Система международных отношений. Нации в борьбе за власть - Ганс Моргентау

для того, чтобы сделать мир постоянным. Для выполнения обеих задач необходимым условием является подчинение вооруженных сил гражданским властям, конституционно ответственным за ведение иностранных дел.

Чтобы создать такое международное общество и сохранить его, необходимы приспосабливающие методы дипломатии. Как интеграция внутреннего общества и его мир развиваются из незрелищных и почти незаметных ежедневных операций техник приспособления и изменения, так и любой конечный идеал международной жизни должен ожидать своей реализации от техник убеждения, переговоров и давления, которые являются традиционными инструментами дипломатии.

Читатель, который следил за нами до этого момента, вполне может спросить: но разве дипломатия не потерпела неудачу в предотвращении войны в прошлом? На этот закономерный вопрос можно дать два ответа.

Дипломатия много раз терпела неудачу и много раз добивалась успеха в выполнении своей задачи по сохранению мира. Иногда она терпела неудачу, потому что никто не хотел, чтобы она преуспела. Мы видели, насколько отличались по своим целям и методам ограниченные войны прошлого от тотальной войны нашего времени. Когда война была нормальной деятельностью королей, задача дипломатии заключалась не в том, чтобы предотвратить ее, а в том, чтобы вызвать ее в наиболее благоприятный момент.

С другой стороны, когда государства использовали дипломатию для предотвращения войны, они часто добивались успеха. Выдающимся примером успешной дипломатии, предотвращающей войну, в современную эпоху является Берлинский конгресс 1878 года. Этот конгресс урегулировал или, по крайней мере, сделал возможным урегулирование мирными средствами сговорчивой дипломатии вопросов, которые разделяли Великобританию и Ртиссию с момента окончания наполеоновских войн. На протяжении большей части XIX века конфликт между Великобританией и Россией из-за Балкан, Дарданелл и Восточного Средиземноморья висел над миром всего мира, как подвешенный меч. Однако в течение пятидесяти лет после Крымской войны военные действия между Великобританией и Россией то и дело грозили разразиться, но так и не разразились. Главная заслуга в сохранении мира должна принадлежать технике дипломатии, кульминацией которой стал Берлинский конгресс. Когда британский премьер-министр Дизраэли вернулся с конгресса в Лондон, он с гордостью заявил, что привез домой «мир в наше время». На самом деле, он привез мир и для последующих поколений; уже почти столетие между Великобританией и Россией не было войны.

Мы, однако, признали шаткость мира в обществе суверенных государств. Дальнейший успех дипломатии в сохранении мира зависит, как мы видели, от исключительных моральных и интеллектуальных качеств, которыми должны обладать все ведущие участники.

Дипломатия — лучшее средство сохранения мира, которое может предложить общество суверенных государств, но, особенно в условиях современной мировой политики и современной войны, ее недостаточно. Только когда нации передадут средства разрушения, которые современные технологии вложили в их руки, в руки высшей власти — когда они откажутся от своего суверенитета — международный мир может стать таким же безопасным, как и внутренний. Дипломатия может сделать мир более безопасным, чем он есть сегодня, а мировое государство может сделать мир более безопасным, чем он был бы, если бы нации подчинялись правилам дипломатии. Однако, как не может быть постоянного мира без мирового государства, так не может быть и мирового государства без процессов дипломатии, направленных на сохранение мира и создание сообщества. Чтобы мировое государство стало чем-то большим, чем туманное видение, необходимо возродить процессы дипломатии, смягчающие и минимизирующие конфликты. Какой бы ни была концепция конечного состояния международных дел, в признании этой потребности и в требовании ее удовлетворения могут участвовать все люди доброй воли.

Если бы требовался авторитет в поддержку концепции международного мира, представленной на этих страницах, его можно найти в советах человека, который совершил меньше ошибок в международных делах, чем любой из его современников — Уинстона Черчилля. В своей речи в Палате общин от 23 января 1948 года он с тревогой смотрел на современную обстановку и спрашивал себя: «Будет ли война?». Г-н Черчилль призвал к миру через согласие, сказав:

Я только рискну сказать, что, как мне кажется, существует очень реальная опасность слишком долгого дрейфа. Я считаю, что лучший шанс предотвратить войну — это довести дело до конца и прийти к соглашению с Советским правительством, пока не стало слишком поздно. Это означало бы, что западные демократии, которые, конечно, должны стремиться к единству между собой при первой же возможности, взяли бы на себя инициативу в обращении к Советскому правительству с просьбой об урегулировании.

Бесполезно рассуждать или спорить с коммунистами. Однако с ними можно иметь дело на справедливой, реалистичной основе, и, по моему опыту, они будут выполнять свои сделки до тех пор, пока это в их интересах, что в данном серьезном вопросе может занять много времени, как только все будет улажено….

Есть очень серьезные опасности — это все, что я собираюсь сказать сегодня, — в том, чтобы позволить всему идти своим чередом, пока что-то не произойдет, и оно не уйдет, внезапно, из-под вашего контроля.

Учитывая все факты, я считаю правильным сказать сегодня, что наилучший шанс избежать войны заключается в том, чтобы, в согласии со всеми западными демократиями, довести дело до конца с Советским правительством и путем официальных дипломатических процессов, со всей их конфиденциальностью и серьезностью, прийти к прочному соглашению. Если бы такое урегулирование было достигнуто, оно, несомненно, отвечало бы интересам всех. Однако даже этот метод, должен сказать, не гарантирует, что не начнется война. Но я считаю, что он даст наилучший шанс выйти из нее живыми.