Академик Г.А. Николаев. Среди людей живущий - Сергей Александрович Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было началом знакомства с Д.Ф.
Второй раз я встретился с ним в 1944 году. Я делал отчет о наших работах во время войны. Он задал вопрос: «В чем нуждаются профессора?» Я ответил: «В обеспечении НИР, но старая профессура мечтает иметь признание своей деятельности правительственными наградами». Он промолчал. Вслед за мной выступал директор завода. Тот окончил свое выступление словами: «Надо бы, Д.Ф., нам орденов подбросить!» Д.Ф. сверкнул глазами — это было признаком раздражения — и оборвал его: «Вот ты ордена пришел просить, а Николаев орденов не просит». Но в 1945 году человек 12 из состава МВТУ были награждены орденами.
Третья встреча с Д.Ф. состоялась по чрезвычайно важному для Училища поводу. Начались осложнения во взаимоотношениях директора Училища генерал-майора Евгения Сергеевича Андреева и генерал-полковника Д.Ф. Он посетил МВТУ. Я и группа профессоров его встретили, провели по лабораториям. Он всегда проявлял предельно внимательное отношение к культуре и, в частности, к чистоте помещений, испросил: «Где директор?» Узнав, что он находится в кабинете и ждет его там, не желая встретить, повернулся и уехал. Андреев ждал, что Д.Ф. зайдет к нему сам, но Д.Ф. посчитал неуважительным поведение Андреева. Это и было началом осложнений.
МВТУ находилось у Д.Ф. под крылом и относительно хорошо снабжалось. От Училища требовалась дисциплина. Другая группа вузов — университеты и политехнические институты — подчинялись Комитету высшей школы (КВШ). Снабжались они хуже, но администрация их чувствовала себя вольнее.
Андреев начал предпринимать шаги по переходу МВТУ в ведение КВШ. Д.Ф. этого не желал. Он вызвал меня и спросил: «Каково мнение профессуры?» Воспользовавшись двухдневным отсутствием Андреева, я созвал профессоров к себе по вопросу выполнения НИР, а в конце заседания между прочим спросил, как бы они смотрели на переход в ведение комитета, заикнувшись при этом, что, пожалуй, снабжение будет хуже. Я достиг цели. Профессора разволновались. Три или четыре человека резко выразились против перехода Училища в ведение КВШ, а Л.Г. Кифер заключил словами: «У профессуры нет стимулов к переходу». Я все запротоколировал и передал меморандум Д.Ф.
Андреев добился постановки вопроса о передаче МВТУ Комитету высшей школы на заседании СНК (Совета Народных Комиссаров — так называлось правительство. — Примеч. С.А. Жукова). По распоряжению Д.Ф. протокол был распечатан и передан на заседании всем членам СНК. Вопрос, поставленный Андреевым, был провален. Андреев рассвирепел, готов был снять меня с работы.
Помню, Д.Ф. вызвал меня и спросил, почему я не в рядах партии. Я ответил что-то не очень внятное, он бросил реплику: «Может, рекомендаций не хватает, могу добавить». Я поблагодарил, но подал заявление о вступлении в ряды КПСС позднее: постеснялся обратиться к нему.
Итак, в МВТУ коллектив разделился на наркоматчиков (Николаев) и комитетчиков (Андреев и партком). Через 2 года МВТУ было передано из ведомства Наркомата вооружения в Минвуз СССР, но уже по постановлению правительства, как и большинство технических вузов.
Мне было бы трудно оставаться в МВТУ, если бы не беда, которая стряслась со всей группой комитетчиков.
В 1946 году в МВТУ был направлен наш декан факультета М.И. Воронин в качестве парторга ЦК. Он, как и я, был ярым наркоматчиком. Парторганизация Воронина признавать не хотела. Он имел тяжелый характер: был подозрителен, мстителен, необъективен, намекал каждому, что подозревает во вредительстве, — вообще создавал нервную обстановку, но был эрудирован, трудоспособен, инициативен, тверд в решениях, неплохой организатор.
Комитетчики во главе с молчаливым директором на партийном собрании отклонили кандидатуру Воронина при его выборах в состав парткома МВТУ. Собрание разделилось. В ЦК и МГК не понравился такой выпад со стороны комитетчиков. Директор МВТУ генерал Андреев был снят с работы и отправлен рядовым преподавателем в Военно-воздушную академию. Четыре человека были репрессированы, секретарь парткома Кузнецов и Чутуев исключены из рядов КПСС; человек 13 были переведены в другие вузы — это А.М. Мариенбах, М.Н. Кунявский, И.Я. Рабинович, Ю.Я. Каценбоген, М.С. Ховах, М.М. Зайчик, Д.М. Золотарева и ряд других. Это был разгром оппозиции.
Пришли на смену: директор И.А. Попов, зам. по учебной части Л.П. Лазарев, парторг М.И. Воронин. В.Д. Лубенец меня поздравил с «ситуацией». Положение мое резко изменилось.
Возвращаюсь к Д.Ф.
Однажды в одном из посланий к нему я расшифровал его фамилию свойствами характера: «Устремление, Сила, Талант, Инициатива, Настойчивость, Одухотворенность, Воля». Он прочитал и сказал: «Вот как получилось». Это действительно его характеризовало.
Д.Ф. мало говорил, он любил слушать. Слушает внимательно, не забывает, любит контролировать деятельность не по отчетам, а по существу, внезапными наездами. Бывали случаи, когда приезжал на завод без пропуска «инкогнито» — директор получал нагоняй. Однажды вошел в цех завода и увидел двух старых женщин, спокойно сидящих. На его вопрос: «А что вы, старушки, делаете?» — последовал ответ: «А мы, батюшка, вяжем». И это в трудный 1945 год.
Приезжая в Училище, осматривал все, не исключая кухонь и туалетов. Его приезд не оставался безрезультатным.
Его жена, Таисия Алексеевна Брыкалова-Устинова, была прикрепленным членом КПСС к партийной организации МВТУ. Она выполняла обязанности по линии участия в разных комиссиях и особенно опекала машиностроительный факультет. Таисия Алексеевна являлась примером того, как мощный вихрь Октябрьской революции поднял девушку из гущи рабочей среды, преобразовав в высококультурного и всесторонне интеллигентного человека, активного воспитателя, а не просто супругу. У нее для каждого находилось приветливое слово, абсолютная простота обращения. Об их доме некоторые говорили: «Я другого не знаю дома, где так вольно дышит человек». Она и ее супруг создавали атмосферу непринужденности, которой можно было позавидовать.
У них бывали Сергей Александрович Афанасьев, Леонид Васильевич Смирнов, Вячеслав Васильевич Гришин. Бывали с семьями. Раз встретил Владимира Павловича Бармина.
Таисия Алексеевна помогала начинающей актрисе Милашкиной, которая выросла до уровня народной артистки. В доме гостям всегда показывали кино. Д.Ф. любил просматривать даже не один, а несколько фильмов подряд. Разъезжались поздно, не раньше полуночи,
