Однажды была осень - Марина Полетика

— Да… Это странно, конечно. А если я обо всем расскажу вашему… расскажу Сергею?

— Если расскажете, будет скандал, — кивнула Лина. — Непременно будет. Но при сложившихся обстоятельствах он мне на руку.

— Пожалуй… Хорошо, допустим, я согласна. И что дальше? — Теперь Марианна смотрела на Лину с вызовом.

— Я так и думала, — светски кивнула Лина. — А о деталях мы с вами договоримся.

На следующий день у Лины было запланировано еще несколько судьбоносных мероприятий. И, что немаловажно, ветер с утра дул попутный: Сергей на два дня улетел в Москву (на этот раз Лина была уверена, что это именно так). А Рада пообещала наконец заглянуть в «Хэппи дог», чтобы разобраться с накопившимися за время ее отсутствия вопросами.

И в суде, куда Лина пришла, чтобы подать заявление о разводе, тоже не оказалось очереди. Она взяла бланк, пристроилась к шаткому столику в коридоре и стала аккуратно писать, сверяясь с вывешенным на стене образцом: «Исковое заявление о расторжении брака. Я вступила в брак с ответчиком… От данного брака имеется сын… Наша семейная жизнь не сложилась, брачные отношения прекращены с…»

Тут Лина не удержалась и возмущенно фыркнула — а вам-то какое дело, спрашивается?! И принципиально поставила прочерк. Потом стала писать дальше.

«…Споров о совместно нажитом имуществе у нас нет. Соглашение о воспитании и содержании ребенка между нами достигнуто… Прошу расторгнуть брак между мной и ответчиком… Подпись. Приложение (список документов)».

Так, вроде бы все правильно. То есть хотелось бы думать, что споров не будет и соглашение будет достигнуто. Лина достала из сумочки копии необходимых документов согласно «Приложению», еще раз все проверила — и решительно постучала в дверь с табличкой «Канцелярия».

— Где второй экземпляр? — без интереса глядя на Лину, спросила женщина за стойкой…

— Там ничего нет про второй, — растерялась Лина.

— А куда я вам пометку поставлю о том, что ваши документы приняты? Пройдите в комнату триста десять, там есть ксерокс, вам снимут копии. Потом вернетесь сюда.

Через несколько минут Линино заявление было принято, а ей вручен экземпляр с пометками и подписью.

— Вам придет определение о времени и месте рассмотрения дела.

— А долго ждать?

— В течение тридцати дней. Если судья не заболеет. И если вы не передумаете, конечно.

— Я не передумаю! — заверила ее Лина, аккуратно убирая бумаги в папку, а папку — в сумку.

Приехав на работу, она первым делом уселась к компьютеру и принялась стучать по клавишам, усмехаясь про себя, что выдался вот такой День громких заявлений. И к приезду Рады заявление с просьбой уволить ее по собственному желанию было готово.

— Вас могут отпустить сразу, а могут заставить отработать, но не более двух недель, — проконсультировал Лину вчера вечером знакомый адвокат. — Все по согласованию с администрацией.

Отрабатывать Лина не собиралась, тем более что ей и никакой трудовой книжки не заводили, но готовилась к уговорам и долгим объяснениям. И была очень удивлена, когда «администрация» в лице прибывшей Рады, не задавая вопросов, заявление подмахнула на удивление охотно и без всяких претензий, скорее даже с радостью. «Интересно, я ей просто так не нравлюсь или это женская интуиция», — думала Лина, собирая в кабинете свои немногочисленные пожитки. Потом она попрощалась с сотрудниками («Ну и правильно, нечего тебе тут делать, тут смех один, а не работа, ты себе и получше найдешь!» — напутствовала ее Анна Петровна) и вышла на свободу с чистой совестью, хотя и слегка озадаченная.

Загодя подготовленную копию заявления, которую Рада, усмехнувшись такой предусмотрительности, тоже подписала, Лина опять же прибрала в папочку. Сегодня она как никогда внимательно относилась к формальностям, потому что это были для нее не обычные бумажки. Это были первые колышки на месте будущего забора, который должен был огородить от посторонних ее территорию. Территорию, где она сама будет себе хозяйкой и будет сама принимать решения. И выполнять их, конечно же.

Возведение же собственно забора — бетонного, трехметрового, с колючей проволокой наверху, чтоб никто и ни при каких условиях! — было намечено на вечер. В процессе подготовки Лина заехала в хозяйственный магазин и купила полтора десятка огромных матерчатых сумок, с какими раньше таскались на рынки челноки. Приехав домой, она принялась за работу: не спеша, методично и аккуратно, она стала доставать вещи Сергея из шкафов, из стола и с полок, и укладывать их в сумки. Сверху в каждую сумку клала записки — «Одежда из левого шкафа», «Обувь с антресолей», «Вещи для бассейна», «Книги с первой полки» — и так далее. Она очень торопилась, рассчитывая на то везение, которое сопутствовало ей с самого утра.

Но на этот раз не сработало: Андрей вернулся домой раньше обычного и застыл в дверях, с изумлением рассматривая вереницу одинаковых сумок, перегородивших проход.

— Мам, мы что — переезжаем? Или ты все подряд решила в детский дом отдать? Чур, мое я тогда сам выберу!

Взлохмаченная и вспотевшая Лина остановилась как вкопанная на лестнице с очередной сумкой в руках. «Ну и ладно, — с отчаянием подумала она. — Раз такой день, то, может, и лучше, если все сразу. Без подготовки».

— Андрюша… Это все папино. — Она спустилась вниз и присела на подлокотник ближайшего кресла. — Сегодня я подала заявление на развод. Дело в том, что у папы есть другая женщина. Он даже купил ей квартиру. И я не хочу… не считаю возможным терпеть эту ситуацию.

— И куда ты все это? — спокойно спросил сын, но Лину его интонация не обманула.

— Я хочу отвезти его вещи к той женщине. Я с ней уже договорилась. Папа сам не может выбрать. Я хочу ему помочь. — Лина цедила слова сквозь зубы скороговоркой и проклинала себя за то, что все-таки не подготовилась к этому разговору. Устроила операцию «Буря в пустыне», не подумав о том, как к ее боевым действиям отнесется сын.

— Ни фига себе… — задумчиво выдал Андрей. — А папа в курсе? Ну, что ты ему помочь хочешь?

— Пока нет. Это… это сюрприз.

— Хороший, — оценил Андрей. — Пять баллов. Если, конечно, его инфаркт не хватит.

— Андрей, нельзя так говорить о папе! — немедленно заступилась Лина. — Каким бы он ни был мужем, он твой отец, и ты должен…

— А я и уважаю, — опередил ее сын. — И еще ты должна сказать, что из-за того, что вы разводитесь, для меня ничего не изменится, потому что вы оба меня любите. Да?

— Да… Но это так и есть, Андрюша… Ты же взрослый мальчик… — залепетала Лина, совершенно сбитая с толку его реакцией. Она ждала слез, истерики, чего угодно — но не этого якобы спокойного интереса.