Долгая зима - Владимир Иванович Петров

на ножную педаль перевёл. Сцепление с левой стороны руля переместил к середине, чтобы удобнее было выжимать подбородком. Вновь мотоцикл завёл, во всю мощь газанул.

На громкий шум подошли отец и старший брат. Увидев в рабочем состоянии свой давно пришедший в негодность мотоцикл, с которого не одна уже деталь была снята для других «Ковровцев», Фёдор Иванович ахнул:

– Чудеса и только! С кем умудрился…

– Сам! – не дал ему договорить Коля. – Всю зиму возился.

– Не верится даже…

– Ровно, ритмично работает, – не переставал удивляться и Василий. – Помнится, и с новья в нём такой чёткости не было… Молодец, Колян!

Окрылённый похвалой Коля оседлал мотоцикл. Проехавшись по двору, крикнул брату:

– Открой калитку!

Обдав Василия выхлопным газом, он выскочил на улицу и окрылённо помчался по ней к Салавату. Казалось, и природа ликовала вместе с ним: улыбалось, искрилось лучами солнышко; по обочинам дороги ковриком расстелилась первая травка; тёплый ветерок, помахивая только что проклюнувшимися клейкими листочками деревьев, словно зелёными флажками, трепал его торчком поднятые вихры…

6

Коля выжил, чтобы жить. Осознавая свою неполноценность, не выказывал её, ни взрослым, ни сверстникам не давал малейшего повода относиться к нему как к инвалиду. По-прежнему, как и до страшной электротравмы, он верховодил на улице, рос неугомонным и хулиганистым пацаном, был талантливым и в своих проделках.

Тяга к чтению подвигла его на каникулах после второго класса проделать лаз в подпол школьного здания и, сдвинув доски пола, забраться в школьную библиотеку. Все книжки, считай, за лето перетаскал оттуда, начитался вволю. На следующие каникулы Коля школьным дровяником заинтересовался. У матери, школьной технички, топящей голландку и моющей полы, ключ от амбарного замка выкрал. Старые парты там хранились. На одной из них отцовским буром по низу боковых стенок он высверлил отверстия, железные стерженьки вставил, на которые колёсики от детской коляски надел, застопорил, чтобы не соскакивали. Недели две втайне трудился, потом ребят позвал.

Понравилось им Колино изобретение:

– Клёвая тележка получилась!

– Обеих бы наших училок на ней покатать…

– Грузные они. Колёса не выдержат, сломаются…

– Тогда одну только Марию Николаевну. Она полегче Марии Семёновны, к тому же заведующая школой…

– Не будем их беспокоить. Сами покатаемся, всех повеселим…

И впрямь удивились столяровцы необычному транспорту, Фёдор Иванович тоже. Оценив творческую смекалку сына, всё же за порчу школьного имущества, больше за выкраденный ключ и самовольное проникновение в дровяник, он чувствительно по Колиной спине ремнём прошёлся, а сильно осерчавшая мать несколько дней на улицу не отпускала.

Быстро забыл Коля о наказании. Вскоре на рыбалке вновь отличился. Надумав рыбу с картошкой пожарить, на развилку стволов огромной ветлы умудрился хворост втащить и развести костерок, тотчас заискрившийся на внезапно усилившемся ветру. Чуть пожара не наделал. Следом, уже в безветренный день, прицепив к багажнику большую ветку с густой листвой, стал носиться по деревенской улице на велосипеде. Такую несусветную пыль поднял по Столяровке, что к вечеру вышедшим посидеть на завалинках своих домов старым людям дышать было нечем. С палками гонялись они за безруким хулиганом, кулаками грозили… Опять Коле от родителей досталось! Чуть позже, когда он велосипед на мотоцикл сменил, и вовсе всех поразил. С двумя дружками сзади на сиденье своего «Ковровца» Коля поехал на горно-песчаный карьер, где проводились большие соревнования по мотокроссу. Остановившись в сторонке от собравшегося народа, где и милиции, и гаишников хватало, с обзорного юра внимательно проследил за выступлением спортсменов.

– И я так смогу! – мысленно проехался он по сложной трассе.

– Без рук не получится, – засомневались друзья.

– А вот и получится! – загорелся Коля. – Смотрите, что сейчас будет!

Он завёл мотоцикл, резко газанул и на больших оборотах двигателя, с пробуксовкой ринулся вниз с обрыва. Почти по отвесной сыпучей его стене мигом скатился на дно глубокого карьера, развернулся с заносом заднего колеса и остановился. Все присутствующие на соревновании, в том числе и спортсмены, стоявшие уже на пьедестале, и награждающие их, оставив столы с медалями и призами, бросились к краю обрыва. Увидев не разбившегося, живого смельчака, они закричали, засвистели, восторженно взметнули руки вверх.

Коля гордо, с чувством выполненного долга смотрел вверх на людей, казавшихся ему муравьями. Крутнувшись в благодарность, воодушевлённый таким вниманием, он вновь газанул во всю мощь и рванул на противоположный от людей склон обрыва. Выскочив наверх, лихо проехался по всей соревновательной трассе. До вмешательства дежуривших здесь представителей городской ГАИ, с которыми ему без прав на управление мотоциклом не резон было встречаться, он домчал до дружков. Посадив их, рывком подняв мотоцикл на дыбы, проехал несколько метров на заднем колесе и был таков.

На сей раз Коля не был наказан отцом. Фёдор Иванович попросту не сразу узнал о смелой и рискованной выходке сына, прославившей его на весь Салават.

7

Жизненные часы неустанно отстукивали своё. Колины дни мерно складывались в месяцы, месяцы – в годы. Осталось позади его беззаботное хулиганистое детство, были окончены восемь классов салаватской школы. Надо было думать о дальнейшем.

В поисках счастья восемнадцатилетний Николай отправился в Уфу. До директора Башкирского республиканского цирка добрался, просил его посмотреть, как он смело выписывает пируэт на стареньком «Ковровце», как с помощью ног ловко стреляет из ружья и ножи мечет, умолял взять эквилибристом-мотоциклистом или на любые другие цирковые роли. Но не удосужился он внимания циркового начальника. Получив отказ, в Столяровку вернулся, в колхозной охране работу продолжил, в уборочную страду за руль комбайна садился. На заработанные деньги приобрёл новый мотоцикл «Восход-2» с электронным зажиганием, на больших скоростях душу на нём отводил.

Но ещё большего экстрима хотелось Николаю, о мощной и скоростной технике он мечтал. Наконец-то, поднакопив финансы, с другом, тоже пожелавшим приобрести хороший мотоцикл, в 1980 году поехал в Москву: Олимпийские игры посмотреть и новый современный мотоцикл выбрать.

После тщательных просмотров земляки остановились на чешской «Яве-950». Купили, железнодорожным багажом в Салават отправили в том же составе, на котором сами поехали. Приехав домой, Николай тотчас мотоциклом занялся, всё необходимое под себя переделал. С нетерпением на трассу Уфа – Оренбург выехал опробовать скоростные возможности новой машины, с ходу 155 километров выжал.

Теперь никто не мог угнаться за ним, и он безбоязненно, без прав, стал стремительно гонять по Салавату и другим городам Башкирии. Удивлённые наглостью безрукого лихача гашники решили остановить-таки его и мотоцикл забрать. Засаду они ему устроили при въезде в Столяровку, мол, другой дороги нет, мигом прихватят, тёпленьким.

В один из летних вечеров, возвращаясь с очередной своей вылазки на башкирские трассы, глазастый Николай издалека заметил у деревни трёхколёсный «Урал»