Коппола. Семья, изменившая кинематограф - Айан Натан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При бюджете 54 миллиона долларов третий «Крестный отец» стал дорогим предприятием. Из этих денег 4 миллиона предназначались для Аль Пачино, 1,5 миллиона – для Дайан Китон, 1 миллион – для Роберта Дювалла, 500 тысяч – для Талии Шайр и 3 миллиона – для режиссера.
Коппола немедленно сделал сенсационные предложения, которые выглядели так, будто он пытается убедить себя наконец-то начать работу. Он хотел, чтобы в этом фильме было нечто шекспировское, чтобы это была не история гангстеров, а попытка искупления. Он выдвинул интересные идеи: пригласить Эдди Мерфи на роль торговца наркотиками из Гарлема, задействовать Фрэнка Синатру, позвать Джина Хэкмена, организовать вторую временную шкалу и показать судьбу молодого Сонни (Эрик Робертс). Велись неформальные беседы о возвращении в проект Роберта Де Ниро, который мог бы сыграть Винсента, внука уже сыгранного им Вито. На роль Мэри, дочери Майкла, планировали пригласить Мадонну…
Поселившись в городе Рино в отеле-казино Peppermill, Коппола и Пьюзо днем работали над сценарием, а по ночам играли в рулетку, в крэпс или в блек-джек. «Мы теряем внизу тысячи, – смеялся Коппола, – но зарабатываем наверху миллионы».
Из Рино они вернулись с готовой историей.
Идет 1979 год. Стареющий Майкл Корлеоне хочет ввести деятельность своей «семьи» в рамки закона. Он уже переместил все свои богатства в банки, вложил деньги в недвижимость. В начале фильма мы видим, как он поддерживает католическую церковь. Он также намерен воссоединиться со всей своей семьей: бывшей женой Кэй (Дайан Китон), тонко чувствующим сыном Энтони (Фрэнк Д’Амброзио), который стал оперным певцом, и дочерью Мэри (София Коппола). Майкла тяготят грехи прошлого.
Коппола и Пьюзо хотели назвать фильм «Смерть Майкла Корлеоне». «Смысл картины состоит в том, чтобы по-новому осветить нашу оригинальную историю, а не продолжать ее», – настаивал Коппола. Он хотел исследовать моральную смерть Майкла. Но слова «Часть III» в названии не подлежали обсуждению.
Существовали и определенные силы, которые были не очень заинтересованы в том, чтобы члены семьи в фильме показывались соответственно замыслу. К таким силам относилось, в частности, руководство компании Paramount. Студия хотела, чтобы в этой картине более заметную роль играл внебрачный сын Сонни Винсент (Энди Гарсиа, новая звезда фильма). Отсюда появился сюжет о том, что этот горячий любитель женщин обладает сильной тягой к продолжению семейного бизнеса и на этой почве враждует с нью-йоркским мафиози Джоуи Заза (Джо Мантенья). (Чтобы полностью понять этот сюжет, надо обладать определенными знаниями о первых фильмах «Крестного отца».) А влюбленность в кузину Мэри не сильно помогает ему в делах…
В июне 1990 года по планам Копполы был нанесен сокрушительный удар. Сделал это Дювалл, отклонивший предложение сняться в новой картине за миллион долларов. Режиссер умолял актера вернуться, обещал предоставить ему выбор сцен, переписать сценарий, но его предложения были встречены молчанием.
Смирившись с тем, что Том в фильм не вернется, Коппола переписал сценарий, полностью исключив даже намеки на прежнего героя, однако его отсутствие окажется раной, от которой фильм так и не оправится. «На ранних этапах создания сценария третья часть задумывалась так, чтобы быть симметричной по отношению к двум другим фильмам», – пояснил Уолтер Мерч, который был одним из трех редакторов. Каждый фильм был посвящен смерти брата: в «Крестном отце» это был Сонни, во второй части – Фредо, третья должна была рассказать о смерти Тома.
Конни (Талия Шайр) фактически взяла на себя большую часть драматической слабости сюжета, превратившись в консильери Майкла. Особенно хорошо это видно в обновленной версии фильма 2019 года, где ее персонаж расцветает, как черный цветок. «Как леди Макбет», – восхищался ею Коппола. С убранными со лба волосами она стала напоминать Вито.
Пьюзо и Коппола все больше увлекались описанием гнусных связей между Ватиканом и мафией, нагружая сюжет множеством хмурых католических бизнесменов и жуликоватых священников. Идея заключалась в том, чтобы усилить резонанс с реальным миром: Фредерик Кайнциг в исполнении Хельмута Бергера – это прямая отсылка к близкому к Ватикану банкиру Роберто Кальви, который в 1982 году был найден повешенным под лондонским мостом Блэкфрайарз. По слухам, Кальви имел с собой экземпляр «Крестного отца», «а вовсе не Библию, как подобает священнику».
В старой басне скорпион кусает лягушку, перевозящую его через реку, потому что такова его природа. Так и Коппола всеми силами сопротивлялся тому, что он назвал «самым простым путем, который я мог выбрать при постановке нового “Крестного отца”». Со стороны это выглядело как настоящее вредительство. Он даже велел состричь темные байроновские локоны Аль Пачино и заменить их седеющим ежиком. Потрясенный визажист Дик Смит принял этот поступок так близко к сердцу, что ушел из съемочной группы…
* * *
Съемки в Риме были запланированы на 27 ноября 1989 года. Это был по-настоящему сентиментальный план, ведь павильоны студии Cinecittà помнили шаги Феллини, Леоне и Бертолуччи. В аэропорту Копполу встречали возбужденные итальянцы, один из которых, в волнении перепутав слова Godfather и Stepfather, произнес: «Добро пожаловать в Рим, режиссер фильма «Отчим»!» Рождество группа встретила в съемной квартире Шайр с видом на вечный город. Аль Пачино, Китон, Гарсиа, все Копполы, а также их большие семьи с аппетитом поедали осьминогов и спагетти.
Однако решающее значение для фильма имела Америка. Это была сага об иммигрантах, и в кадре должны были обязательно присутствовать виды Нью-Йорка.
Вскоре ситуация стала напряженной. Как всегда, главным врагом группы оказалось время. На съемках воцарился привычный хаос. «С Фрэнсисом сценарий становится похожим на газету – в ней каждый день появляется что-то новое», – шутил Гарсиа. Коппола изо всех сил пытался подавить свои сомнения. На первый взгляд, ничего необычного в атмосфере съемок очередного «Крестного отца» не было, однако отношения Копполы с его старыми союзниками – продюсерами Фредом Русом и Грэем Фредриксоном – начали ухудшаться. В конце концов он отправил их обратно в США. Формально это было сделано для того, чтобы они распланировали сокращенные съемки в Нью-Йорке, но на самом деле потому, что он не чувствовал себя защищенным.
Кого никакими силами нельзя было изменить, так это Гордона Уиллиса. Оператор был настолько резок с итальянской съемочной группой, что Коппола был вынужден написать открытое письмо, в
