Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Татьяна Нефедова

В подмосковном Луховицком районе наиболее устойчивы товарные хозяйства в «огуречной» и «капустной» зоне. Сельские жители там целиком зависят от доходов со своей земли и продолжали бы вести такое же хозяйство и при дополнительных доходах извне. В водораздельной «картофельной» зоне при повышении зарплат или пенсий жители охотно уменьшили бы размах своей деятельности.

В Рязанской области наиболее устойчивыми оказались хозяйства полупригородной и полупериферийной зон, где 40 % опрошенных сохранили бы хозяйство на прежнем уровне, а 30 % его бы расширили.

В пригородах при примерно такой же доле активных людей, готовых к расширению сельскохозяйственной деятельности, число тех, кто радикально свернул бы свое хозяйство, в том числе и товарное, самое высокое. На периферии население более пассивно.

Однако наиболее впечатляющие результаты показало анкетирование в Саратовской области. Здесь люди не только не свернули бы деятельность, но оказались готовы расширить, будь у них больше денег.

Таблица 6.1.1. Устойчивость хозяйств населения в разных регионах в зависимости от специализации, положения и национальности, % от числа опрошенных

В целом самыми устойчивыми оказались и высокотоварные, особенно специализированные, и абсолютно нетоварные хозяйства. И те и другие в большинстве своем сохранили бы ту же специализацию и объемы даже при сильном росте официальных зарплат. Владельцы первых – потому, что, по сути, являются неформальными фермерскими хозяйствами, хотя и «окуклившимися» в приусадебном пространстве, и потому, что для них это основная работа. Владельцы вторых – потому, что традиционно привыкли использовать землю для собственного пропитания: так надежнее. А вот владельцы малотоварных хозяйств чаще производят продукцию на продажу по нужде, из-за невыплат или небольшого размера своих зарплат. При увеличении их размера они готовы сократить производство и перейти в «нетоварную» группу.

Таким образом, мотивация деятельности в хозяйствах населения носит двоякий характер. Она лишь отчасти – только в товарных хозяйствах – связана со стремлением улучшить свое материальное положение. Чаще это – необходимость, связанная с недостатком денег и дефицитом продовольствия, которые восполняются за счет труда на своем подворье. Велика и роль традиций, тех самых социальных эстафет, о которых уже шла речь в разделе 2.7. Только там они служили механизмом воспроизводства в одном и том же сегменте высокотоварного хозяйства. Но их можно распространить и на хозяйства населения в целом.

Тем не менее резкое изменение внешних условий, побуждающих в современной ситуации думать самостоятельно о способах заработка денег, приход нового молодого поколения, воспитанного в квазирыночных условиях и стремящегося в города, приведет к усилению различий в мотивации сельскохозяйственной деятельности людей. Роль традиций в обиходе подворья в большей степени сохранится в южных районах. В Нечерноземье, при постепенном вымирании старшего поколения и сжатии освоенного пространства, оставшиеся его очаги будут заполняться либо хозяйствами с большей предпринимательской направленностью, либо дачниками, либо нерусскими этническими сообществами, которые привнесут туда свои сельскохозяйственные традиции.

Почему у нас мало фермеров?

Именно хозяйства населения заняли ту нишу, которая предназначалась в начале реформ для профессионального фермерства.

Когда в России начинались реформы, у многих людей были иллюзии, что стоит ввести рыночные отношения и дать крестьянам свободу выбора, как колхозы исчезнут и все станут фермерами. Тем не менее опросы показывают, что даже после десятилетнего кризиса коллективных предприятий 80 % их работников по-прежнему ориентированы на коллективные формы сельскохозяйственного производства (Калугина 2001:57), предпочитая сочетать, как и раньше, работу в колхозе с хозяйствованием на своем личном подворье. Именно хозяйства населения заняли ту нишу, которая предназначалась реформаторами для специализированного фермерского хозяйства. Индивидуальные хозяйства в России не вырастают в фермерские, хотя идет увеличение товарности личных хозяйств населения. Более того, наметилась обратная тенденция – преобразования фермерских хозяйств в ЛПХ. Они продают значительную часть своей продукции и имеют порой немалый доход, но формально не относятся к фермерским. Отчасти это вопрос институциональный. Например, в Германии многие из таких хозяйств считались бы фермерскими, так как там одним из основных критериев является получение от сельского хозяйства не менее 50 % общего дохода (Зинченко 2002:13). Правда, в Европейском союзе для фермеров есть и другие формальные критерии: наличие не менее 2 га используемых сельскохозяйственных земель, 8 и более коров или свиней и/или более 200 кур. Есть в Европе и подсобные сельские хозяйства, число которых составляет 57 % от всех агропроизводителей. Правда, дают они только 10 % общеевропейской сельхозпродукции (Там же). Да и в США, по американской переписи населения, фермером считается человек, живущий в сельской местности и получающий от продажи сельскохозяйственной продукции более 1000 долларов годового дохода. То есть многие российские товарные индивидуальные хозяйства и по европейским, и по американским меркам можно отнести к числу фермерских.

Прежде, в 1970-х годах, к фермерам в США относили даже тех, кто имел более га акров (около 4 соток) земли, жил на ней и получал как минимум 50 долларов дохода в год.

И все же механическое перенесение западных принципов мотивации труда на российскую почву без учета ее экономических, социальных, географических особенностей не дает результатов. Опросы общественного мнения в селе в конце 1980-х годов показывали, что вести самостоятельное хозяйство хотели бы только 10–15 % сельских жителей. Эти га%, вышедшие из коллективных хозяйств или приехавшие из городов, в том числе и из других регионов, составили к концу 1990-х костяк фермерского движения. Подавляющая же часть занятых в сельском хозяйстве не готова к экономическим рискам и самостоятельности.

Нежелание значительной части опрошенных нами людей сворачивать свое агропроизводство даже при увеличении прочих доходов говорит о том, что людей заставляет вести свое хозяйство не только нужда. А желание расшириться при наличии средств указывает на значительный внутренний потенциал индивидуальных хозяйств. Тем не менее надежды реформаторов на широкое развитие фермерства в России не оправдались.

Отчасти это можно объяснить принципиально иной по сравнению с хозяйствами населения мотивацией фермерского хозяйства, которая связана не с выживанием, не даже со стремлением улучшить свое экономическое положение. Главными мотивами у фермеров являются «стремление к независимости, самостоятельности в хозяйственных делах, возможность реализации собственных планов, карьерные устремления» (Калугина 2003).

Все причины, тормозящие развитие фермерского хозяйства в России, можно разделить на две условные группы: объективные, или внешние, связанные с экономическими, законодательными и прочими условиями современной России, и субъективные, или внутренние, связанные с особенностями самого населения.

Экономические и бюрократические барьеры для развития частных хозяйств

Свой, никому не подотчетный участок иметь спокойнее, а порой и доходнее.

I. Организационные препятствия. В начале 1990-х годов получить фермерский статус было относительно легко даже людям, посторонним для сельского хозяйства, в том числе горожанам. Для этого надо было окончить специальные непродолжительные курсы и представить развернутый план своего хозяйства. А сельским жителям это было, как ни странно, труднее, так как переход к фермерскому хозяйству был связан с выходом из колхоза и выделением земельного пая, который использовался коллективным предприятием. И вот здесь возникало множество препятствий со стороны колхозной и районной администраций, а порой и односельчан. Людям выделяли пай очень далеко от села или давали самые худшие земли.

2.  Отсутствие помощи коллективных предприятий. Случаи взаимодействия фермеров и бывших колхозов крайне редки, поскольку они являются конкурентами и в специализации, и в сбыте продукции, и в аренде земельных паев крестьян. Поэтому, организуя самостоятельную экономическую единицу, крестьянин не может рассчитывать на помощь со стороны администрации колхоза (если в фермеры не шли сами представители администрации) да зачастую и самих колхозников. Оставаясь же работником колхоза и ведя свое индивидуальное хозяйство, крестьянин активно пользуется помощью коллективных хозяйств. Опросы в Новосибирской области, например, показали, что более половины семей считают именно потерю помощи коллективных предприятий основным препятствием в создании фермерского хозяйства (Калугина 2001:24).