Том 5. Жизель. Ступай к муравью - Джон Уиндем

Лаура иронически улыбнулась.

— Дорогая Джейн, — сказала она, — или вы действительно очень мало информированы о состоянии дел в обществе в ваше время, или та глупость, о которой вы упомянули, была довольно широко распространена. Как историк и просто как женщина, я не нахожу достаточно оснований для восстановления прежнего порядка вещей. Миновав стадию примитивного развития, мы теперь вступили в цивилизованный век. В прошлом женщина, сосуд жизни, имела несчастье зависеть от мужчины для продолжения рода. Теперь, слава Богу, с этим покончено. Наш мир устраивает нас намного больше — всех нас, за исключением реакционеров. Вы видели нашу прислугу — эти маленькие женщины немного робки, но разве они выглядят грустными или угнетенными? Разве они не щебечут весело друг с другом, словно птички? А работницы — те, которых вы называете «амазонками», — разве они не выглядят сильными, здоровыми и довольными?

— Но вы же лишаете их всех того, что принадлежит им по праву рождения, — воскликнула я. — Женщина должна иметь возможность любить…

Лауре, видимо, надоело слушать, и она меня прервала:

— Вы повторяете мне все пропагандистские идеи вашего века. Та любовь, о которой вы говорите, дорогая, существовала лишь в вашем маленьком, защищенном мирке в силу утонченных и одновременно выгодных условностей; вам едва ли когда-нибудь приходилось видеть ее другое лицо, неприкрашенное романтикой. Вас лично никто никогда не покупал, не продавал как скотину; вам никогда не приходилось отдаваться первому встречному за гроши только для того, чтобы заработать себе на жизнь, вы никогда не были в числе тех несчастных женщин, которых во все времена насиловали захватчики чужих городов; вы никогда не кидались в огонь, чтобы избежать этого позора; вас никто не заставлял бросаться на тело умершего мужа, чтобы быть кремированной вместе с ним; вы не провели всю жизнь, как пленница в гареме; вас не везли в вонючем трюме работорговцы; вы никогда не жили только для того, чтобы услаждать вашего мужа и господина…

Такова оборотная сторона медали под названием «любовь». У нас этого больше нет и не будет. Так что же, вы предлагаете вернуть мужчин для того, чтобы снова так страдать от них?

— Но ведь со всем этим было давно покончено уже в мое время, — робко возразила я, — мир уже и так становился лучше…

— Вы в этом уверены? А как насчет женщин в городах, захваченных противником во время Второй мировой войны? Разве это не было варварством?

— Но нельзя же избавляться от зла, одновременно лишаясь и добра. Что же тогда останется?

— Очень и очень многое. Мужчины были нужны только как средство продолжения рода. Вся остальная их жизнедеятельность влекла за собой лишь одно зло. Нам сейчас живется гораздо лучше без них.

— Так вы действительно уверены в том, что исправили то, что было задумано Природой?

— Всякая цивилизация есть улучшение и исправление Природы. Разве вы хотели бы жить в пещере и видеть, как ваши дети умирают во младенчестве?

— Однако есть некоторые фундаментальные истины… — начала было я, но она остановила меня, дав понять, что должна помолчать немного.

За окном сгущались сумерки, и длинные тени деревьев стелились по земле. В вечерней тишине я услыхала хор поющих женских голосов. Мы подождали, пока они окончили свою песню.

— Восхитительно! — сказала старая дама. — Наверно, даже ангелы не могут так чарующе петь… И какие у них счастливые голоса! Это все наши дети — две мои внучки тоже там. Они действительно счастливы и имеют на то все основания — ведь их счастье не зависит от прихоти какого-то мужчины. Только прислушайтесь к ним!

Девушки затянули новую песню, и ее ласкающие звуки доносились к нам через открытые окна. По моему лицу невольно потекли слезы.

— Почему вы плачете, Джейн? — спросила Лаура, когда песня подошла к концу.

— Это, конечно, очень глупо с моей стороны, особенно если принять во внимание, что я не верю в реальность всего окружающего. Но я оплакиваю всех вас, как если бы ваш мир существовал на самом деле. Мне так жаль вас! Ведь там, под деревьями, должны были бы сидеть, держась за руки, влюбленные, но у вас нет влюбленных и никогда не будет… Вы когда-нибудь читали такие строчки из одного стихотворения: «Как часто рождается цветок, обреченный цвести в одиночестве и испускать свой аромат в знойной безлюдной пустыне»? Неужели вы не чувствуете всю убогость и пустоту созданного вами мира? Неужели вы действительно ничего не понимаете?! воскликнула я.

Мы продолжали еще некоторое время беседу в том же духе, пока не наступил вечер и в других домах не зажглись огни, мерцавшие сквозь густую листву деревьев. Все мои попытки убедить Лауру в несовершенстве созданного женщинами мира, оказались тщетны. Ее главным аргументом против моих доводов было мое, так называемое, «воспитание», которое якобы мешало мне видеть все в истинном свете.

Наконец вошла маленькая горничная и сказала, что за мной приехали и я могу уйти, когда мне будет удобно. Но я не спешила. У меня остался невыясненным один важный вопрос, и я задала его Лауре:

— Как же все-таки все это случилось? Я имею в виду исчезновение мужчин? — спросила я.

— Это была чистая случайность, дорогая. Проводились научные исследования, которые неожиданно дали непредвиденные побочные результаты.

— Но как? — настаивала я.

— Фамилия Перриган вам ничего не говорит?

— Нет, я никогда не слыхала ее — это, должно быть, довольно редкая фамилия…

— Но она приобрела весьма широкую известность, — заверила меня Лаура.

— Доктор Перриган был биохимиком, он искал средство для уничтожения крыс, особенно бурой крысы, которая наносила большой вред народному хозяйству. И он решил найти вирус, который погубил бы этих неприятных животных, взяв за основу вирусную инфекцию, смертельную для кроликов. Путем мутаций, вызванных облучением радиоактивными веществами, Перригану удалось получить штамм этого вируса, смертельный и для крыс, особенно бурых. С этим вредным видом скоро было покончено, но где-то произошла накладка. До сих пор остается загадкой, подвергся ли полученный вирус новой мутации или на ранней стадии экспериментов каким-то крысам-носителям болезни удалось убежать из лаборатории, но суть состоит в том, что некоторые штаммы вируса оказались опасными и для человека. У женщин обнаружился врожденный иммунитет к этой болезни, в то время как мужчины оказались очень восприимчивы к ней. Лишь очень немногие, кто перенес ее, остались в живых. Небольшую группу мужчин изолировали и сохраняли со всяческими предосторожностями, но нельзя же было вечно держать их взаперти, и, в конце концов, вирус добрался и до них.