Система международных отношений. Нации в борьбе за власть - Ганс Моргентау

Несмотря на эти недостатки, вытекающие из децентрализованного характера законодательной функции, правовая система все еще может быть способна сдерживать стремление к власти своих субъектов, если существуют судебные органы, которые могут авторитетно высказываться в случае разногласий по поводу существования или значения какого-либо правила. Таким образом, двусмысленности и общие положения американской Конституции стали в значительной степени безобидными благодаря обязательной юрисдикции Верховного суда в вопросах толкования Конституции. В частности, английское общее право получило определенность и точность в основном благодаря решениям судов и лишь в незначительной степени благодаря официальным законодательным актам. Иерархия судебных органов во всех развитых системах выполняет задачу авторитетного и окончательного определения прав и обязанностей субъектов права.

Если гражданин Соединенных Штатов утверждает против другого гражданина США, что федеральный закон не применяется к нему либо из-за конституционных дефектов, либо с точки зрения смысла самого закона, любой из них может при соблюдении определенных протекционистских условий подать свой иск для авторитетного решения этого вопроса в федеральный суд. Юрисдикция суда устанавливается в момент подачи иска любой из сторон; она не зависит от того.

Другими словами, американский гражданин может вызвать другого гражданина в суд, чтобы их отношения были определены, и таким образом может установить юрисдикцию своим собственным односторонним действием. Сторона, не удовлетворенная решением суда, может обратиться в вышестоящий суд, пока Верховный суд как суд последней инстанции не скажет окончательно, каков закон в данном деле. Это решение, в силу правила stare decisis, имеет качество законодательного акта, поскольку оно создает закон не только между сторонами и в отношении конкретного дела, но и в отношении всех лиц и ситуаций, к которым применимо решение.

В международном праве отсутствуют все три основы эффективной судебной системы: обязательная юрисдикция, иерархия судебных решений и применение правила stare decisis хотя бы к решениям высшей судебной инстанции.

Единственным источником юрисдикции международных судов является воля государств, передающих споры на рассмотрение. Аксиомой международного права является то, что ни одно государство не может быть принуждено против своей воли передать спор с другим государством в международный трибунал.

В случае так называемого изолированного арбитража, то есть, когда стороны соглашаются судиться по одному индивидуальному спору, после того как он перешел в юрисдикцию международного суда, этот принцип проявляется в требовании о заключении между сторонами соглашения, устанавливающего юрисдикцию этого суда.

В случае так называемого институционального арбитража, то есть когда целый класс споров — например, споры правового характера или споры, вытекающие из мирного или коммерческого договора — заранее, до их возникновения, передаются на международное рассмотрение общим соглашением, согласие сторон, как правило, требуется для двух различных стадий разбирательства. Оно требуется для общего соглашения о передаче определенных категорий споров под юрисдикцию международного суда. Для конкретного соглашения, также называемого компромиссом, требуется, чтобы данный конкретный спор принадлежал к классу, для которого общее соглашение предусматривает международное судебное разбирательство. Когда, например, арбитражный договор между двумя государствами предусматривает, что все правовые споры, возникающие между ними в будущем, передаются на рассмотрение международного суда, ни одно из государств, как правило, не имеет права устанавливать юрисдикцию суда в одностороннем порядке, просто передав конкретный правовой спор на рассмотрение. Для установления юрисдикции суда необходимо специальное соглашение, касающееся данного конкретного спора.

При режиме старого Устава это положение было обязательным, в то или иное время, для почти пятидесяти государств. По новому Статуту число подписавших его к концу 1947 года не достигло и тридцати. Однако очень немногие государства подписали его без оговорок. Следует подчеркнуть, что сама статья 36 содержит две оговорки, одна — неявная, другая — явная, которые определяют для всех подписавших обязательный характер юрисдикции суда в соответствии с факультативной оговоркой. Ограничивая обязательную юрисдикцию юридическими спорами, статут исключает все споры неюридического характера. Поскольку это ограничение, как мы увидим, очень трудно определить, оно открывает возможности для уклонения для государств, намеренных сохранить свободу действий. Другая оговорка прямо касается взаимности; обязательная юрисдикция действует только в том случае, если обе стороны спора признали ее.

К этим оговоркам, ограничивающим юрисдикцию Суда для всех подписавших его государств, подписавшие его государства добавили множество других, некоторые из которых имеют ограниченное значение, а другие практически сводят на нет обязательный характер юрисдикции. Так, некоторые государства освободили территориальные вопросы от действия факультативной оговорки. Большое количество других государств освободили от действия факультативной оговорки, которые относятся к внутренней юрисдикции соответствующего государства. Другие сделали исключение для споров, по которым стороны договорились или собираются договориться о каком-либо виде урегулирования. Еще одно исключение было сделано для споров, в которых основные факты и ситуации возникли до того, как обязательная юрисдикция суда стала обязательной для заинтересованных государств.

Международные споры часто носят затяжной характер, а фактические ситуации, лежащие в основе многих из них, имеют долгую историю. Эта оговорка, в частности, способна устранить большое количество споров, связанных с действием оговорки.

Хотя оговорка а. имеет второстепенное значение, трудно представить себе международный спор, который не мог бы быть истолкован таким образом, чтобы на него не распространялась оговорка б. или в. Существует мало вопросов, которые могут стать предметом международного спора и на которые внутренняя юрисдикция соответствующих стран не имела бы определенного влияния. Выводит ли торговое соглашение, заключенное между Соединенными Штатами и иностранным государством, предметы, которые оно регулирует, из категории вопросов, которые «по существу относятся к внутренней юрисдикции Соединенных Штатов»? Как насчет международных договоров, касающихся иммиграции, иностранных займов, ограничения вооружений? Вопросы, которые таким образом рассматриваются международным правом, несомненно, больше не являются «исключительно» внутренней юрисдикцией Соединенных Штатов. Но когда они перестают быть «по существу» в пределах этой юрисдикции? Очевидно, когда Соединенные Штаты больше не заинтересованы в сохранении своей свободы от судебного контроля в отношении таких вопросов. Поскольку вопрос о том, что является и что не является «по существу» внутренней юрисдикцией Соединенных Штатов, является вопросом политического мнения и поскольку, согласно оговорке b, мнение Соединенных Штатов будет решать этот вопрос без апелляции, Соединенные Штаты смогут, если пожелают, в силу одной только оговорки b. исключить из юрисдикции Суда большинство споров, стороной которых они могут быть. Даже если бы мнение Соединенных Штатов в этом отношении было явно произвольным и не имело под собой фактических оснований, условия заявления делают Соединенные Штаты окончательным судьей в этом вопросе.

Оговорка c. устраняет все оговорки b. в отношении обязательной юрисдикции Суда. В наше время многие из наиболее важных международных договоров,