Тигр снегов - Тенцинг Норгей

В начале 1954 года я получил от ньюйоркского Клуба исследователей приглашение посетить США. Приглашение было передано через моего друга прин­ца Петра Греческого и Датского, проживающего близ Калимпонга. Как ни хотелось мне согласиться, я ре­шил в конце концов, что самым правильным будет отказаться. Причин было несколько, и все самые прос­тые и исключительно личного порядка. Во-первых, в этот момент была в самом разгаре перестройка мое­го дома. Он обошелся мне вдвое дороже, чем предпо­лагалось, подобно большинству домов, и я предпочитал оставаться дома, чтобы наблюдать за работами. Затем надо было сделать кое-что для горнолазной школы, в которой мне уже шло жалованье от прави­тельства Западной Бенгалии. Далее, я не смог бы взять с собой жену и дочерей, да еще клуб сообщил, что не может оплатить проезд Роби Митра, а он был мне просто необходим как переводчик и советник. И, наконец, я счел самым правильным отложить поезд­ку в Америку до издания моей книги, которая уже тог­да планировалась и на которую я возлагал большие надежды. «Если я поеду теперь, – писал я принцу Пет­ру, – это будет все равно, что возить напоказ дурач­ка, и люди получат обо мне неправильное представ­ление».

Все эти причины казались мне простыми и есте­ственными. Тем не менее и на этот раз разгорелись политические страсти, стали говорить, что мне запре­тили ехать из-за натянутых отношений между Индией и США в связи с американской военной помощью Па­кистану. Это сильно задело меня. Я не люблю, когда меня втягивают в подобные истории или используют мое имя в целях определенной пропаганды. Могу толь­ко повторить по этому поводу то же, что говорил рань­ше. Мой отказ объясняется отнюдь не политическими, а исключительно личными причинами. Ни Неру, ни кто-либо другой из индийского правительства не за­прещал мне ехать и не оказывал на меня никакого давления. Так я сказал тогда американскому послу мистеру Джорджу Аллену, который приехал в Дард­жилинг побеседовать со мной, это же я повторю и те­перь самым настоятельным образом. Мистер Аллен отнесся весьма приветливо и с полным пониманием к моему объяснению и не стал настаивать.

Позднее, когда он снова приехал в Дарджилинг, чтобы вручить мне медаль американского Националь­ного географического общества, мы долго самым дру­жеским образом беседовали о том, как и когда я по­сещу его страну. Повидать Соединенные Штаты – одно из моих самых сокровенных желаний. Это такая большая страна, полная жизни, людей, идей и предме­тов! Когда я поеду туда, то в числе прочего мои мысли будет занимать «джип» и киноаппарат. Еще я мечтаю вдоволь покататься по большим, широким дорогам. Подобно большинству моих знакомых-американцев, я люблю скорость. Если я научусь сам водить машину до того, как приеду в Америку, то не избежать мне «тиккета»![20]

Я только что сказал о своей книге – это для меня очень важная вещь. Всю свою жизнь восходителя я имел дело с людьми, которые писали книги. Во мно­гих из этих книг упоминается и мое имя. Мой дом по­лон книг. А после взятия Эвереста мне больше всего на свете хотелось иметь свою собственную книгу. К сожалению, я столкнулся со множеством препят­ствий и затруднений. Поскольку я не умею писать сам, требовался помощник, и поначалу мне казалось, что лучше всего найти себе помощника из индийцев. Одна­ко агентство Юнайтед Пресс, с которым у меня был контракт, включая права на издание книги, хотело, чтобы запись вел западный литератор, – такая книга будет более доступной для широкого читателя во всем мире, говорили они. Наиболее подходящей казалась им кандидатура какого-нибудь англичанина, и они предложили мне ряд имен на выбор. После долгого размышления я отверг эту мысль.

Подобно многому другому, что произошло после взятия Эвереста, этот отказ тоже дал повод к пересу­дам и извращениям. А ведь дело совсем не в том, что мне не нравятся англичане или у меня есть против них какое-то предубеждение, – просто мне подума­лось, что если индиец не подходит в качестве сотруд­ника, то и англичанин не подойдет. Что ни говори, во время восхождения имели место известные осложне­ния и недоразумения. И хотя – я повторяю это снова и снова – они сами по себе не имели большого зна­чения, зато для меня было важно иметь возможность рассказать свою историю просто и искренне, не сму­щая других и не смущаясь самому. Все это задержа­ло, к сожалению, появление книги; порой мне казалось, что ее вообще не будет[21]. Все же в конце концов было достигнуто соглашение с американским литера­тором Джеймсом Рамзаем Ульманом. Весной 1954 го­да он приехал в Дарджилинг работать со мной. Слу­чилось так, что начало нашей работы пришлось на день, который в моей религии называется Будда Пурнима (День полной луны) – трижды благословенный день рождения, обожествления и смерти Будды. Я ска­зал Джеймсу Ульману с улыбкой:

– Что ж, будем надеяться, это счастливый при­знак.

К этому времени я получил много приглашений участвовать в новых экспедициях. После на редкость напряженной работы – три восхождения на Эверест на протяжении немногим более года, – о каком-либо большом восхождении в тот момент говорить не при­ходилось, однако я охотно пошел бы с небольшой экспедицией, особенно с англо-индийским смешанным отрядом, собиравшимся в район Эвереста на поиски «ужасного снежного человека» – йети. К сожалению, мои многочисленные обязанности не допускали этого. Помимо всего прочего, в ту весну в Индии начался показ фильма «Покорение Эвереста», и меня так сер­дечно и настойчиво просили присутствовать на премье­ре в Дели и Бомбее, что я просто не мог отказать. И пожалел вскоре об этом – к утомлению от восхож­дений прибавилось еще большее утомление от беско­нечных приемов и бесед, которые не прекращались уже девятый месяц. Я потерял в весе свыше десяти кило­граммов, мое здоровье было сильно подорвано. В Бом­бее как раз стояла необычная жара, и тут я заболел. У меня поднялась высокая температура, напала страш­ная слабость. Пришлось прервать поездку и ехать домой. Доктор Рой (он не только глава правительства Западной Бенгалии, но и один из лучших врачей Индии) прописал мне длительный отдых. Несколько недель я провел в полном покое, занятый только этой книгой. Я отдыхал от людей, от возбуждения, и посте­пенно мой вес и здоровье восстановились.

Когда начался показ «Покорения Эвереста» в Дард­жилинге, я чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы присутствовать на премьере. Это было 29 мая, в день первой годовщины штурма, намечался большой праздник. Но тут из Непала пришла весть, что Эд­мунд Хиллари, возглавлявший в этом году новозе­ландскую экспедицию на Макалу II, заболел в горах. К счастью, он быстро поправился, однако поначалу опасались, что это серьезно, поэтому я попросил свес­ти праздник к минимуму. В кинотеатре я сказал не­сколько слов по-непальски перед началом сеанса.