Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов

Итальянцы, с их недоверчивостью к чужакам, если и не попытаются перехватить бизнес, то по меньшей мере воткнут туда своих людей. И будет у меня не сеть дешёвых, но вполне приличных гостиниц-ночлежек, а очередные притоны со скупкой краденого, проституцией и прочими нехитрыми промыслами обитателей трущоб.

С мафией еврейской та же история – рядовые члены их банд обычно выходцы из представителей других народов, сами же иудеи не спешат вербоваться в боевики. Особенно сейчас, в военное время. Под пули за чужие капиталы?! Ищите дураков не в синагоге!

Представители других народов, не без помощи Родригеса с его анархистами, решили отойти от евреев и замутить свои, национальные банды и бандочки. Пока большие воюют, маленькие имеют все шансы подрасти.

Кадровый голод у евреев жесточайший, людей не хватает отчаянно. Удержаться в такой ситуации от использования хостелов они не смогут. При необходимости будут нарушены любые договорённости и мои гостиницы станут вербовочными и опорными пунктами одновременно.

Есть ещё немцы… но там ушки спецслужб торчат так, что бандитам осталось только погоны навесить. Значительная часть в не таком уж давнем прошлом имела звания, а ныне поддерживаются излишне крепкие связи с организацией Стальной Шлем[143]. А оно мне надо, иметь дела с чёрным[144] рейхсвером[145]?

Чернокожие и латинские банды имеются, но выполняют скорее карнавальные функции и отчасти – что-то вроде этнической милиции. Расизм в настоящее время принимает порой очень агрессивные формы.

Остаются только ирландцы, занимающие почётное третье место в списке мафиозных структур. Они ныне возвращают позиции, просто оставаясь в стороне от войны.

Без крыши? Увы… действительность в США конца двадцатых годов двадцатого века очень близка к России девяностых. Наглухо отмороженные бандиты, коррумпированные чиновники… Единственное преимущество серьёзного, не замешанного в грязных делишках игрока – сниженные тарифы.

Именно поэтому действую не напрямую, от своего имени, а через свой швейцарский банк и дальше через парочку фондов. Но деваться некуда, похищение ради выкупа едва ли не национальная забава, Нью-Йорк этим особенно славится. Выкуп, заставить переписать на другое имя какие-то активы…

Я и сейчас не в безопасности, несмотря на весомый авторитет братства – копать землю, если что, будут люди очень серьёзные. Для этого и вступал.

Лежащие где-то там, в Европе, капиталы, заставляют отводить от меня глаза подавляющее большинство потенциальных похитителей. Наличие границ заметно осложняет жизнь гангстеров – время на улаживание формальностей понадобится нешуточное. Отжать капиталы, лежащие в банках других стран, почти невозможно.

А хостелы – вот они, готовый бизнес. Бери и отжимай! Оформлены в США, а значит – меньше банковских и таможенных формальностей, проще подкупить чинушу или политикана, взять полицейских на зарплату в конце концов!

Неудобно управлять разворачивающимся бизнесом при столь длинном плече, но пока так спокойней. Позже, когда пройдёт самый известный финансовый кризис двадцатого века, ситуация может быть изменится… а может быть и нет.

* * *

– Боксёрский матч? – Приподнимаю слегка бровь, – да ещё между братствами?

– Неформальный, – успокоил меня Давид Андерсон, – только действительные члены братств нью-йоркского университета. В твоей весовой категории у нас нет достойных боксёров. Ливски разве что, но это вовсе уж крайний случай, полгода всего занимается – когда не пьянствует…

Представлять братство на ринге честь немалая, и от того, что поединки вроде как неформальные, честь только выше. Только свои – будущие политики высокого уровня, воротилы с Уолл-стрита, топ-менеджеры крупных корпораций, крупные учёные.

– Конечно согласен, – отвечаю не раздумывая, – только мне в таком случае не до учёбы в ближайшие две недели будет. Прикроете?

– Конечно, – с лёгкой укоризной отвечает Давид. Действительно, что это я… Братство всегда выручает своих, а уж если президент сам подошёл к тебе, то можно и не спрашивать, – Тренер нужен?

– Порекомендовать… хотя нет. Давид, такое дело – боксёр я неплохой, но бокс для меня вторичен, всё больше рукопашкой по типу джиу-джитсу занимался. Привык в итоге смешивать связки и работать грязненько по спортивным меркам. Тебе как нужно, чтобы я дрался – чисто или грязно?

– Задачка… – Давид задумчиво пригладил тонкие усы, – сумеешь предельно грязно, но в рамках правил? Покажем на турнире разные школы бокса.

– Тогда тренер нужен из бывших профессионалов – не обязательно чтоб блистал в прошлом. Лучше грамотный профи среднего уровня, но чтоб на ринге лет двадцать провёл.

– Мастер по подлянкам, – понимающе кивнул Андерсон, – да, это интересно может быть.

– Соперники сильные ожидаются?

– Откуда? – усмехнулся собеседник, – спортсменов в братствах немало, но в основном футболисты, бейсболисты и легкоатлеты. Редко-редко борцы. Если все братства нашего университета взять, то парочка интересных ребят-супертяжей есть, да среди мухачей несколько. Остальные так… А что, есть какая-то идея?

– Есть, но не уверен пока, что получится, так что обещать не могу. Тренер… знаешь, я наверное найму. Есть возможность закрытый зал арендовать?

– В университете нет, но неподалёку можно, – оживился президент.

– Да, парням тоже буду рад, – понял невысказанное я, – можно будет и не одного тренера нанять. Один с академической техникой, другой спец по грязной игре. Врача непременно, массажистов парочку.

– Масштабно, – присвистнул Давид, доставая портмоне.

– Я плачу. Не возражай!

– Не буду, – засмеялся Андерсон, пряча портмоне в карман, – я недавно хорошо потратился, выручал одного балбеса из некрасивой истории.

– Мюриэль?

– Слышал уже… – расстроено протянул Давид, – мда… некрасиво вышло.

– Не расползлось, – понимаю переживания президента, – у меня свои источники.

– Полиция?

– Они. Связь с парнями поддерживаю, лишней не будет. В общем, подвели Мюриэль…

– Так, – нехорошим голосом протянул Давид, – невинная жертва насилия, значит?

– Дослушай! Подвели, но девица не причём, обычная наивная дурочка, которыми легко манипулируют. Есть моменты настораживающие, капитан мне передал свои пометки. Да, позже отдам. В дела братства полиция лезть не стала, раз уж мы дело замять решили, но несообразности отметили.

– Свои? – Выдохнул Андерсон в бешенстве.

– Может и чужие, – развожу руками, – но как минимум вхожие. Полиция… сам понимаешь.

– А мы бы и внимание не обратили на несуразности, – кивнул президент, – благодарю, Эрик. Буду должен.

– Вот, – провёл рукой пожилой мужчина, показывая запылённый спортивный зал, – когда-то сам занимался, но лет десять не могу на ринге прыгать. Спина, чёрт бы побрал то купанье в ледяной воде…

– Вам не тяжело будет выносить общество шумных и порой наглых студентов в своём особняке, мистер Бёрджес? – Интересуюсь для порядка.

– Сынок, – старик похлопал меня по плечу, – если я задеру штанину, на моей щиколотке будут видны инициалы нашего братства, в коем полвека назад я стал президентом! Вынести полтора десятка молодых парней из моего же братства в течении двух недель? Чёрт подери, да мне будет