Тьма в хрустальной туфельке - Дж. Дж. Харвуд

на одном уровне с крышами дома напротив, и сквозь грязное мутное стекло солнце садилось прямо в её вытянутые пальцы.

Следующим утром Элеонора особенно остро ощущала отсутствие Леи – словно недостающий зуб. Она стояла на пороге комнаты подруги, глядя на кровать, с которой сняли бельё, на пустые ящики, всё ещё полуоткрытые, ведь Лея собиралась в спешке. Элеонора думала о том, что должна была сделать для неё гораздо больше. Должна была отдать Лее свой заработок или же похитить её, спрятать наверху – но теперь было слишком поздно. Она даже не знала, где Лея ночевала прошлой ночью. Задним умом ей теперь точно не поможешь.

Дейзи открыла дверь своей спальни, когда Элеонора проходила мимо. Густые чёрные кудри служанка унаследовала от своей матери родом из Вест-Индии – без шпилек они вились точно пружинки. Взгляд тёмных глаз метнулся к двери спальни Леи и обратно.

– С ней всё будет хорошо, – сказала Дейзи.

Элеонора вздохнула:

– Ты правда так думаешь?

– Ей будет непросто, – Дейзи зевнула, – но она справится. Послушай, Элла, будь добра, принеси немного воды с плиты? Волосы никак не слушаются. И миссис Филдинг мне устроит взбучку, если я это тотчас же не исправлю.

Элеонора кивнула и спустилась в кухню. Даже Лиззи молчала. Она не смотрела на место Леи за кухонным столом и ела кашу, не говоря ни слова, переводя взгляд с Элеоноры на Ифе. На лице Лиззи застыло странное расчётливое выражение, которому Элеонора не доверяла, и вот уже не в первый раз она задавалась вопросом, как же Лиззи продержалась все восемь лет, которые проработала в особняке Гранборо.

Без Леи работы стало больше, и её обязанности нужно было поделить между оставшимися девушками. Элеонора всё утро бегала вверх и вниз по лестнице: вниз в сад, чтобы вылить ведро для помоев, в гостиную, чтобы избавиться от пыли и мёртвых мух, вниз в подвал, где она обнаружила Ифе, рыдающую об уходе Леи. Лицо девушки, залитое слезами, было перепачкано угольной пылью. Элеонора вывела подругу к насосу, заставила вымыть лицо и руки и привела Дейзи, чтобы та утешила Ифе. Она оставила обеих девушек в тени каретного сарая – те стояли, обнявшись.

Элеонора тем временем собрала хлеб и сыр для ланча, стоя спиной к двери, старательно делая вид, что не заметила, как Дейзи коротко поцеловала волосы Ифе. Обе девушки вернулись в дом пятнадцать минут спустя, всё ещё немного расстроенные. В заднюю дверь кто-то постучал.

Ифе утирала глаза, а Дейзи уже занялась делами, которые поручила ей миссис Бэнбёри, поэтому Элеонора отложила ланч, смахнула крошки и отперла.

Это был тот юноша, помощник мясника. Сейчас он казался выше ростом, чем когда стоял за прилавком.

– Добрый день, Златовласка, – приветствовал он с ухмылкой. – Вы получили заказ на эту неделю?

– Вам придётся обсудить это с миссис Бэнбёри. Позвать её?

Юноша подмигнул:

– Лучше не надо.

Элеонора отступила и повысила голос, чтобы другие услышали:

– Я не могу решать за кухарку, извините.

Девушка развернулась, но помощник мясника поймал её за рукав. Она вспомнила мистера Пембрука, синяки на руке Леи от пальцев и резко отдёрнула руку.

– Миссис Бэнбёри!

Юноша тут же вскинул руку, когда кухарка развернулась.

– Ладно, ладно! Не хотел тебя пугать. Я просто подумал, что такой прелестной девушке не стоит находиться одной…

Откуда-то из-за плеча Элеоноры раздался странный звук. Девушка обернулась и увидела Лиззи, стоявшую в центре кухни. В опущенной руке она держала выбивалку для ковра. Помощник мясника буквально вылетел за дверь, поднявшись по ступенькам в сад. Лиззи бежала за ним, крича: «Только попробуй вернуться сюда, Берти! Только попробуй!»

Миссис Бэнбёри отвела потрясённую Элеонору в кухню и усадила за стол.

– Ты в порядке, милочка?

– Я не хотела никому доставлять неприятностей.

Дейзи фыркнула, срезая верхушку луковицы:

– Тогда не стоило вам путаться с мальчишкой, да, мисс Элеонора?

– Думай, что говоришь! – рявкнула миссис Бэнбёри.

– Путаться? – непонимающе переспросила Элеонора, распрямляясь.

Они замолчали, обмениваясь многозначительными взглядами, и девушка наконец поняла, что имелось в виду.

– Неужели вы думаете, что я… – ахнула она.

– Нет, – отрезала миссис Бэнбёри, многозначительно посмотрев на Дейзи. – Мы так не думаем. И мы больше не будем об этом говорить.

– Ну, похоже, между ними сложилось какое-то особое понимание, – Дейзи усмехнулась. – Я бы никогда…

Миссис Бэнбёри со стуком поставила котёл на плиту:

– Я сказала: мы больше не будем об этом говорить!

Дейзи закатила глаза. Элеонора встревоженно посмотрела на ступеньки, ведущие в сад:

– Думаете, мне стоит пойти туда и объясниться?

– Не обращай на них внимания, – ответила миссис Бэнбёри. – Сами разберутся.

Элеонора вышла из кухни прежде, чем вернулась Лиззи.

Элла спряталась в столовой, приоткрыв окно, прислушалась. Из-за шума волынщиков, уличных торговцев, повозок и лающих на улице собак она не могла сказать, прекратила ли Лиззи кричать. Девушка посмотрела на часы – прошло полчаса. Конечно же, Лиззи и её любимый уже помирились.

Она смахнула пыль с обеденного стола и начала его полировать, справедливо рассудив, что её тревога вряд ли поможет Лиззи успокоиться побыстрее и лучше уж, если кто-то увидит её здесь, она будет при деле. Кроме того, в столовой всё ещё пахло вчерашним ужином. Жаркая тёмная комната, запах варёного лосося, малиновые занавески напоминали ей об Ионе, попавшем в утробу кита.

Полироль для мебели пахла достаточно резко, чтобы перебить запах давнишней рыбы. Тряпка скользила по столу, гладкому, словно лёд. Показался расплывчатый тёмный контур, и какое-то время ей казалось, что глаза обманывают её, пока она не узнала собственное отражение.

Дверь открылась и со стуком захлопнулась. Элеонора подняла взгляд и увидела Лиззи, схватившуюся за спинку стула так, что побелели костяшки пальцев. Её лицо горело гневом. Элеонора почувствовала, как внутри всё сжалось от паники. Никогда она не видела Лиззи в таком состоянии.

– Лиззи! Ты в по…

– Не стоит, – рыкнула Лиззи. – Не смей.

– Я просто…

– Ни одного чёртового слова больше! Ты и так уже испортила всё, что только можно!

– Лиззи, я не хотела. Я…

Та сухо рассмеялась:

– Ох, ну конечно, ты не хотела. Господи Иисусе, сколько раз ты уже прибегала к таким оправданиям!

Элеонора нахмурилась:

– Я не понимаю.

– Нет, – сплюнула Лиззи. – Конечно же ты не понимаешь. Думаешь, я не помню, какой ты была, когда впервые здесь оказалась? Беспризорница, дикая зверушка, которую лучше было оставить в работном доме! Мы старались… Господи, как же мы все старались быть с тобой добрыми. Но ты была настоящим животным!

– Что?!

– Пиналась, кричала, царапалась и кусалась, как чёртова обезьяна! Половине из нас оставила фингалы и чуть ли не вскрыла шею миссис Филдинг! А когда закончила, хлопала глазами, глядя на хозяйку, и говорила ей, что ах, ты же не хотела.

Лиззи трясло. Она всё ещё крепко сжимала спинку стула, и тот дребезжал по полу.

– Но меня ты никогда не могла провести. Ты прекрасно понимала, что делаешь! Сейчас тоже прекрасно всё понимала!

Элеонора отбросила тряпку.

– Нет, я