Сталинград - Андрей Иванович Еременко

«Настроение солдат 4‑го пехотного румынского полка пониженное, недостаточное снабжение и отсутствие зимнего обмундирования усугубляют положение. Необходимость еще большего напряжения сил вследствие наступающих холодов уже теперь действует таким образом, что солдаты и даже отдельные офицеры не понимают смысла участия румын в боях на Волге. Несмотря на серьезность положения, настойчиво возникают слухи о снятии дивизии с фронта, частично даже указывается день и цель выступления. Почему-то всегда упоминается г. Ростов, куда якобы дивизия будет направлена. К экономному отношению к боеприпасам части дивизии не привыкают. Даже появление маленькой команды противника вызывает бессмысленный и беспорядочный огонь из всех имеющихся видов оружия.

Командир дивизии генерал Чалык Георге – энергичный человек, обладает решимостью и инициативой, умеет проводить свою волю, но так как находится под влиянием французских методов, то во всех его решениях сквозит медлительность и стремление к полной надежности; будучи, по-видимому, болен желудком, легко возбуждается. Свои обязанности командира дивизии выполняет хорошо и уверенно.

Начальник штаба дивизии полковник Пенеску Александр еще не может быть охарактеризован, так как в дивизии находится недавно; однако уже теперь он производит впечатление нерешительного и нервного человека. Собственной инициативы от него ожидать нельзя».

Среди бумаг Зольдана были жалобы румынских офицеров на действия немцев по отношению к румынам. Так, некий Аксентий Кренга из 4‑й румынской пехотной дивизии писал 20 августа 1942 года:

«16 августа 1942 г. немецкие солдаты, проходя через села Пимен-Черни и Дарганов, силой взяли трактор, приводивший в движение мельницу в Дарганове, забрали 110 буханок хлеба, выпеченных для солдат дивизии, причем угрожали охранявшим солдатам разоружением. 18 августа несколько немцев силой забрали две головы скота, принадлежавшие санитарной части дивизии, угрожая оружием солдатам, охранявшим этот скот. Прошу произвести расследование и донести высшему командованию, чтобы подобные случаи в будущем не повторялись».

Тот же Кренга 21 августа сообщает: «Имею честь донести, что на ст. Жутово имеется склад, снабжающий только немецкие части. На этом складе имеются бензин, продовольствие, мука, прессованное сено, зерно и боеприпасы. В то же время мы вынуждены получать боеприпасы в Ремонтном, находящемся в 130 км отсюда, муку – в Комаровском (тоже в 130 км). Что касается продуктов питания, то мы их не получали в течение восьми дней августа, а 21 августа получили только на полдня. Ввиду вышеизложенного просьба распорядиться выдавать нам продукты регулярно и указать новые склады, ближе к району действий дивизии…»

Схема, найденная у Зольдана, по-видимому, была предназначена для информации румынского генералитета о планах гитлеровской ставки. Весьма вероятно, что эта схема была составлена во время совещания со слов какого-то «высокопоставленного докладчика».

Захват в то время подобного документа расценивался не иначе как большая удача. В самом деле, тогда у нас было очень мало возможностей знать о конкретных оперативных, а тем более стратегических замыслах врага. Нет ничего удивительного, что мы направили этот документ в Ставку. Вот текст сопровождавшего его донесения:

«С 30.9 по 3.10 на участке Хорда, Укроп проводилась частная операция, имевшая своей целью улучшить позиции у межозерных дефиле и отвлечь внимание противника от Сталинграда. То и другое удалось. В этой операции был убит представитель генштаба фашистской армии при румынском корпусе; по-видимому, когда у румын поднялась паника, то он из Плодовитое, где был штаб корпуса, “выскочил” в Садовое в штаб 1‑й пехотной дивизии… Изъятый у него документ проливает свет на план кампании 1942 года… В достоверности этого документа сомневаться не приходится, так как удар наш был внезапным и поэтому дезинформация не могла быть подготовлена… Видно, что этот документ долго носился в кармане… По-видимому, о нем знали немногие лица…»

Зольдан именуется здесь представителем генштаба фашистской армии, возможно, под влиянием неточного перевода. Дело в том, что в германской армии все военнослужащие, окончившие академию генерального штаба и занимающие определенные должности в армии, именовались офицерами генерального штаба.

Судя по начертанию линии советско-германского фронта, этот документ относится к весне 1942 года (даты на нем не обнаружено). Анализ схемы и записей, конспективно сделанных на обороте, свидетельствует о том, что в этих документах речь идет об окончательно еще не определившихся наметках того плана, который позднее был сформулирован в гитлеровских директивах, апрельской (№ 41) и июльской (№ 45).

Сравнительное изучение захваченного документа и этих директив позволяет теперь сделать вывод, что в свое время попавший в наши руки документ был неправильно истолкован, что, к сожалению, повело к к неправильному определению нами стратегических планов гитлеровского командования на советско-германском фронте на лето 1942 года. Теперь для нас они ясны: целью летнего наступления немцев являлось не овладение Москвой, а последовательный («ряд последовательных ударов») разгром войск южного крыла Советской армии (к югу от Орла), чтобы в результате этого иметь возможность захватить важнейшие экономические районы юга СССР, в том числе кавказские нефтяные районы.

Как известно, согласно директиве от 5 апреля наступление из-под Воронежа нацеливалось вдоль Дона на юг, а в схеме Зольдана, кроме этого направления, обозначается еще и удар на северо-восток (примерно на Арзамас). Возможно, это попытка найти компромисс с теми представителями гитлеровской ставки, которые настоятельно требовали вначале покончить с Москвой, а уж затем идти на юг. В дальнейшем Гитлер, по-видимому, полностью отбросил этот вариант.

В схеме также обозначен удар на Саратов в двух направлениях: на северо-восток – на Куйбышев и строго на восток – на Уральск.

Совершенно ясно, что такое намерение, если бы оно сохранилось у гитлеровцев к началу летней кампании, должно было исчезнуть, как только они убедились в прочности нашей обороны в районе Воронежа.

Что касается других расхождений схемы Зольдана с гитлеровскими директивами, то они не имеют принципиального характера и могут объясняться тем, что в самой ставке Гитлера еще не сложилось единого мнения о летней кампании. Возможно, что документ, попавший к нам, отражал точку зрения одного из гитлеровских стратегов и был составлен с его слов.

Характерно, что в данном документе ярко отразилось стремление гитлеровцев разорвать наши коммуникации с севера на юг захватом устья Волги у Астрахани и выходом на реку Урал в городе Уральске. Это же намерение отражено и в директиве № 41, где имеется прямое указание на необходимость удара вдоль Волги после овладения Сталинградом с целью перерезать главное русло реки у Астрахани.

Известно, как использовал схему Зольдана И.В. Сталин. Обратив внимание на выраженную в документе мысль об обходе Москвы с востока, он истолковал это как главную идею всей летней кампании 1942 года. Это не соответствовало действительности прежде всего потому, что уже в самом начале