За гранью Разлома - Алиса Мак

севера. Во время одного из коротких переходов она нашла куст малины и, накинувшись на него с медвежьей жадностью, долго не могла оторваться. За каждым листом ей мерещилась сочная красная ягода, и лишь приближение заката заставило её продолжить путь, но не вперёд, а обратно, к ручью. Встретить рассвет рядом с водой показалось хорошей идеей.

– И я не оборачиваюсь, – не обращаясь ни к кому конкретно, поведала Рада. – Я кругами ходила, у кругов нет зада и переда.

В этот раз ей опять повезло с лапником: Рада утащила несколько веток в ложбинку из выступающих корней старой сосны и с предвкушением вытащила тетрадь Славы. Тут-то её и настигло разочарование. В темноте разобрать каракули Кота не представлялось возможным; найти печать попросту не получилось. Пришлось справляться как прежде, благо ночь выдалась теплее, чем предыдущая.

Засыпая, Рада мысленно составляла список вещей, которых ей так сильно не хватало сейчас. Карта, котелок, аптечка, тёплая одежда, хороший рюкзак… Натёртые сумкой плечи болели. Майки, всегда казавшиеся Раде самой удобной для лета одеждой, резко потеряли былую привлекательность.

Утро для Рады вновь началось с лешего. Он был доволен: повязанная оказалась достойной ученицей. Теперь она могла идти.

– Даже если я могу найти, где восток, а где запад, я всё равно понятия не имею, где я, а где поселение, куда я хочу дойти, – возразила Рада.

Леший ничуть не смутился. Он был готов указать направление и указал его, после чего исчез, как всегда, незаметно.

В этот день у Рады появился новый враг, и имя ему было Голод. Съеденной вчера малины решительно не хватало для хорошего самочувствия. Двигаясь в указанную лешим сторону и изо всех сил стараясь не сбиться с заданного маршрута, Рада нашла заросший грибами ствол упавшего дерева. Она разглядывала грибы долго и неуверенно. Они казались знакомыми, что, впрочем, ничего не говорило об их съедобности. Леший не спешил являться на помощь, и Рада, с тоской поглядев на грибы в последний раз, продолжила путь.

Плечи болели, ныла расцарапанная рука, комариные укусы не добавляли счастья. Ноги в слишком свободных мужских ботинках покрывались мозолями. Не выдержав, Рада за шнурки привязала обувь к сумке и продолжила путь босой: она часто бегала так в поселении; ноги привыкли к подобному обращению. Одна проблема была решена, но голод никуда не делся, и поляна голубики, встретившаяся ей по пути, помогла лишь отчасти.

Когда Рада была младше, папа нередко брал их с Максом на рыбалку. Папа любил говорить о том, как рыбачить без удочки, но Рада сомневалась, что смогла бы поймать рыбу, просто оглушив её палкой. Она полагала, что с помощью ветки, ножа и шнурка от ботинок могла бы соорудить некоторое подобие остроги, но сперва было нужно найти подходящий водоём.

День выдался жарким. Несмотря на отчаянные попытки экономить, вода быстро кончалась, но не успела бутылка опустеть, как появилось новое препятствие: дорогу Раде преградил ручей. Она не взялась бы сказать, тот же это или уже совсем другой, но, пополнив запасы, решила двинуться вдоль берега, благо ручей тёк в указанном лешим направлении. Он мог привести к озеру или реке покрупнее, а там могла водиться вкусненькая рыбка, которую, как слышала Рада, в теории можно съесть и сырой.

Путь оказался не так удобен, как представлялось вначале. Густо заросший прибрежными травами берег был мягким, босые ноги глубоко проваливались в грязь, а иногда дорогу перекрывали тянущиеся к водной глади кусты. Колючий шип одного из них крепко вцепился в бок Рады, разорвав майку и оцарапав кожу. Кажется, так много, как за последние два дня, она не ругалась весь прошлый месяц. Или даже два.

Вскоре повод ругаться появился вновь: обходя очередное препятствие, Рада обнаружила знакомые следы, чётко отпечатавшиеся в грязи. В школе их учили распознавать следы лесных хищников, самым опасным из которых называли медведя. Некоторое время оторопело поизучав глубину отпечатков когтей, Рада попятилась. Встреча с медведем не входила в её планы, но всё-таки покидать ручей не хотелось.

Обойдя медвежью тропу стороной, Рада не без труда вернулась на берег. К вечеру она узнала, чем заканчивается ручей: вместо желаемых озера или реки поток нырял под землю, упираясь в руины заброшенного посёлка. Нерешительно выйдя из тени деревьев, Рада шагнула по дороге, сохранившей остатки некогда покрывавшего её щебня, и впервые поняла, как страшно устали её ноги. Босые стопы ныли, кружилась голова, живот урчал, умоляя о еде. Стиснув зубы, Рада двинулась вперёд по улице, мимо разрушенных домов, глядящих на неё пустыми глазницами выбитых окон.

Похоже, посёлок стоял заброшенным с самого Разлома. Переступив через развалившийся забор, Рада сквозь заросший сад пробралась к одному из домов, гадая, сможет ли найти место для ночлега. Едва она коснулась крыльца, как изъеденное сыростью дерево провалилось под ногой. Чудом отделавшись парой царапин, Рада с тихим визгом отскочила назад.

Заглядывая в окна, она снова и снова убеждалась в том, что мародёры не оставили внутри ничего ценного. Лезть в дома, особенно после истории с крыльцом, не хотелось, даже ради смутной надежды найти там что-нибудь полезное.

Зато в саду нашлись одичавшие яблони, протягивающие ветки с недозрелыми плодами, в которые Рада вцепилась, будто это было лучшее лакомство в её жизни. От кислоты сводило челюсти, язык вязало, но Рада до отказа набила яблоками карманы штанов, куртку и переставшую закрываться сумку.

Мёртвые дома смотрели ей в спину укоризненными взглядами. Не в силах прогнать это чувство, Рада задумывалась о том, что стало с жившими в них людьми. Кто оказался по эту сторону Разлома, а кто остался на той? Как выглядит это место там, где ничего не случалось? Где живут настоящие люди, а где заменившие погибших и сгинувших пустые тела?

Во дворе одного из домов Рада нашла то, что когда-то было качелями. Металлическая опора проржавела, а верёвки исчезли, может, сожранные временем, а может, присвоенные мародёрами. Рада смотрела на качели и думала о том, что раньше в этом доме наверняка жили дети. Быть может, где-то там, за Разломом, они жили здесь и по сей день, уже выросшие, совершенно живые и здоровые.

А может, и нет. Кто знает, было ли правдой то, что колдуны неведомым образом узнали во время Разлома? Может ли это быть лишь способом успокоить всех, сбавить и без того зашкаливающий градус скорби? Верить в такое не хотелось, но верить в общепринятый исход тоже почему-то не получалось.

Устраиваясь на ночлег в развилке трёх берёз, Рада закрыла глаза, когда вдруг услышала тихий и