебе это нравится. А теперь раздевайся и ложись, – говорю я ей, приподняв брови, осмеливаясь возразить.

Но она более чем согласна. Мгновенно она скидывает одежду, которая разлетается по всей комнате. Джинсы летят в одну сторону, футболка – в другую, а трусики в итоге свисают с потолочного вентилятора. На ней даже не было лифчика. Я тоже сбрасываю свои джинсы и трусы, забираюсь на кровать и нависаю над Поппи.

С высоты своего положения я наблюдаю, как она счастливо извивается, готовая к большему. Я заставляю собственную улыбку угаснуть и смотрю на Поппи прямо.

– Я был здесь несколько дней, ты знаешь, – говорю я ей. – Я скучал по тебе… очень.

Ее брови морщатся от печали, и она тянется руками к моей талии.

– Я тоже скучала. – Поппи пытается притянуть меня к себе, желая контакта кожа к коже.

– Ты назвала меня музой, но я тоже нашел вдохновение, находясь здесь, в твоем доме. – Секс капает из слов, и глаза Поппи светятся огнем.

– Ты дрочил в моей постели? – догадывается она.

Я мотаю головой. Мне казалось неправильным вторгаться в ее пространство, хотя я украл ее подушку, чтобы спать с ней на диване.

– Нет, но я провел небольшую… разведку. Цель – Поппи Вудсток. Миссия – узнать о ней все, что можно, чтобы у меня было хоть полшанса сделать ее своей.

Она прерывается, чтобы сказать:

– Я твоя.

– Я знаю. Но я узнал о тебе довольно интересные вещи, Поппи. – Я тянусь к ее тумбочке, а она визжит, отталкивая меня от нее.