Колдовство королевы - Брайан Наслунд

Иногда под порывами ветра канат раскачивался из стороны в сторону, и у Джолана от страха все переворачивалось внутри. Но он не разжимал рук и продолжал карабкаться.

– Не смотри вниз, – повторял он. – Не смотри вниз.

Он готов был выпустить канат из рук, но раз за разом заставлял себя подтягиваться все выше. «Еще разочек, – думал он, – а потом ухну вниз, на стены крепости Седара Уоллеса, и попытаюсь на лету вложить раковину в рот. Эх, как я сглупил. Надо было сделать это заранее, как Виллем».

Внезапно его макушка уперлась в сапог Оромира. Все почему-то остановились.

Джолан поглядел вверх. В тридцати локтях над ними виднелся люк. Ико прижала ладонь к металлическому корпусу.

Канат уходил внутрь через небольшое круглое отверстие, куда мог бы пролезть только младенец.

– Не пойму, как открыть люк, – сказала Ико.

– А ты постучись и попроси Джолана, пусть он им что-нибудь наплетет, – крикнул ей Виллем.

– Тихо! – сказала Сосоне.

Она взобралась повыше, ощупала корпус, обнаружила шов между металлом и костью, провела пальцами по бороздке и, одной рукой держась за канат, потянула на себя.

Что-то щелкнуло, и крышка люка на гидравлических шарнирах гладко съехала в сторону.

– Это слишком просто, особенно для балар, – сказал Оромир.

– Ты забыл, что перед этим нам пришлось убить два десятка солдат и вскарабкаться на пятьсот локтей в высоту? – спросил его Виллем.

Сосоне забралась в люк, повернулась и помогла подняться Ико. Остальные последовали их примеру. Оромир сильным рывком втащил Джолана в трюм. Джолан с колотящимся сердцем ничком растянулся на полу, переводя дух. Немного успокоившись, он рискнул заглянуть в отверстие люка.

С высоты Черный Утес больше всего напоминал кирпич, а не неприступную крепость. Весь город и окружающие его поля и леса были как на ладони. У Джолана закружилась голова, и он поспешно отвернулся.

– И что теперь? – спросил Камберленд у Сосоне.

– Неболёт – хоть и летучий, но все равно корабль, а значит, у него есть капитан. Вот мы отыщем капитана и убедим его доставить нас в Дайновую Пущу.

– Проще простого, – сказал Камберленд. – Куда идти?

Все огляделись. Вокруг тянулись медные трубы, от которых шел жар. С неторопливой размеренностью вращались шестеренки размером с человеческую голову.

– Куда пролезем.

Сосоне двинулась ползком среди труб и шестеренок куда-то вглубь корабля. Все последовали за ней. Горячие трубы обжигали кожу, и Джолан обрадовался, что не снял баларских рукавиц.

Теплая и влажная духота трюма напомнила Джолану воздух в драконьих логовищах в разгар лета, только вместо ароматов диких цветов и меда здесь ноздри щекотал кисловатый дым разогретых химикатов и жженого драконьего масла.

Наконец они добрались до выхода из машинного отделения. В следующем помещении, вытянутом в длину, вдоль стен висели гамаки; под каждым третьим виднелись металлические унитаз и раковина.

– Это баларские сральники? – спросил Виллем.

– Судя по вони – да, – ответил Стэн и заглянул в унитаз. – А куда дерьмо девается?

– Может, корабль на нем и летает.

– Нет, двигатель заправляют драконьим маслом, – начал Джолан, – поэтому…

– Я пошутил, малец, – сказал Виллем. – Если попадешь в переделку, сразу ищи в ней смешное. Это первое правило воина.

– Но я же не воин.

– Мое правило применимо ко всем.

Они направились к корме, откуда по лесенке можно было выйти на палубу.

– Эх, опять наверх карабкаться, – вздохнул Стэн.

– Ну, тут невысоко, – сказал Виллем. – А если упадешь и обосрешься, то сральник как раз под боком.

По лесенке поднимались в том же порядке, в каком взбирались по канату. Ико открыла люк и скрылась в тени. Следом выскочила Сосоне. Джолан ковылял на ватных ногах, руки почти не слушались, но он все-таки преодолел все ступени.

Ночной воздух холодил кожу. Джолан с наслаждением задышал полной грудью и только потом заметил, что вдовы уже убили четверых балар, а он даже не услышал, как их тела повалились на палубу.

– Эк вы ловко с ними расправились, – сказал Виллем. – И тише тихого.

Ико деловито сбрасывала трупы в трюм.

– Чем разговоры разговаривать, лучше бы мне помог, – сказала она, не отрываясь от своего занятия.

Избавившись от трупов, все пошли вслед за Сосоне к левому борту, где в рубке с большими окнами сидел пилот. В металлической двери виднелся замысловатый замок. Сосоне достала из-за нагрудной пластины доспеха серый диск, но вкладывать в замок не стала. Из-за двери доносились голоса. Разговаривали двое.

– Штурман Септимус, объясни, почему ты одет не по форме, – сурово потребовал один.

– Можно подумать, Квинн, что ты выше меня рангом, хотя мы с тобой в одном чине. А Ман не устроит мне выволочки, потому что залег дрыхнуть. Он перед сном добавил в чай какую-то микстуру.

– Не увиливай от ответа!

– Ладно. В новых мундирах часы – очень тяжелые, между прочим, – прикреплены к нагрудной пластине. Из-за этого у меня ноет поясница, когда я целый день горблюсь над панелью управления.

– В моем мундире точно такая же нагрудная пластина, а поясница у меня не ноет.

– У тебя не ноет, а я был ранен в учебном полете, когда мы на полной скорости попали в болтанку. Травма внесена в мой послужной список, и я подал прошение о переводе на другой пост.

– И в твоей просьбе было отказано. Трижды.

– А на четвертый раз одобрят, вот увидишь. Сейчас ночь, на вахте минимальное число людей, а генерал Ман приказал мне составить карту воздушных потоков для завтрашнего патрульного полета. Так что нагрудную пластину я надевать не стану, мне без нее легче. И вообще, зачем они приделали часы к нагруднику? Это очень неудобно. Во-первых, без зеркала циферблата не видно, а стрелки в зеркале отражаются наоборот.

– Не знаю, Септимус. Но новые мундиры доставили сюда спешно, грузовым неболётом. Наверное, это очень важно. Да и потом, приказ есть приказ.

– А я его нарушу. Боль в пояснице – дело нешуточное. Не хочется напрасно рисковать.

– Что ж, поступай как хочешь. Но как только меня повысят в чине, я наложу на тебя взыскание, которое тоже внесут в твой послужной список.

– Ага, размечтался.

Сосоне подала знак Ико и вложила серый диск в замок. Зашипел пар, защелкали шестеренки, и дверь распахнулась.

На одном из солдат был красный доспех с часовым циферблатом на груди, а на втором – обычный красный китель. Оба изучали карты на столе посреди рубки.

– В чем дело? – спросил Квинн, тот, который в доспехе.

Сосоне ворвалась в рубку и приставила к его горлу кинжал.

– Кто из вас управляет кораблем?

От ужаса Квинн выпучил глаза:

– Мы не пилоты, мы штурманы.

– А кто пилот?

– Генерал Ман. Он в капитанской каюте. – Квинн дрожащим пальцем указал на дверь.

Ико и Стэн связали штурманов, а Сосоне подошла к двери и распахнула ее. В каюте горел светильник. Сосоне застыла на пороге:

– Черные небеса!

Джолан заглянул в каюту. Генерал Ман болтался в петле.

Сосоне покрепче сжала рукоять тесака и вошла.

Джолан разглядывал повешенного. Перекошенная физиономия, распухший язык. Что-то капало. Джолан запоздало сообразил, что капитан обмочился, и моча стекала