Роковая Роксана - Ната Лакомка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы нашли место посуше и встали рядом, лицом к лицу, под сенью ветвей. Моросил дождь, но я не хотела прятаться под капюшоном. Тусклый свет фонаря не давал мне разглядеть выражения лица графа, да и стоял фонарь далековато, но так я чувствовала себя увереннее – когда говорила, глядя в лицо собеседнику, а не на кончики собственных туфель.
- Накиньте капюшон, - посоветовал Бранчефорте. – А ещё лучше – давайте, укрою вас. Позвольте позаботиться… - он сделал попытку накинуть на меня полу своего плаща, но для этого нам пришлось бы совсем сблизиться, и я торопливо остановила графа, покачав головой.
- Значит, опять чёрные розы? – перевела я тему разговора в другое русло, потому что граф, похоже, собирался продолжить про невесту и заботу. – Известно, кто их принёс? В букете была какая-нибудь карточка, какое-то письмо?
- Только карточка цветочного магазина на главной улице.
Мне показалось, что граф был недоволен, что я отказалась прятаться от дождя с ним под одним плащом. Ну да, так было бы удобнее шептаться… или целоваться…
Я никогда не целовалась ночью, в саду, под дождём… А ведь в романах, что мы читали тайком, каждая главная героиня испытывала подобное счастье – ночь, опасность… Ах, да какое же это счастье? Это… это необходимость…
- Тогда можно легко узнать, кто покупал цветы, - я с усилием заставила себя думать о трагедиях, что произошли в нашем городе, а не о поцелуях под плащами. – В магазине всегда записывают клиентов. Надо узнать, кто покупал чёрные розы…
- Уже узнал, - перебил меня граф. – Вы так мило считаете меня дилетантом в части расследований?
- Да нет же… - я немного смутилась, потому что, и правда, на мои слова можно было обидеться.
Провинциальная девица учит королевского эмиссара, потомка инквизиторов, расследованию преступлений.
- Так кто купил розы? – быстро спросила я, снова возвращая разговор в прежнее русло.
- Господин Эверетт.
- Ничего себе, - пробормотала я. – Это значит, что он мог убить моих женихов, а потом сам раскаялся и…
- Жаль, записи продаж прошлых лет не сохранились, - продолжал Бранчефорте, - но мне повезло поговорить с одной девицей, которая работала в магазине флористом. Она почти уверена, что все ваши покойные женихи покупали чёрные розы сами. Получается, они все покупали чёрные розы, Роксана. За несколько часов до смерти. Странное совпадение, верно?
- Более чем странное, - согласилась я, обдумывая эту новость. – Зачем им понадобились эти цветы?
- Вполне логично, что они хотели подарить их вам.
- Чёрные розы?! – поразилась я. – Но их не дарят девушкам. Чёрные розы можно преподнести уважаемой вдове, мужчине в возрасте… Нет, это исключено. Мне никогда в жизни не дарили чёрных роз. Это бессмыслица какая-то.
- Как на мой взгляд, - сказал граф, - смысл в этом есть – подарить чёрные розы Чёрной Розе Солимара. Такая тонкая аллюзия.
Дождь усилился, я поёжилась – то ли от ночной прохлады, то ли от крупных холодных капель, упавших на щёки, а в следующее мгновение граф взмахнул плащом и укрыл им нас обоих, обняв меня за талию и подтянув ближе к себе.
Теперь стало темно, зато я слышала дыхание графа совсем рядом, а ещё чувствовала, как бьётся его сердце – под моей ладонью, потому что я попыталась отстраниться, а получилось, что положила руку ему на грудь.
Всё это было так близко, так интимно, и шуршание дождя теперь казалось таким далёким…
- Вот это – явно лишнее, - сказала я тихо.
- Так удобнее разговаривать о тайнах, - так же тихо произнёс граф и прижал меня к себе ещё крепче. – Хотя, признаюсь, рядом с вами мне совсем не хочется разговаривать, Роксана.
- Хотите помолчать? – почти прошептала я, ощущая головокружение, совсем как героини романов, которых «храбрые рыцари прижимали к себе, со страстью и пылом заглядывая в глаза».
- Если честно, хочу кое-чего иного, - признался граф, и коснулся губами моего виска.
Это прикосновение – деликатное, еле заметное, почти нежное – заставило меня вздрогнуть. Нет, оно не было мне противно, наоборот… Но эти ощущения были для меня незнакомыми и… очень волнительным. Наверное, именно это называется – «со страстью и пылом»? Хотя, страсть и пыл предполагают, что рыцарь должен быть более настойчивым со своей дамой…
Мне стало смешно и немного грустно от подобных мыслей. Роковая Роксана впервые оказалась в такой пикантной и романтической ситуации, но мы оба – и я, и граф – понимали, что всё это игра, фикция. А мне совсем не хотелось заиграться, чтобы потом болезненно переживать, когда игра закончится.
- Наверное, вы хотите получить те самые письма, о которых я говорила вам сегодня, - сказала я, с усилием прогоняя сладкое головокружение. – Повезло, что бумаги не успели сжечь. Кстати, их нашёл Аделард. Как вы думаете, отыскал бы он их, если бы сам написал? – я достала письма из кармана, и граф, помедлив, словно бы нехотя взял их.
- Если ваш отчим написал их изменённым почерком - то почему нет? – проворчал он, приподнимая плащ с одной стороны и впуская свет уличного фонаря.
Это сразу нарушило интимную близость, как и дождь, который как раз начал моросить сильнее.
Развернув скомканные листы, граф внимательно изучал письма, а я молча стояла рядом, дожидаясь, пока он закончит читать.
- «Ваша красота должна жить вечно… Я знаю, как сохранить вашу красоту навечно… Доверьтесь мне, и я сохраню вашу красоту навечно…», - прочитал королевский эмиссар вслух и хмыкнул: - Он не слишком многословен, ваш тайный поклонник. Интересно, как он собирался сохранить вашу красоту? Возможно, речь идёт о каких-то колдовских обрядах? «Навечно» - это звучит зловеще. Не находите?
- Навечно… - повторила я, а потом нетерпеливо потянулась к письмам: - Дайте сюда!
Я выхватила у графа смятые послания и заново пробежалась глазами по строчкам.
- Что-то вспомнили? Узнали почерк? – тут же спросил он.
- Навечно! – я почувствовала, что голова у меня опять закружилась, но это было не головокружение от любовных переживаний. – Понимаете? Навечно! А господин Эверетт говорил «навсегда»! Вроде бы и смысл один и тот же, но слова разные… А это значит… значит… - я в
