Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия

— Что простите? — Вопросительно вздернув брови, удивленно выдохнул Чернышевский, до этого с любопытством и недоумением наблюдавший за разглагольствованиями Леонидова. — В каком убийстве я должен признаваться, если не убивал никого!

— Свидетели-то, утверждающие обратное, имеются.

— Какие свидетели? Не могли они видеть, чего не было.

— Значит, признаваться не будете. — Разочарованно протянул Анатолий Савельевич, пытливо сверля взглядом мужчину.

— Выходит, нет. — Отрешенно отмахнулся.

Олег категорически отказывался внимать беспочвенным обвинениям за убийство Городкова. Он прекрасно видел, кто это сделал. И откровенно не представлял, почему и этому следователю прокуратуры, и Коробову, так не терпелось списать на него все грехи. Почему должен в чем-то признаваться? Чтобы в прокуратуре не образовалось очередного бесперспективного «висяка»? Или причина в нечто более серьезном?..

— Рассказывать мне свою версию случившегося?..

— Тоже не буду. — Перебил Чернышевский.

— Что ж, придется отправить Вас в камеру. — С притворным сочувствием вздохнул капитан. — Возможно, посидев наедине с собственными мыслями, Вы чего-то надумаете.

— Я могу позвонить? — Игнорируя замечание, Олег кивнул на телефон.

— Кому? — Настороженно уточнил следователь.

— Другу, который поможет с адвокатом.

— Пожалуйста. — Подсунув аппарат к Чернышевскому, капитан пожал плечами. — Кому, как не Вам знать о правах подозреваемого.

Благодарно кивнув, Олег набрал старого приятеля, с которым познакомился во время учебы — Игоря Штормина. Именно с ним не так давно устроился на стажировку в районный УБОП к уважаемому следователю и по совместительству родному дядьке Шторма. Именно Игорь накануне помог с разобраться в нечистых делах Пашки. И он оставался единственным человеком, к кому можно обратиться за реальной помощью.

Сказать, что друг пребывал в шоке — ничего не сказать. Спешно распрощавшись, Шторм заверил, что разузнает по поводу обвинения, приписанного Олегу, и приедет. Надо отдать ему должное — обещание сдержал. Прошло не более пары часов, прежде чем Чернышевского привели в комнату для свиданий, где нетерпеливо дожидался Игорь.

— Бл**ь, Олег, куда опять влез? — Запричитал товарищ, хватаясь за голову. — Сколько раз тебе говорил — не доведет эта баба до добра. Ты как побитая собака из-за неё. Еще и на привязи.

— Спасибо, что пришел, Игорёк. — Присаживаясь напротив, Чернышевский послал предупреждающий взгляд молодому сержанту, что с видом полного отстранения дожидался окончания свидания у двери. — Мне нужна твоя помощь.

— Естественно, тебе теперь особенно нужна моя помощь. — Сокрушался светловолосый мужчина. — А все могло быть гораздо проще, откажи тебе в сомнительной просьбе изначально…

— Шторм, хватит трындеть. — Оборвал Олег и, наклоняясь ближе, заговорщицки выдал: — Узнай, где Ритка.

— Чего? — Расширив недоуменно глаза, изумился Игорь. — Тебе срок светит, а ты опять о своей Ритке. Для начала нужно ходатайствовать, чтобы отпусти под подписку до суда. Они не имеют права держать тебя в камере в таком состоянии.

— Игорь, мне по*ер, что будет со мной. — Чуть не подскочив на стуле. — Зато есть огромная вероятность, что Ритку забрали люди Сизого. Думаю, не тебе рассказывать, что с ней там могут сделать.

— Хорошо-хорошо, не кипятись. — Примирительно одернул друг. Вытаскивая что-то в папке, обозначил: — Давай для начала разберемся, что произошло и что имеем.

— Да что произошло? Я вчера опоздал к ней буквально на пять минут, чтобы предупредить и оградить от всего.

— Что сделано, то сделано. — Вчитываясь в бумаги, Игорь отметил: — Смотри, я кое-что по-быстрому пробил через дядьку. С трудом, правда. Навели эти СБшники во главе с Коробовым шороху в городе. Короче, как мы и предполагали, вчера на заводе планировалась серьезная операция СБ по захвату сразу двух преступных наркогруппировок. По наводке некого неизвестного информатора там же, накануне вечером, планировалась серьезная разборка, которая могла вывести на ключевых лиц. Но, то ли наши сотрудники припозднились, то ли реально облажались. Никакого намека на стрелку за исключением пристреленного Городкова и подбитого тебя не оказалось.

— Конечно, не оказалось! — Поддакнул Чернышевский. — Они б еще позже приехали, там бы и труп и меня куда-то утащили.

— Олег, ты в том положении, чтобы шутить. — Серьезно взглянул на друга Штормин. — У тебя реальные проблемы. Коробов взял в оборот.

— Думаешь, он и есть предатель? — Наклоняясь к Игорю поближе, предположил Олег.

— Понятия не имею. — Честно признал Шторм. — Если и так, работает очень чисто — зацепок ноль, представляется едва ли не самым честным из всей их конторы. Может, ты оказался не в том месте и не в то время, но, кажется, тебя хотят засадить всерьез и надолго.

— Я понятия не имею, чего там мутит Коробов, но дело передали некому Леонидову. И скажу тебе, Игорёк, он не меньше Коробова желает поскорее закрыть дело.

— Естественно, СБшник не станет лично тобой заниматься. Другой уровень. Но учитывая, что преступление совершено на объекте, который в тот момент находился под контролем Службы Безопасности, вполне естественно, что Коробов лично проконтролирует следствие до финального аккорда. Я более чем уверен, что на следователя уже оказано определенное влияние.

— Понял. — Согласился Чернышевский. — Но какого лешего взялись конкретно за меня? Такое впечатление, что они категорически отказываются рассматривать ситуацию под другим углом. С чего взяли, что я убийца? Из-за того, что нашли неподалеку? Так без сознания, и раненого. — Кивнул на перевязанное плечо. — На*ер меня так вдернули из больнички, будто я серийник или маньяк какой-то?

— Пистолет из которого совершено убийство, чудным образом имеет твои пальчики. — Холодно заметил Игорь, уткнувшись в бумаги.

— Что за бред? — Удивился Чернышевский.

— Это не бред, это улика. Орудие, из которого совершено преступление.

— Но я никого не убивал! — Сообразив, к чему клонит Шторм, прошипел Олег.

— Это нам предстоит доказать. — Хмыкнул Игорь, уставившись на друга. — У них есть состав преступления, если улики и даже мотив.

— Что? Какой мотив?

— Обыкновенный такой. Банальный и избитый. Ревность из-за этой твоей Ритки к давнему товарищу Павлу Городкову. С которым, насколько известно, она крутила шуры-муры. Ты не потерпел такого предательства, обманом заманил Павла на старый завод, где несколько дней продержал связанным, пытаясь заставить отказаться от Ритки. Вчерашним вечером Павел хотел сбежать и ты, не совсем предумышленно, его грохнул. Банальное бытовое убийство.

— Игорь, ты в своем уме? — Расширив от ужаса глаза, воскликнул Чернышевский. — Долго думал?

— Это не я. — Спокойно возразив, сунул Олегу одну из бумаг. — Это версия следствия из-за которой здесь кукуешь.

— Шторм, это абсурдно. — Пробежавшись взглядом по обвинению. — Тут куча нестыковок. Если я убил Павла, откуда у меня ранение? Почему оказался без сознания? Я ничего не рассказывал следователю. Кто мог свидетельствовать против, придумав совершенно фантастическое объяснение?

— Ты читай-читай. — Поторопил приятель. — По их версии ранение получил от Пашки. Когда он пытался сбежать, между вами завязалась драка. Ты вытащил пистолет, но он успел его перенаправить. Таким образом, ты сам себя ранил. После чего, разозлившись, выстрелил в него на поражение. Без сознания, потому что…

— …Ритка проследила за мной, когда я шел на завод и став свидетельницей убийства, стукнула чем-то по голове. — Прокомментировал Чернышевский прочитанное. — Хрень какая-то.

— Хрень или нет, но я видел постановление. Факт убийства имеется — раз. Факт исчезновения Городкова за несколько дней до случившегося подтвердили его родители — два. Есть парочка свидетелей, якобы случайно оказавшихся в это время на заводе — три. И, наконец, пистолет из которого совершено убийство, проходит по делу, которым занималась наша с тобой опергруппа — четыре. В общем-то, все факты указывают на правдоподобность версии.