Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

Я думал, что Бран, как и мы с Кинаном, вернётся к Тегиду за следующим тюком, но вместо этого он прыгнул вперед, подхватил мое упавшее копье и приготовился к новому броску.

Возможно, зверь предвидел маневр Брана. Но скорее всего, Yr Gyrem Rua, разгневанный нашей атакой, просто вслепую среагировал на движение. Огромная рогатая голова качнулась вниз и вперед с поразительной быстротой как раз в тот момент, когда Бран замахнулся. Удар Змея пришелся Вождю Воронов в плечо. Он упал и покатился по траве, не выпуская оружия. Он успел встать на колени, когда Вирм нанес второй удар. Бран отразил удар древком копья. Горящий мешок отлетел в одну сторону, сам Бран откатился в другую. Змей отпрянул. Он был готов к новой атаке.

Вороны не сплоховали. Они кинулись вперед, подхватили своего вождя и оттащили в сторону. Алан первым схватил упавшее оружие и метнул в морду Змею.

— Алан! Назад! — кричал Кинан.

Алан упал на землю, перекатился, вскочил и отбежал. Но вместо того, чтобы отступить к кострам вместе с остальными, он задержался, чтобы подобрать копье Брана.

Я успел только крикнуть:

— Нет! Алан!

Глава 27. ВРЕМЯ АВЕНА

Вирм ударил. Алан увернулся, одновременно метнув горящее копье. Бросок попал змею в челюсть. Копье отскочило, а Змей мотнул головой и сбил Алана с ног.

Я выхватил из рук Тегида приготовленное копье, и бросился к Алану. Гаранау и Найл слышали мой крик; они тоже поспешили на помощь. Воины Скаты удвоили усилия. Они бесстрашно подскакивали к Змею, нанося безжалостные удары. Ската, никогда не промахивавшаяся, вонзила копье между двумя чешуями на змеином боку. Я видел, как глубоко древко вошло в тело Змея, и услышал ее торжествующий крик: «Bаs Draig!»

Плюясь от ярости, Красный Змей зашипел, длинная шея напряглась; два гребня по бокам его тела вздулись, а затем сплющились в огромный капюшон, открывая жабры с обеих сторон и две рудиментарные лапы с когтями. Они развернулись, когти сжались, и внезапно из жаберных щелей появились два огромных перепончатых, как у летучей мыши, крыла. Они задрожали, разворачиваясь и медленно расправляясь над Вирмом.

Ската сильнее налегла на копье. Змей дернулся и хотел ударить головой, но Ската со своими людьми уже исчезла в темноте.

Тем временем Гаранау и Найл успели оттащить Алана. Я воспользовался моментом, чтобы подготовить следующий бросок. Ночь осветилась, это Кинан примчался с еще одним копьем с горящим мешком на конце. Змей повернул голову и зашипел.

— Готов? Давай! — крикнул я, и два огненных копья понеслись в пасть монстра. Копье Кинана ударило в нёбо змеиной пасти и упало, мое копье отскочило от одного из клыков в жуткой пасти. Я метнулся назад к костру.

— Еще копье! Скорее!

— Без толку, — начал Тегид, — нужен другой способ…

— Да скорее же! — крикнул я, выхватывая копье у него из рук. Подцепив очередной тюк, я бросил Кинану: — Давай за мной!

Ската поняла, что мы хотим попытаться еще раз, и атаковала Вирма с другой стороны. На этот раз ей и одному из ее воинов опять удалось вонзить копья между чешуями. Еще двое воинов кинулись к Скате и вдвоем налегли на копья, глубже погружая их в тело зверя. Успех Скаты вдохновил Воронов, и они провели свою атаку с другой стороны. Дастун и Гаранау били почти вплотную, так, что промахнуться было невозможно.

Yr Gyrem Rua закричал и захлопал огромными крыльями; его раздвоенный хвост метался из стороны в сторону, как кнут. Мы с Кинаном приготовились. Перехватив копье своей металлической рукой, я низко присел, стараясь унять бешеное сердцебиение. Тюк на конце копья ярко пылал, искры попали на меня и опалили волосы.

— Давай, толстая змея, — прорычал я, — открывай пасть!

Шея Змея выгнулась. Ужасная голова отклонилась назад, готовясь к удару. Я видел отблеск огня в черном сверкающем глазу.

С криком «Сдохни!» Кинан занял свое место чуть позади и слева от меня. Змей издал оглушительный рык; крылья распахнулись во всю ширь, а когтистые лапы колотили по воздуху. Я стиснул зубы, чтобы не прикусить язык.

— Ну, давай, тварь! Бей! — выкрикнул я.

Огромная пасть открылась — яма, усеянная тройным рядом бесчисленных зубов. Иссиня-черная лента языка скручивалась и выпрямлялась с ужасным визгом. Голова пошла вниз. Я почти ощущал, как клыки впиваются в меня.

— Пошел! — крикнул Кинан и метнул копье. Оно пронеслось над моим плечом и кануло в пасти зверя. Сразу вслед за тем я метнул свое.

Копье Кинана глубоко вонзилось в белую плоть. Мое копье благополучно миновало клыки и улетело в горло.

Красный змей отпрянул. Пасть сомкнулась на древке копья Кинана, вонзая его еще глубже в мягкую кожу и не позволяя рту закрыться. А пламя горело и обжигало горло.

Вирм начал яростно метаться из стороны в сторону. Ужасные крылья хлопнули, гоня волну воздуха. Искры посыпались нам на головы. Смертоносный хвост колотил о землю, сотрясая ее.

— Бежим! — крикнул Кинан, оттаскивая меня.

Мы отступили к кострам; Вороны криками приветствовали нашу удачу. Бран лежал на земле; кровь сочилась из раны на голове. Алан сидел рядом, бледный, еще не пришедший в себя. Ему с трудом удавалось держаться в сознании.

Ярость охватила меня. Я видел, как Змей ударил нижней челюстью по земле. Копье Кинана треснуло, огромные челюсти наконец сомкнулись, горло свело судорогой, и Змей выплюнул мое копье со все еще тлеющим тюком на конце.

Крылья застучали чаще, Змей медленно поднял плоскую голову, расслабил кольца тела и нелепо подпрыгивая, заскользил прочь. Наш костёр разразился победными воплями.

— Убегает! — кричал Дастун, подбрасывая копье.

— Мы победили Yr Gyrem Rua! — ликующим голосом орал Эмир.

— Вирм бежит! — крикнул Кинан. Он схватил меня и обнял. Я видел, как шевелятся его губы, но голос превратился в раздражающее жужжание насекомого. Тело Кинана поблескивало в свете костра. Каждая капля пота превратилась в иглу колющего света, звезду в застывшей вселенной ночи. Земля у меня под ногами вздрогнула и вдруг утратила твердость.

Мой дух стремительно расширялся, я уже был листом, оторвавшимся от ветки и летящим с внезапным порывом ветра. В ушах стучало от прилива крови; зрение сузилось: я видел теперь лишь крылатую змею, чья чешуя блестела кроваво-красным в неверном свете нашего костра, нелепые крылья