Дикая птица - Елена Анатольевна Кондрацкая

молчала, думая о том, как сказать Варваре, что она не поедет с ними.

Варвара стояла на дороге, держала под уздцы лошадь и улыбалась. Рогнеда тут же всё поняла.

– Должно быть, это и есть тот самый… друг? – сказала она, хитро сощурившись, когда они оказались достаточно близко.

Рогнеда кивнула и обернулась к Дарену. Он остановился и поставил ведро на землю.

– Дарен, это Варвара. Её семья спасла меня и приютила.

Дарен поклонился.

– Спасибо!

Варвара звонко рассмеялась.

– Полно тебе, царевич Дарен. Но впредь лучше оберегай тех, кто тебе дорог.

Варвара протянула Рогнеде поводья.

– В седельных сумках немного еды и теплый плащ. Вам лучше ехать сейчас, чтобы успеть найти хороший ночлег.

С этими словами Варвара крепко обняла Рогнеду.

– Береги себя.

Рогнеда закусила губу.

– И ты…

Варвара отстранилась, продолжив держать Рогнеду за плечи. В глазах её блестели слёзы, а на щеках разгорелись пятна румянца.

– Я правда хотела поехать, – зачем-то сказала Рогнеда, будто это могло что-то изменить.

– Твой путь лежит на восток, – покачала головой Варвара, и в её золотом глазу отразилось солнце. – И тебе ещё предстоит его отыскать.

Не дожидаясь ответа, она отпустила Рогнеду, подхватила ведро, вылила воду на землю и направилась к дому. А Рогнеда, изо всех сил сдерживая слёзы, повернула голову к солнцу, на восток, туда, где лежал Даргород.

* * *

К обеду солнце затерялось в низких серых тучах. Лес давно закончился, и тракт пролегал через огромное убранное поле. Вдали из-за жидкой рощицы выглядывали маленькие домики. Лошадь размеренно покачивалась и недовольно вела ушами всякий раз, когда, звеня, прилетала Рагна и садилась ей на круп.

Дарен ехал рядом и молчал, но Рогнеда то и дело чувствовала на себе его взгляд. Она знала, что он хранил много вопросов, которые отчего-то не решался задать. У неё тоже были вопросы, бесконечные «почему», которые она старательно откладывала. Казалось, откроет рот – и уже не будет дороги назад, ответы обрушатся на неё беспощадной лавиной, сделают жизнь невыносимо сложной, а будущее – пугающим. Рано или поздно им придётся поговорить, и Рогнеда малодушно выбирала «поздно». Возможно, и Дарен думал также.

Они устроили привал на лесной опушке, усевшись на поваленное, поросшее мхом дерево. Дарен возился с костром и рассказывал о том, как пришёл к Яге за помощью, как повстречал лешего, и что обязательно приехал бы раньше, если бы Яга не усыпила его на целых три дня. Рогнеда слушала, куталась в плащ и жевала найденную в седельной сумке лепёшку с сыром.

– Значит, всё выглядело так, будто я уехала? – задумчиво проговорила Рогнеда. – И как же ты понял, что меня… увезли?

Дарен бросил в костёр пару веток и нацепил беззаботное выражение лица.

– Бросить свою мечту о власти, когда ты уже почти у цели? Непохоже на Рогнеду, которую я знаю.

Рогнеда вздрогнула и отвернулась. Это действительно было на неё непохоже, но, пусть и не тогда, она почти это сделала.

– А вообще, я нашёл твой гребень под лавкой, – Дарен запустил руку в карман. – Подумал, что ты вряд ли бы его оставила по своей воле.

Он взял левую руку Рогнеды и вложил в ладонь украшение. Его пальцы были мягкими и горячими. Он нежно погладил её ладонь и остановился на безобразном обрубке, что остался от безымянного пальца.

– Расскажешь, что же с тобой случилось? – тихо спросил он.

Рогнеда отдернула руку и спрятала в складках юбки. Воспоминания вихрем взметнулись в сознании, дыхание перехватило, и тело задрожало, словно в лихорадке. Она сжимала и разжимала кулаки и тупо смотрела на зелёную ткань юбки, которая отчего-то покрывалась мелкими тёмными пятнами.

– Эй, тише, тише. Всё хорошо, я с тобой, – испуганно сказал Дарен и обхватил её, крепко прижимая к себе.

Только тогда Рогнеда поняла, что тёмные пятна на юбке – следы слёз, которые градом бежали по её щекам. Перед глазами стоял Финист, раз за разом вонзающий нож ей в живот. Она попыталась вдохнуть, но грудь сдавило, и воздух застрял где-то в горле, так и не добравшись до лёгких. Хваталась вспотевшими ладонями за юбку и не могла издать ни звука, чувствовала, как холодеет и покрывается липким потом спина, а сердце становится горячим и тяжёлым и тянет вниз, на землю, так сильно, что сидеть уже практически невозможно. Если бы Дарен не держал её, Рогнеда бы тут же упала.

– Я рядом, – повторял Дарен и гладил её по волосам. – Кто бы это ни был, он больше тебя не тронет. Никто больше тебя не тронет.

– Финист, – слова слетели с губ сдавленным хрипом и утонули в прерывистом дыхании.

Рогнеда ухватилась за кафтан Дарена и уткнулась мокрым лбом в его грудь, стараясь прийти в себя. Долгий вдох через нос. Выдох. Вдох. Выдох. Отогнать страх, закрыть его подальше, поглубже. Вернуть контроль. Вернуть себя. Не показывать слабость. Не показывать…

Дарен обнял её ещё крепче и поцеловал в макушку. Выдох оборвался, и Рогнеда зарыдала. Громко, с надрывом, как рыдают дети от боли и обиды в надежде, что мать придёт и заберёт их страдания.

Когда слёзы закончились, а голос охрип окончательно, Рогнеда обессиленно лежала на руках Дарена, глядя прямо перед собой.

А ещё позже, когда она снова могла говорить, рассказала обо всём, что произошло между ней и Финистом. О том, как её спасла волшебная руна, как Рогнеда убегала от гуля, как перебиралась через ледяную реку, как в итоге очнулась дома у Варвары.

Рогнеда подняла покалеченную руку и посмотрела на серое небо сквозь пальцы. Она снова слышала хруст кости под лезвием ножа.

– Он сказал, что это подарок, – сказала Рогнеда с отвращением. – Срезал вместе с перстнем и аккуратненько так положил в чёрную коробочку. Подарок для Златовласки…

Дарен вздрогнул и сжал плечи Рогнеды.

– Ч‑что сказал? – голос его вдруг охрип.

– Подарок для Златовласки, – Рогнеда села и утёрла рукавом нос. – В качестве доказательства моей смерти.

– И положил в чёрную коробочку?

– Да. Ты что, глухой? – огрызнулась Рогнеда, поворачиваясь к Дарену.

Он был мертвенно бледен. Застыл, будто каменное изваяние, только брови едва заметно подрагивали.

– Что? – напряглась Рогнеда. – Что не так?

Дарен перевёл на неё недоверчивый взгляд. Глаза его влажно блестели и будто сделались темнее. Появилось в них что-то недоброе.

– В день, когда ты пропала, – начал он медленно, казалось, каждое слово давалось ему с трудом. Он не хотел верить в те слова, что срывались с губ. – Я видел Финиста в царском саду… Он приходил к Есении с подарком. В маленькой чёрной коробочке.

Желудок Рогнеды подкатил к