Роковая Роксана - Ната Лакомка

качались на волнах, как белые нежные звёзды. Но вот их покачивание становилось всё мягче, мягче, меньше и… пропало совсем.

Затаив дыхание, я смотрела на пруд, на то самое место, где скрылся граф Бранчефорте. Мне не хватило воздуха, а граф всё не появлялся. Листья кувшинок постепенно наползали, затягивая поверхность пруда, и я запаниковала – не хватало ещё, чтобы королевский эмиссар по глупости утонул в солимарской луже! Ну зачем, зачем было туда лезть!..

Мне разом вспомнились страшные детские сказки про подводных коней, которые питаются человеческой плотью и утягивают на дно легкомысленных пловцов. Представились, как наяву, жестокие обряды в честь богини Соль, и я заметалась по берегу, готовая то ли прыгать в пруд следом за графом, то ли бежать вниз с холма с криками о помощи…

Граф вырвался из воды, фыркая и отплёвываясь, подняв кучу сверкающих брызг и разметав по сторонам цветы и листья. Мокрые волосы прилипли ко лбу и щекам, и он попытался убрать пряди плечом.

- Смотрите-ка, что я нашёл! – позвал он меня и поплыл к берегу.

Я спустилась почти к самой воде, стараясь не поскользнуться, а Бранчефорте уже положил на камни к моим ногам какие-то продолговатые светлые пластинки шириной в ладонь и толщиной в два пальца.

- Что это? – недоумённо спросила я, пока он плескал водой на пластинки, избавляя их от налипшего ила.

- Там, кстати, не слишком глубоко, - сказал граф, ладонью отбрасывая со лба волосы и с любопытством разглядывая свою находку. – И таких штук там набросано грудами. Тут какие-то надписи… А таблички, похоже, из воска…

Он протянул одну табличку мне, и я покрутила её в руках, а потом поскребла ногтём.

Это, действительно, был воск. С одной стороны гладкий, с другой весь исцарапанный латинскими буквами, плотными строчками сверху донизу.

Надпись была процарапана достаточно глубоко, чтобы её можно было без особого труда прочитать.

- Дар накажи божественность моё женщина богине… - расшифровала я латынь, ведя по буквам пальцем, а потом пожаловалась: – Ничего не понятно. А во второй строчке и совсем ерунда. Буквы вроде бы латинские, но не совсем латинские… И начертаны вразброс… Что за бессмыслица?

- Думаете, бессмыслица? – задумчиво нахмурился граф, по-прежнему находясь в воде по пояс и внимательно рассматривая вторую табличку. – Не знаю, не знаю. Вот эта надпись вполне понятна. Взгляните, - и он протянул мне ту восковую пластину, которую держал в руке. – Первая и третья строчки читаются без труда.

- Богине спать прошу не позволяй величество Соль, - прочитала я первую строчку, пропустила непонятную вторую и перешла на третью, в которой было всего лишь три слова: - Роксане вашу смерть.

- По-моему, это про вас, - сказал граф и сочувственно кивнул.

- Почему это про меня? – спросила я дрогнувшим голосом, не в силах отвести глаз от странной, но такой зловещей надписи. – Этой вещице сотни лет! Кто знает, сколько она пролежала здесь…

- Да, по восковой табличке не скажешь, давно ли она валяется в этой луже, - согласился Бранчефорте, - но очень сомневаюсь, что сто лет назад в Солимаре жила какая-то другая Роксана, на чью голову призывались проклятья.

- На мою, по-вашему, призываются?! – я хотела возмутиться, но получилось жалко.

Кого я обманываю? Себя, в первую очередь. Но всё же продолжала хвататься за соломинку, пытаясь убедить и себя, и графа, что речь идёт не обо мне.

- Кто в здравом уме будет что-то писать на восковых табличках? – сказала я и даже умудрилась пренебрежительно пожать плечами. – Цивилизованные люди давно пользуются бумагой и чернилами. А тут… какой-то сумасшедший, только и всего. Даже написать фразу связно у него не получилось… Мне кажется, это не стоит нашего внимания.

- Я думаю иначе, - мягко сказал граф. – И смысл в этих надписях есть. Вы когда-нибудь слышали о бустрофедоне?

- Нет. А что это? – спросила я, помедлив.

- Это такой способ написания текстов, - пояснил королевский эмиссар, продолжая рассматривать табличку и хмуря при этом брови. – В переводе с греческого означает «путь быка». Послание пишется сначала слева направо, потом строчка продолжается справа налево, потом опять слева направо – они словно путь быка, прокладывающего пахотную линию на поле. И есть ещё одна интересность – когда строчка идёт справа налево, то буквы пишутся в зеркальном отображении. Поэтому вы и не смогли их прочитать, хотя буквы латинские.

- Какие нелепые сложности! И зачем писать латынью по греческому методу?

- Потому что когда-то на этих землях жили люди, которые разговаривали на латыни.

- Замечательно, ещё и урок истории, - вздохнула я.

- Когда были построены святилища Соль, - продолжал граф, - от греков остались лишь смутные воспоминания, и привычные им способы написания текстов превратились в способ вызова демонов.

- Вам везде чудятся демоны, - я старалась говорить бодро, но получалось плохо, потому что мой уютный мирок рушился на глазах, и сейчас было самое время поверить в демонов, а то и встретиться с ними нос к носу.

- Возьмите-ка у меня из кармана блокнот и карандаш, - попросил граф. – Сейчас я вам кое-что продиктую, а вы запишите.

Я обшарила карманы его камзола, нашла блокнот в обложке из слоновой кости, и к нему – свинцовый карандашик в серебряном футляре.

- Готовы? – спросил граф, не глядя на меня. – Итак, приступим. - Богине спать прошу не позволяй величество Соль… Это мы уже знаем. Теперь дальше. Милисент и божественность здравствовать или только… Это была вторая строчка, и потом всё просто - Роксане вашу смерть.

- Случайный набор слов, - я всё записала и протянула блокнот ему.

- Не просто набор, - задумчиво сказал Бранчефорте. – Мы получили два человеческих имени, имя Соль и что-то про смерть… У вас есть знакомая по имени Милисент?

- Целых три, - ответила я. – И не думаю, что кто-то из них знает о богине Соль больше, чем из рассказов гида.

- Мне бы вашу веру в людей, - пробормотал граф, теперь разглядывая запись в блокноте. – Ага! – сказал он через пару минут. – Ну вот, теперь всё понятно. Дайте карандаш.

Я передала ему карандаш, и королевский эмиссар проставил над словами цифры – от единицы до шестнадцати, а потом попросил меня:

- Теперь прочитайте слова по тому порядку, что я обозначил –