Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944 - Геннадий Леонтьевич Соболев

блокадного кольца это осуществить не удалось. Слабость артиллерийской поддержки, распыление и без того ограниченных сил и средств обрекло на неудачу почти все атаки пехоты, которую нередко посылали на штурм опорных пунктов противника, располагавших еще сильными огневыми средствами. Все это вело к неоправданно большим потерям личного состава. Так, численность 4-й бригады морской пехоты за 11 дней первой Синявинской операции по деблокаде Ленинграда уменьшилась с 6 до 1,5 тыс. человек[74]. Тем не менее 26 сентября 1941 г. в разговоре по прямому проводу с начальником Генерального Штаба Б. М. Шапошниковым Г. К. Жуков докладывал: «Шлиссельбург нами окружен со стороны Ладожского озера и со стороны Марьино. Думаю к исходу дня и не позже как завтра Шлиссельбург взять»[75]. В боевом донесении Верховному Главнокомандующему 30 сентября 1941 г. Г. К. Жуков был вынужден признать, что с обещанием взять Шлиссельбург он поторопился и все попытки овладеть им потерпели неудачу, и потому из Москвы поступил приказ «лобовые атаки на Шлиссельбург прекратить»[76]. Таким образом, первая попытка прорыва блокады Ленинграда успеха не имела и контуры блокадного кольца вокруг Ленинграда окончательно определились.

В свою очередь, и командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Лееб в ответ на требование «продолжить наступление в Кронштадтском районе» сообщил еще 24 сентября 1941 г. главному командованию сухопутных войск о том, что «в действительности же группа армий „Север“ вынуждена уже полностью перейти к обороне»[77]. В то же время, как свидетельствовал начальник Инженерного управления Ленинградского фронта Б. В. Бычевский, «на всем южном участке фронта немцы усиленно строят блиндажи, роют траншеи и даже устанавливают колючую проволоку и минные поля»[78]. Это было результатом героического сопротивления защитников Ленинграда, измотавших и обескровивших силы противника в многодневных изнурительных боях на дальних и ближних подступах к городу. Да, это горькая правда: немецко-фашистские войска удалось остановить ценой огромных потерь: безвозвратные людские потери Северного, Северо-Западного и Ленинградского фронтов в Ленинградской стратегической оборонительной операции, продолжавшейся с 10 июля по 30 сентября 1941 г., составили 214 078 человек[79]. Среди них – десятки тысяч ленинградских ополченцев, плохо вооруженных, но сильных духом, ценою своей жизни помешавших фашистам войти в Ленинград. Из 1500 ополченцев Ленинградского университета около половины погибли под стенами родного города в июле – августе – сентябре 1941 г.[80] «Всем нам, кто участвовал в сентябрьских боях за Ленинград, пришлось пережить немало тяжелых дней, – писал впоследствии Г. К. Жуков. – Однако нашим войскам удалось сорвать замыслы врага. Благодаря стойкости и массовому героизму солдат, матросов, сержантов и старшин, выдержке и твердости командиров и политработников враг встретил на своем пути непреодолимую оборону»[81]. Этот драматический период в истории обороны Ленинграда, на мой взгляд, требует дальнейшего изучения и осмысления.

С потерей Шлиссельбурга Ленинград оказался полностью блокирован с суши, и для населения осажденного города, в котором осталось более 2 млн 500 тыс. человек, в том числе не менее 1 млн 200 тыс. человек несамодеятельного населения, из них 400 тыс. детей[82], началась длительная каждодневная борьба за жизнь, полная опасностей, тревог, переживаний и лишений.

С этого времени жилые дома стали для ленинградцев боевыми объектами, редкий дом не имел бойниц и пулеметных гнезд, редкий дом не был превращен в долговременную огневую точку. Как писала в те дни Ольга Берггольц, «дома наши стали крепостями, и не в переносном, а в самом буквальном и довольно страшном смысле»[83]. Расклеенные на стенах домов, щитах и заборах воззвания и плакаты призывали: «Защитим город Ленина!», «Все ли ты сделал для помощи фронту?», «Русский народ никогда не будет стоять на коленях!» Но особенно запечатлелись в памяти ленинградцев самые первые плакаты, появившиеся на стенах домов 16 сентября 1941 г., – «Враг у ворот!», «Ленинград в опасности!» Контрольно-пропускные пункты и заставы на главных магистралях города и мостах через Неву постоянно напоминали населению о фронтовом положении. Введенный с первых же дней войны светомаскировочный режим, погрузивший город в ночную тьму, усиливал впечатление нависшей опасности, как и тусклый, слабо мерцающий свет электролампочек, и поныне навевающий блокадные ассоциации. Маскировка «блистательных» объектов – шпиля Петропавловской крепости, башни Адмиралтейства, куполов Исаакиевского, Никольского и Смольного соборов, опорных элементов панорамы города, – еще сильнее изменила его облик, приглушив внешнюю парадность. Зашитые досками или вовсе исчезнувшие с пьедесталов всемирно известные памятники как бы предупреждали город о грядущих испытаниях.

Первые вражеские снаряды разорвались в Ленинграде 4 сентября 1941 г. на территории заводов «Большевик», «Красный нефтяник», «Салолин», на станции Витебск-Сортировочная. В сентябре тяжелая артиллерия немцев вела огонь по Ленинграду из районов Стрельны, Красного Села, Урицка, Пушкина. Немецко-фашистские варвары стремились уничтожить запасы продовольствия и топлива, электростанции, водопровод и тем самым парализовать жизнь в городе. Они не скрывали даже, что целью этих обстрелов было также «разрушение жилых зданий и истребление жителей Ленинграда»[84]. На немецких картах были отмечены такие «военные» объекты, как музеи, дворцы, школы, больницы. Так, Эрмитаж был обозначен как объект № 9, Дворец пионеров – № 192, Институт охраны материнства и младенчества – № 708 и т. д.[85] Артиллерийские обстрелы, особенно в часы начала или окончания работы, вызывали большие жертвы среди населения. Снаряды разрывались в переполненных трамваях, в очередях, в общественных местах, на улицах. Осенью 1941 г. в результате артиллерийских обстрелов в городе был убит 681 человек и 2268 ранены[86]. Ленинградцы жили в постоянном нервном напряжении, обстрелы следовали один за другим. Только с 4 сентября по 30 ноября 1941 г. город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 часов[87]. Иногда население находилось в бомбоубежищах сутками. Огневая мощь артиллерии противника, пытавшегося обстрелами сломить сопротивление защитников осажденного города, была значительной. Артиллерийская группировка немцев в районе Урицка, где линия фронта ближе всего подходила к Ленинграду, в начале блокады состояла из 4 артиллерийских полков, вооруженных 105– и 150-мм орудиями. Позднее сюда были переброшены тяжелые орудия (203– и 210-мм калибра), дальность стрельбы из которых достигала 30-32 км[88].

Действия немецкой артиллерии, обстреливавшей Ленинград, не оставались безнаказанными. Артиллерия Ленинградского фронта и Балтийского флота повела успешную контрбатарейную борьбу с противником, которая в период Великой Отечественной войны нигде не проходила в такой острой форме, как в битве под Ленинградом[89]. Осенью и зимой 1941-1942 г. советская артиллерия вела эту борьбу в чрезвычайно трудных условиях: не хватало боеприпасов, средств артиллерийской инструментальной разведки, отсутствовала корректировочная авиация, дальность стрельбы наших орудий в первое время уступала немецким. Поэтому вплоть до весны 1942 г. противодействие артиллерии противника носило оборонительный и вследствие этого недостаточно эффективный характер, хотя ответные удары советской артиллерии и ослабляли боевую мощь врага.

Почти одновременно с артиллерийскими обстрелами начались бомбардировки Ленинграда вражеской авиацией. Острый недостаток