Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Вторая воздушная операция проводилась месяц спустя - с 8 по 10 июня. К ней привлекались силы только трех воздушных армий - 1, 2 и 15-й, а также дальняя авиация. Цель была прежняя. Однако на этот раз внезапности не получилось, и операция в целом прошла менее успешно. Но в общем итоге за май и первую декаду июня потери противника в самолетах превышали 1000. А это являлось уже серьезным ослаблением его ударной группировки.

Таким образом, термин "стратегическая пауза", часто употребляемый в литературе для характеристики этого периода, является весьма условным. Где ж тут пауза, если мы наступали на Северном Кавказе и вели крупные воздушные операции?

Последние навели Генштаб и Ставку на некоторые важные выводы. Мы окончательно убедились, что уничтожение авиации противника на аэродромах возможно только при определенных условиях и полное достижение господства в воздухе немыслимо без больших воздушных сражений. Решающую роль в осуществлении этой задачи должна играть истребительная авиация. А положение у нас с истребителями продолжало оставаться трудным, их все еще не хватало. К тому же истребительная авиация была разбросана по всем фронтам и не могла быть использована массированно для завоевания господства в воздухе на важнейшем месте.

Все это было доложено И. В. Сталину вместе с некоторыми итогами грандиозного воздушного сражения на Кубани. Он немедленно созвал совещание компетентных лиц для выяснения наших возможностей по дальнейшему увеличению производства самолетов-истребителей и более рациональной организации истребительной авиации. Должен сказать, что плоды этого совещания мы пожали очень скоро: истребителей стало выпускаться больше, а главное, использование их заметно улучшилось.

В начале мая переход противника в наступление приобрел совершенно реальный характер.

Разведка доносила, что Гитлер намерен собрать руководящий состав своих вооруженных сил для окончательного решения вопроса о наступлении на советско-германском фронте. Такой сбор действительно состоялся 3-4 мая в Мюнхене - городе, ставшем когда-то колыбелью нацистской партии. В течение этих двух дней план операции "Цитадель" подвергся последним уточнениям и был утвержден. Теперь полагалось смотреть в оба. Внезапность удара противника при той плотности танков и авиации, которую он имел против нашей Курской дуги, могла стоить нам очень дорого.

С начала мая 1943 года Генеральный штаб пользовался любым подходящим случаем, чтобы напомнить штабам фронтов о необходимости быть начеку. От имени Ставки им предлагалось, в частности, воздержаться от сложных внутренних перегруппировок войск, влекущих за собой хотя бы кратковременное ослабление боевой готовности.

8 мая 1943 года по разным каналам в Генеральный штаб поступили сведения о том, что наступление противника на орловско-курском и белгородско-харьковском направлениях возможно 10-12 мая. Все данные доложили А. М. Василевскому, который в то время находился в Москве. Он уже имел указание от И. В. Сталина дать предупреждение войскам, как только в том появится необходимость. Тотчас же в адрес командующих Брянским, Центральным, Воронежским и Юго-Западным фронтами была направлена следующая телеграмма:

"По некоторым данным, противник может перейти в наступление 10-12 мая на орловско-курском, или на белгородско-обоянском направлении, или на обоих направлениях вместе.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: к утру 10 мая иметь все войска, как первой линии обороны, так и резервов, в полной боевой готовности встретить возможный удар врага. Особенное внимание уделить готовности нашей авиации с тем, чтобы в случае наступления противника не только отразить удары авиации противника, но и с первого же момента его активных действий завоевать господство в воздухе. Получение подтвердить. О принятых мерах донести".

Вслед за тем особую телеграмму направили командующему Степным военным округом. Ему предписывалось: "Всемерно ускорить доукомплектование войск округа и к утру 10.5 все наличные войска округа иметь в полной боевой готовности как для обороны, так и для активных действий по приказу Ставки".

Эту телеграмму тоже подписал А. М. Василевский, но впереди своей поставил еще и фамилию Сталина. Так практиковалось у нас в тех случаях, когда текст документа докладывался И. В. Сталину по телефону или содержание его было согласовано заблаговременно. В последнем случае Верховному Главнокомандующему докладывалась на утверждение копия при очередной нашей поездке в Ставку.

К. К. Рокоссовский вскоре донес, что для срыва наступления противника на орловско-курском направлении организована контрподготовка. В ней будут участвовать вся артиллерия 13-й армии и авиация 16-й воздушной армии. Впоследствии и на Воронежском фронте тоже была спланирована контрподготовка.

Однако наступление врага 10-12 мая не состоялось. Он, видимо, не был еще готов. Гитлер стремился как можно больше насытить свои войска новыми танками и самоходными орудиями, а вооружение это поступало медленно.

В переносе срока наступления Н. Ф. Ватутин усмотрел колебания противника. У командующего Воронежским фронтом возникла мысль, что при создавшемся положении целесообразно нанести упреждающий удар. Член Военного совета Н. С. Хрущев поддержал его. Соображения эти обсудили в Москве, однако Г. К. Жуков, А. М. Василевский, А. И. Антонов и Оперативное управление Генштаба высказались против них, и в конечном счете они были отвергнуты Ставкой.

Через десять дней, 19 мая 1943 года. Генеральный штаб получил новые, достоверные, как нам тогда казалось, данные о том, что враг намечает начать наступление в период 19-26 мая. Текст второго предупреждения тем же фронтам подготовил А. И. Антонов, и после доклада по телефону Верховному Главнокомандующему в 3 часа 30 минут ночи на 20 мая оно было отправлено адресатам. Как и в первый раз, их обязывали не ослаблять бдительность и боевую готовность войск, в том числе авиации, разведкой и захватом пленных вскрывать группировку противника и его намерения.

В предвидении решающих событий Ставка уделяла огромное внимание войскам, оборонявшимся на Курской дуге. Ее представители - маршалы Г. К. Жуков и А. М. Василевский почти все время находились там и работали не только в штабах, но и на переднем крае.

В частности, 21 мая Г. К. Жуков вместе с командующим войсками Центрального фронта К. К. Рокоссовским и командармами И. В. Галаниным, Н. П. Пуховым и П. Л. Романенко были на переднем крае 13-й армии, где ожидался главный удар орловской группировки немецко-фашистских войск. Они осмотрели оборону противника, понаблюдали за его действиями и сделали вывод, что непосредственной угрозы наступления пока нет. Посоветовались с командирами дивизий. Те подтвердили то же самое. По общему мнению, враг, видимо, не сможет перейти в наступление и до конца мая.