Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

на диван. – Я подумал, моей бывшей ученице будет интересно послушать, что говорят в обществе о нынешней политике Маркавина.

– Джаллия разделяет наши взгляды?

– Кто не мечтает о мирной жизни?

– Считаете, Его Величеству придется уступить Коронной Коллегии львиную долю власти?

Мария обратила внимание, что все замолчали, слушая.

Лют взял любезно предложенный собеседником бокал с бренди. Клаус продолжил расспросы. Его интересовало отношение Джаллии к государственному строю Альконта и сепаратистским настроениям среди венетрийцев и гитцев.

Сперва Мария не поняла, что ее насторожило. Разговор казался вполне обычным. Потом сообразила. Клаус не обращался к профессору по имени, всегда говорил «Джаллия» и регулярно подливал ему бренди.

Через пару минут она стиснула зубы.

Лют не увидел ловушки. Он охотно рассуждал на любимые темы, не замечая, как переглядываются последователи Кернье. Клаус выставлял его рупором Джаллии и вынуждал всех думать, что они слушают не лекцию, а обещания республики. Гости виконта, похоже, давно этого ждали.

Мария не сомневалась: профессор не имел отношения к заговору. За две недели она сотню раз выслушала его мнение по поводу Маркавинов.

Лют был в первую очередь ученым. Он рассматривал страны исключительно с научной точки зрения. Мария преклонялась перед опытом профессора, но с трудом сдерживалась, чтобы не оспорить вслух его выводы насчет Королевства Альконт. Она отчаянно любила свою родину, несмотря на многие ее недостатки.

– Мария, вы ведь испытали этот ужас на себе? – неожиданно спросил Лют. – Правильно ли я помню – с академией? Что за беспросветная глупость: отменять недавно принятый закон!

– Это не имеет значения, – откликнулась она раньше, чем осознала вопрос.

Марию кольнула злость на болтуна.

Сколько лет прошло! Ей стало почти все равно.

Коронная Коллегия надавила на едва взошедшего на трон Алега VI Маркавина, и он отозвал отцовский закон о женской военной службе. Пять лет обучения в Летной академии Его Величества полетели к Хозяйкиным псам. Мечта о Королевском флоте отправилась следом. Мария громко хлопнула дверью: пролетев под аркой главной башни Коронной Коллегии, посадила перехватчик во внутреннем дворе, прилепила к винту унизительный приказ об увольнении и уехала из страны.

Все лица обратились к доктору.

Она рассеянно посмотрела на слушателей и чуть не упустила, как Микаил отвел в сторону типа в плаще. Тот спрятал флягу поглубже в карман брюк, вынул изо рта зубочистку, бросил в пепельницу и кивнул.

Они вышли из гостиной.

– Это не имеет значения по сравнению со всем остальным, – поправилась Мария.

Отыскав глазами Устина, она взглядом указала ему на дверь.

Парень вышмыгнул в коридор. Позади доктор начала говорить о проблемах Альконта, намеренно приковывая к себе внимание.

Газовые лампы на стенах слабо светились, подкрашивая желтым полосатые обои. Устин спрятался в тенях и скользящим шагом двинулся за венетрийцами. Он рисковал попасться, но капитан на него рассчитывала. Еще парень торопился разобраться с заговорщиками и вернуться на «Аве Асандаро». Он скучал по небу, занудству штурмана, шуткам механика, бульканью птерикса, маленькой каюте с эллипсом иллюминатора и купленному с первой получки гамаку.

Устин хотел домой.

– Лады, республикашки готовы вас поддержать, – пробасил «плащ».

– Сделаешь, о чем просили, Ге́рман?

– Раз такая пьянка… Оснастка е?

Микаил толкнул дверь на кухню.

Внутри никого не было. В раковине громоздилась посуда, полы давно не мыли. Вряд ли виконт часто направлял сюда слуг.

Устин спрятался за плитой; оттуда нырнул под стол и затаился.

Две пары ног миновали ряд шкафов с утварью и остановились перед входом в кладовую. Скрипнул вентиль. Светильный газ с тихим свистом наполнил трубы – в рожках вспыхнуло пламя. Микаил снял с крючка лампу и недовольно фыркнул, случайно уронив, по-видимому, лежавший на ней коробок спичек.

Тот упал с глухим стуком. Проехал по полу и ударился об ножку стола.

«Цверг! Лишь бы не засекли! – Устин отполз назад. – Слепая Гадалка! Молчаливый Братишка! Кто-нибудь!..»

Парень искренне надеялся на помощь матери авантюристов и справедливого защитника. Пантеон Младших Богов насчитывал более трехсот покровителей. Каждый из них распоряжался каким-либо делом, идеей или природным явлением.

– Не видишь, где спички? – Микаил нагнулся, раздосадованно высматривая коробок. Покрутился на месте, заглянул под шкаф, шагнул к столу…

Устин сжался. Стало светло, и ему не удалось бы нырнуть обратно за плиту незамеченным.

Рука потянулась к верному альконскому семизарядному «тагану» в сапоге. Парень прикинул, что у него есть несколько секунд. Хватило бы вытащить револьвер, накрутить глушитель и дважды выстрелить.

«Гасить надо наверняк. Иначе хрен мне, а не побег с кэпом», – нервно подумал он.

Однако кто-то из Младших Богов явно услышал его молитвы.

– Забей. На, – Герман клацнул крышкой зажигалки.

Микаил распрямился.

Звякнул колпак лампы, зашипел фитиль. Венетрийцы зашли в кладовую.

Устин выждал минуту и вылез из-под стола.

Плясавшее в светильных рожках пламя озаряло башни корзин и пустые стеллажи внутри кладовой. Ею давно не пользовались. Полки покрылись пылью, дощатый пол зарос грязью. Замок подвальной двери изгрызла ржавчина. Открыв, Микаил и Герман подперли ее плетеным коробом.

Черный зев уводил вглубь скалы. Кухонные светильники выхватывали лишь верхние ступени – и лестница пропадала во мраке. Венетрийцы рыли глубокие хранилища, подобно сказочным гномам.

Парень собрался с духом и начал осторожно спускаться. Он не любил замкнутые пространства. Похолодало, повеяло сыростью. На стенах заалел мох и заблестела плесень. Когда лестница превратилась в узкий тоннель, Устин почувствовал себя словно в ловушке.

Бледное пятно огня исчезло за поворотом. Устин, часто дыша, подкрался и выглянул из-за угла.

– Смотри, Герман, – Микаил высоко поднял лампу.

Бахрома сталактитов на своде маленькой пещеры вспыхнула кальцитовыми искрами. В глубине виднелся еще один тоннель.

Устин распахнул глаза. Все пространство занимали деревянные ящики. Герман приподнял одну из крышек. Внутри блеснула ружейная сталь.

«Контрабандный склад», – смекнул парень.

– Сколько? – спросил Герман.

– Триста.

– Достаточно.

– Вот еще, – Микаил открыл пару других ящиков. – Ножи, гранаты, взрывчатка… Форма, – он любовно провел пальцами по пепельным кителям венетрийской полиции с бордовыми погонами и вышитыми на груди серебряными орлами.

– А «Бастион»?

Виконт продемонстрировал ряд касок и боевых нагрудников отряда особого назначения.

Герман удовлетворенно хмыкнул и взял в руки куртку с рисунком из светло-зеленых, болотных, коричневых и черных пятен. На воротнике тоже блестел полицейский орел, но с копьем в когтях.

– Есть и другие склады. Этот – для твоих.

– Заметано, – Герман бросил куртку обратно и протянул Микаилу мозолистую ладонь.

Устин затаил дыхание. Так крупно ему повезло лишь однажды, восемь лет назад. Верминг Готье, предыдущий владелец «Аве Асандаро», взял его на корабль. Парень искренне поблагодарил Младших Богов и шагнул назад. Напряженное до предела чутье подсказывало: венетрийцы договорились, и пора уходить – сообщить капитану новости.

Он тихо вернулся к лестнице, поднялся в кладовку, вышел из кухни и поспешил к гостиной.

Сердце дико колотилось в груди. Не придумав оправдания своему отсутствию, Устин шмыгнул в уборную. Задвинул щеколду, прислонился к стене, сполз по ней на корточки, успокаиваясь. Не хватало еще, чтобы заметили его нервозность. Тупым везунчикам Черный Кот ссал в тапки сразу после фарта.

Вскоре мимо двери простучали шаги.

– Вылез месяц