Однажды была осень - Марина Полетика

— Я тебя понимаю… — задумчиво кивнула Лариса. — Только вот так говорить не умею. А первый экземпляр с автографом — нам, не замыльте! Ну что, в душ и наверх? А то мальчики заждались уже.

Свежевымытые и розовые, вкусно пахнущие мылом и чистотой, укутанные в махровые халаты — синий и желтый — и с полотенцами на голове, вернувшиеся в гостиную дамы являли собой поистине прелестное зрелище. Но его никто не оценил. В гостиной кипела ожесточенная дискуссия. Мальчишки во главе с Анатолием ползали по расстеленной на полу карте мира, а Валентин лежал рядом и тыкал пальцем в клавиатуру ноутбука.

— Вот, смотри! Читаю! Пацаны, тихо! Слушайте! Остров Петра Первого — вулканический остров в море Беллинсгаузена, рядом с Антарктическим полуостровом. Остров был открыт 10 января 1821 года российским адмиралом Беллин… Беллинсгаузеном. — Героически одолев труднопроизносимую фамилию, Валентин вытер со лба пот, а Толя посмотрел на приятеля с неподдельным уважением. — Из-за плохих погодных условий Беллинсгаузен не смог высадиться на острове. Лишь сто лет спустя на острове высадились норвежцы и стали считать остров своей территорией.

— Это наглость! — хором возмутились Андрей и Пашка.

— Ну так и все. Значит, тут нечего ловить, — махнул рукой Толя.

— Не-ет! Норвегия претендует на остров, однако, как и любая другая территория, расположенная южнее шестидесятого градуса южной широты, мировым сообществом остров за ней не признан. Не признан! — Валентин многозначительно поднял вверх указательный палец. — Поняли, что это значит?

— Не поняли… — помотав головой, признался Анатолий.

— И мы не поняли, дядя Валя, — подтвердил Андрей.

— Смотрите — мы собираем экспедицию. Плывем туда. Водружаем там флаг и объявляем, что это наша территория.

— Чья — наша?

— Ну, не знаю… Российской империи, например. А мы — правопреемники.

— Это ты загнул… — разочарованно прокомментировал Толя.

— Ладно, не хочешь империю — любое другое государство создадим. Виртуальное. Это запросто делается, надо только сайт создать. Вот тут, смотрите, целый список виртуальных государств. Ого!

— Что?

— Смотрите-ка… Тут один мужик из Испании уже создал в Антарктиде свое государство — Финнисмунд называется. Королевство. А он — король. Сам он там не был, конечно, туда фиг доберешься. По Интернету правил, надо понимать. Вообще — удобно. Толя, хочешь быть королем?

— Я? Запросто? А наша мама будет королевой, — согласился будущий монарх.

— Ошалели совсем! — захихикала из кухни Лариса. — Стой, Галка, не заходи, давай еще послушаем. Вот врут, а? Мюнхгаузен отдыхает.

— Почему ваша мама? — обиделся Андрей. — Может, моя!

— Наша! — закричал Данька и приготовился к драке. — Потому что нас больше!

— А дядя Валя — главнее! — не уступал Андрей. — И это он придумал! Значит, он и будет королем, а моя мама — королевой.

— Тихо, пацаны! Тут дело серьезное! — шикнул на них Валентин. — Оказывается, три года назад этому Финнисмунду, хоть его и нет на свете, Родезия войну объявила, во как!

— И как они там воевали, если туда фиг доберешься? — резонно уточнил бдительный Пашка.

— Читаю: Родезия предприняла несколько хакерских атак на сайт Фининсмунда. По итогам войны и в результате дипломатических усилий других микрогосударств… Вот это да! У них и дипломатия есть! Это мы точно нашим девушкам поручим, это по их части… Так… Финнисмунд удовлетворил претензии Родезии и затем прекратил свое существование. Очень трагичная история. Нет, вы поняли, мужики?! Территория свободна! Что — создаем свое государство? И остров наш. Только стратегию надо другую придумать, поумнее.

— Ура! Создаем!!! — хором завопили пацаны.

Анатолий поморщился от крика, но тоже согласно кивнул.

— Ну все, теперь они будут играть в войнушку, Норвегии мало не покажется, — шепотом подвела итог Лариса. — И осваивать Антарктиду. Пошли, Галка, а то они прямо сейчас туда уедут, не поевши и не протрезвев.

Войдя в гостиную, Лариса сняла с головы мокрое полотенце и соорудила некое подобие чалмы на голове счастливо улыбавшегося ей навстречу супруга.

— Чем не царь, а?

— Со спины — так чистый шах, — подтвердил Валентин и, смеясь, посоветовал: — Только сдвинь корону набок, чтоб не висла на ушах. Толя, пошли окунемся, а то и правда совсем развезло. Пацаны, вперед!

Когда в опустевшей комнате воцарилась тишина, Лина и Лариса в блаженной послебанной истоме уселись перед телевизором. И стали пить чай с мятой, брезгливо морща носы на запах пива и вяленой рыбы, которым пропиталась кухня за время их отсутствия.

— Красота… Вообще-то я их понимаю, мужиков наших. Хоть мир посмотрели, — вздохнула Лариса, любуясь океанскими видами на огромном, как окно, экране телевизора. — Глянь, а эти рейнджеры — смех, дикари дикарями. По-нашему, егеря всего-навсего. Хорошо, хоть наши золото пиратское не стали там искать, а то бы мы их с тобой, Галка, до сих пор на берегу ждали.

Но Лина, что-то сосредоточенно обдумывавшая, даже не улыбнулась в ответ. А минуту спустя спросила серьезно и озабоченно:

— Слушай, Ларис, я все понимаю: клады там, рейнджеры. И за державу обидно — это я тоже понимаю… Кроме одного: разве уже и в Антарктиде офшоры есть?