Джо Мэлоун. Моя история - Jo Malone

и Джошу будет лучше без меня. Посмотрите, как они смотрели друг на друга. Я им не нужна...

Это безумие прекратилось только тогда, когда я заснула.

На следующее утро я все еще чувствовала то же самое.

Ко мне зашла медсестра. «Доброе утро, Джо! Готова увидеть сына?»

«Нет, спасибо».

Она не отреагировала, не осудила. «Хорошо. Хочешь чаю?»

«Да, с удовольствием. Я бы выпила чаю».

Через пять минут она вернулась с чашкой в одной руке, а другой подкатила к моей кровати переносную кроватку из оргстекла, в которой лежал Джош.

«Нет, подождите, — сказала я, — я не...»

Не успев сказать ни слова, она выбежала из комнаты. «Звонили. Я сейчас вернусь за ним!»

Дверь закрылась, и я попытался игнорировать присутствие рядом со мной жизни, которой был всего один день, но тут Джош пробормотал что-то. Я посмотрел направо и увидел, как в белом одеяле, окруженный прозрачным пластиком, это крошечное тельце извивалось и морщило лицо, уставшее и сонное. Это было самое прекрасное, что я когда-либо видел. Я не знал, способен ли я найти любовь, достойную такого совершенства, но инстинкты взяли верх над разумом, и я наклонился и взял на руки эту почти невесомую душу... и впервые почувствовал его запах. Самый чудесный запах в мире, который я не могу описать: одеяло, макушка, щеки, шея. В этот момент безумие закончилось, и я вернулся в реальность. Я прижал его к груди и вдыхал его запах, и я не могу описать любовь, которая охватила меня, чистые волны любви, одна за другой. И я заплакал.

Я подняла глаза и увидела, что Гэри смотрит в окно двери, слезы текут по его лицу. Рядом с ним стояла медсестра и улыбалась — она точно знала, что делала, оставив Джоша со мной.

«Заходите», — жестом пригласила я. «Боже, заходите, простите меня. Простите».

Гэри бросился к нам и прижался к нам, но Джош продолжал спать. Медсестра стояла у изножья кровати. «Вы же не можете держать его весь день!» — сказала она.

«Посмотрите на меня!» — ответила я. «Я никогда его не отпущу!»

Джош стоил каждой секунды моей тошноты во время беременности, и я готова пройти через все это завтра, в десять раз сильнее, потому что он — сын моей мечты, подарок, без которого я не могу себе представить свою жизнь. Что касается этих вызванных гормонами мыслей, я знаю, что мой опыт не является редким. Некоторые женщины испытывают радость при рождении, некоторым нужно день или два, а у некоторых это происходит даже позже. Но когда это чувство, эта привязанность, эта связь появляется, оно не менее интенсивно и меняет жизнь. Джош навсегда останется моим величайшим творением.

В течение шести месяцев после рождения он присоединился к нам в путешествии, когда мы открывали магазины по всей Америке. Когда я выступала перед публикой и подписывала флаконы духов, он сидел у меня на бедре, крал все внимание и не отходил от меня ни на шаг.

Мы были не просто семьей, мы были семьей, занимающейся бизнесом, и он сопровождал нас на каждом этапе нашего пути.

 

Кто-то однажды попросил меня описать счастливый баланс между материнством и предпринимательством. «Корни и крылья», — ответила я. «Я люблю корни семьи — они должны быть крепкими, ухоженными и бережными, — но мне также нравится иметь крылья, чтобы летать как бизнес-леди и быть творческой».

Появление Джоша привязало меня к дому как ничто другое. Я больше не могла посвящать бизнесу сто процентов своего времени и внимания, да и не хотела этого. В те первые дни материнства я читала много статей о том, как женщины-руководители и предприниматели должны «жонглировать», чтобы добиться успеха и быть всем для всех: для компании, сотрудников, супруга, партнера, детей, друзей. Я никогда не разделяла такое мнение, потому что не верю, что речь идет о «жонглировании». Только роботы могут быть всем для всех.

Создание бизнеса подготовило меня к материнству больше, чем я могла себе представить: долгие часы работы и усталость, умение быстро соображать, дисциплинированное управление временем, необходимость стать суперэффективной и понимание того, что когда что-то идет не так, нет времени сидеть и плакать — нужно просто решать проблему. Я не почувствовала того влияния на бизнес или на мою креативность, о котором когда-то беспокоилась ( ). На самом деле, параллельно с основной работой открылась еще одна дорожка, которая часто шла в том же темпе! Мне оставалось только переключаться между ними.

Поэтому для меня это никогда не было вопросом жонглирования, а скорее дисциплинированного распределения времени, которое позволяет оставаться в моменте и сосредоточиться на каждой из дорожек. С самого первого дня я приняла, что будут часы, когда мне нужно будет сесть за работу и сосредоточиться на бизнесе, а будет больше времени, когда мне нужно будет быть «мамой». Когда я создаю аромат, я должна быть полностью сосредоточена, думать о каждой ноте, каждой капле. Когда я с Джошем, я так же сосредоточена, поглощена каждой мелочью и каждым моментом, который он мне дарит. Но я не пыталась выполнять обе роли одновременно. Когда ты нетренированный жонглер, появляются отвлекающие факторы, и все начинает выходить из-под контроля.

Я также приняла, что в материнстве нет такого понятия, как совершенство. Просто находишь способ, который подходит тебе и твоей семье, независимо от обстоятельств. Когда ты выросла в неидеальной семье, давление, чтобы компенсировать это, может быть сильным, но все, что я когда-либо ставила перед собой, — это дать все самое лучшее. Материнство — это не продукт и не витрина в магазине, которые должны быть безупречными.

Для детей важно, чтобы они видели твое лицо на спортивных соревнованиях, на родительских собраниях и за обеденным столом. Когда Джош рос, я не хотела быть мамой, которая погружена в свой телефон и упускает моменты и воспоминания. Я не хотела быть мамой, которая не может отменить встречу , когда он болен, потому что никто из нас не настолько незаменим или занят, как нам, возможно, хотелось бы думать, даже когда компания расширяется на международном уровне. Когда Джош будет в моем возрасте и оглянется назад, он не будет помнить модные туфли или смартфоны, которые мы ему купили; я надеюсь, он вспомнит, как часто мы были рядом с ним, как сильно мы его любили, как заботились о нем, принимали его таким, какой он есть, и слушали его.

Я ни в коем случае не считаю, что материнство —