Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия

— Любопытство? — Выдерживая пытливый тон. — Или тебя реально волнует происходящее?

— Меня волнует, чем может обернуться самоуправство. — Недовольно отметил. — Мне не нравится, что Олег ставит общее дело под угрозу из-за… — Поморщившись, Буря, послав девушке мимолетный взгляд, легонько ударил по рулю. — Черт, у Чернышевского в край крышу сорвало!

— Ты его осуждаешь. — Не спрашивая, констатировала факт Одинцова, переключая внимание на проплывающие мимо пейзажи. Несколько минут бессмысленного молчания в ожидании ответа, после чего снова обращаясь к Русу, допустила: — Или осуждаешь меня?

— Маргарита. Андреевна. — Скрипнул зубами. — Кто я такой, чтобы Вас судить.

— Осуждаешь, Руслан, вижу. — Настаивала на своем.

Зачем старалась вызвать этого человека на откровенный разговор? Почему что-то доказывала, проясняла? Потому что Буря, однозначно не чужой человек Олегу? Или, скорее всего, потому что Чернышевский считается с его мнение, а выглядеть в глазах друга близкого человека последней дрянью или шлюхой, не хотелось? Или потому что Буртенко отныне единственная связью с Олегом в доме Рощина?

— Маргарита Андреевна, неужели Вам впрямь есть дело до моего мнения по поводу происходящего?

— Не знаю. — Вздернув плечами, созналась Одинцова. — Но ты ведь тоже, как и Олег?.. — На миг запнулась, подбирая слова: — В повязке с СБУ?

— Бл*! — Громко выругавшись, Буртенко ударил по тормозам, остановив авто посреди пустынной дороги, окруженной одними виноградными полями. — Так и знал — от баб одни проблемы! Получается, он все-таки рассказал тебе обо всем. — Резко переходя на «ты».

— Только о связи со спецслужбой. Руслан, если боишься, что Рощин о чем-то узнает… — С придыханием пробормотала. — Можешь не беспокоиться, однозначно не от меня.

— При чем здесь Рощин. — Огрызнулся, вперившись на дорогу. — Ты понимаешь, чем дальше, тем больше сомневаюсь, на*ер во все ввязался? Шесть лет жизни коту под хвост. Ради общественного дела и спокойствия ни в чем не повинных людей? Или ради тебя, бывшей?..

Мужчина замолчал, сообразив, что ступил на запретную зону. Но пятиться поздно. Рита отлично поняла, о чем речь.

— Ради меня, бывшей кого? — С вызовом воскликнула. — Ну же, продолжай! Проститутки? Шлюхи? Бл**и?! Я не отрицаю! И не испытываю огромной радости от случившегося. Но и виновной себя не признаю. Не по своей воле оказалась в борделе. И если хочешь знать, ни о чем типа освобождения или спасения Олега не просила!

Срываясь на крик, девушка зажала руками уши, раскачиваясь из стороны в сторону. Лучше провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Умереть. Но за что боролась, на то и напоролась. Хотела откровенности от Руслана — вот, получай.

— Еще б просила. — Хладнокровно отозвался Буртенко. — Любит он тебя, Ритка. Вот и весь секрет. — Когда Одинцова, немного успокоившись, замерла в ожидании, продолжил: — Знаешь, как понял? Не когда Чернышевский последние дни пытался меня переспорить, доказывая, что ради любви можно пойти на все. Не когда вмазал за пару ласковых в твою сторону. А когда на прощанье, сегодня, попросил меня об одном одолжении: «Друг, береги её. Ты единственный, на кого могу рассчитывать. А она единственная во имя кого держусь». Теперь, уяснила? Для него это не просто прихоть.

Сощурившись, Рита недоверчиво уставилась на мужчину. Любит? Но разве можно любить её? Такую… недостойную.

— Ты сама-то хоть что-то к нему чувствуешь? — Допрашивался Буртенко, проницательно рассматривая девушку.

— Я не знаю. — Поджавшись, неуверенно промямлила Маргарита. — Просто… Олег он… он дорог мне. Боюсь потерять его вновь. Очень боюсь.

— Понятно. — Фыркнув, Рус снова включил зажигание. — Херня это все, ваша любовь. Неизлечимая болезнь. Правильно делаешь, что не впутываешься в её сети. Но можно попросить тебя об одной услуге? — Трогаясь с места, вопросительно уставился на Риту. Получив робкий утвердительный кивок, растолковал: — Если уже сейчас понимаешь, что ничего у вас не получится, лучше оставь эту глупую затею и не морочь Олегу голову. Он хороший мужик, настоящий. Не заслуживает пожизненных страданий из-за неразделенной любви.

— Скажи, Руслан, а ты любил когда-то? — Не считая нужным отвечать на откровенные нравоучения, почему-то поинтересовалась Маргарита. — Откуда предвзятое суждение?

— О, нет. — Театрально закатив глаза, Буртенко натягивая маску официального сопроводителя, благоговейно ухмыльнулся. — Бог избавил от данного несчастья. Предвзятость оттуда же. Насмотрелся в реальной жизни на таких влюбленных, хватило по горло. Любовь она, знаете, Маргарита Андреевна, хороша в книгах. Вот там и пострадать с героем за дело не грех, и порадоваться тоже.

— А как же семья?

Спросила и лишь после поняла, что впервые за долгие годы сама задумалась. Нужна ли семья в принципе? Если да, по каким критериям её создавать? Ведь у самой с детства воспоминания касаемо семьи не особо радужные.

— Не знаю. — Тем временем рассуждал мужчина. — Возможно, когда-нибудь мне попадется хорошая, скромная девушка, которую не грех будет и окольцевать. в итоге жениться придется в любом случае. Когда-то захочется тепла и уюта, чистых носков, свежих горячих завтраков. Продолжение рода никто не отменял.

— Можно подумать с вашим образом жизни это имеет место быть?

— Вы правы, не особенно. Поэтому, знаете, что для себя решил? — Задумавшись, как-то добродушно улыбнулся. — Когда все закончится, брошу работу к чертям собачьим и вернусь домой. Там у меня родители, семьи, друзья. Открою маленький бизнес и заживу припеваючи. Для себя. Никем не притворяясь. Прекращу играть в супергероев, спасающих мир, который не спасти. А Вы?

Вопрос вряд ли подразумевающий подвох. Но ввел Одинцову в ступор. А что она? Она слабо представляла, каким будет завтрашний день, не говоря о дальнейшем будущем.

Застыла меж двух огней. Кирилл. Олег… О какой семьи речь? Никогда не видела себя в роли жены. Не говоря о матери. И чьей жены? Матери, чьих детей? Олега? Если допустить, что Руслан прав и Чернышевский на самом деле любит её, нужна ли ему такая спутница жизни с тяжелым багажом прошлого? Сомнительно.

Если сейчас думает иначе, время многое расставит по местам. Олег придет к выводу, что для женитьбы нужно выбирать других женщин. Правильно сказал Руслан — семейных, скромных, правильных. Тех, что с благоговением и готовностью будут дожидаться дома с горячими борщами, в фартуке, с бигуди на голове. К сожалению, или счастью, Маргарита ни по каким критериям не подходила для примерной жены. Во всяком случае для Олега.

Куда лучше годится Кириллу. Но в подобном раскладе с трудом воспринимала семейным мужчиной Рощина. Слишком своенравный человек, чтобы оставаться верным одной-единственной. Даже представив, что попытается измениться, все равно не вариант. Удивительная ирония и незадача — быть окольцованной Кириллом, Рита не желала сама.

— Не знаю. — Подала голос, с ужасом подмечая, что внедорожник свернул к воротам поместья Рощина.

— Не бойся, Сергеич не узнает, что происходило в доме Олега. — Предотвращая вероятные просьбы Маргариты, тяжело вздохнул Буртенко. — В результате это нужно не одной тебе.

— Спасибо. — Переплетая собственные пальцы, с приближением конечной цели замирала в предвкушении предстоящей встречи.

Как поступит Кирилл? С каким настроением и вопросами встретит? Как строить манеру держаться рядом с этим мужчиной? Вроде и не чужим, но после прошедших дней далеким.

Рита боялась. Не Рощина. Действий, способных с головой выдать открывшиеся тайны Олега. Взгляда, готового раскрыть особое теперь отношение к тому же Олегу. Что не найдет сил натянуть привычную маску холодности и отстраненности. Боялась подставить Чернышевского. Вдруг Кирилл почувствует предательство? Что же тогда будет… Господи, как страшно!

— Так и просидите, пока Рощин чего-то не заподозрит? — Остановив автомобиль у порога, проворчал Руслан, когда понял, что Рита не особо торопится бежать к Кириллу.