Дары леса - Алексей Бачаев

куда еще… Святой отец, а что если по ту сторону черты не зло, а добро. Что если твари лесные в сто крат чище нас всех? Может быть, от того человек этот сдружился с ними, что хоть раз в жизни добро увидеть захотел…

– Может, и так. Но тогда подумай, Джо, а должны ли мы сами вторгаться в мир по ту сторону черты? Смотри, что мы сотворили со своим миром. Все тонет во грехе, как корабли в пучине. Куда не сунься, везде зло, обман, разврат… Должны ли мы с таким багажем соваться туда, за черту. Человек тот, должно быть, давно уже испортил жизнь себе, а теперь что, грязными подошвами по новому ковру пойдет? Все это неправильно, как ни поверни, Джо. Нечего соваться со своей грязью к соседям. Если за чертой добро, то в сто крат нам дорога туда закрытее… В общем, подумай. Жизнь может привести ко всякому, и никогда не лишне все предвидеть. Я знаю, Джо, что в глубине души ты не плохой человек, просто если жизнь приведет, помни, где положено поворачивать. Хорошего дня.

Похлопав Джо по плечу, святой отец накинул капюшон, а затем пошагал по улице. Джо присел на мостовую и утер со лба пот.

***

Свесив ноги с окна, Джо сидел и смотрел в ночную даль. В небе над ним горел месяц, освещая черепичные крыши домов. Свет его стекал по блестящим водосточным жолобам и падал на мостовую, по которой гулял один только ветер и сметал следы прошедшего дня. В комнате, позади Джо, горела свеча, а возле свечи, на кресле, сидела дриада. Она поджала колени под себя и смотрела на Джо. Платье ее отливало серебром в свете месяца, а глаза сверкали, как два изумруда.

– Красиво. – заключил Джо, закуривая сигарету. Волосы его трепал прохладный ветерок, то и дело налетавший с востока. – Уж, лет десять как сижу у этого окна и только теперь заметил, что красиво. Глаза что ли прорезались…

Дриада осторожно встала и тоже подошла к окну. Свет луны отразился в ее блестящих глазах и волосах. Почти сразу же дриада раскашлялась, вдохнув сигаретный дым.

– Прости. – прохрипел Джо и выкинул сигарету. Он посмотрел на дриаду. Улыбка исчезла с ее светящегося лица. Все оно осталось все таким же красивым, но теперь в нем было меньше жизни.

– Я вот только сейчас задумался, и с чего ты увязалась за мной? – пробормотал Джо в темноту ночи. – Какое удовольствие сидеть, смотреть на меня в этой норе… Должно быть, пойти в болоте утопиться и то веселее.

Нимфа улыбнулась, словно что-то поняла, а потом снова сделалась обычной.

– Если что тебя держит, то я освобождаю тебя. Я помог тебе, но уж ты в сто крат больше мне помогла… Беги давай. Беги в свой лес, к своим друзьям. Должно быть, они там уже водят хороводы вокруг озера и песни поют, а ты сидишь тут со мной, дышишь копотью… Я не хочу, чтобы ты страдала.

Совладав с собой, Джо снова посмотрел на нее.

– Какая же ты красивая, у меня аж сердце замирает… Мне должно быть грешно даже смотреть на тебя.

Нимфа улыбнулась, а потом легко коснулась плеча Джо своей тонкой рукой.

– Мы, люди, плохие. Ты, наверное, и не знаешь еще, что значит быть плохим, оно и к лучшему. Быть плохим, значит, жить так, что поутру у тебя ото всего болит голова, а вечером ото всего тошнит. Так тут все почти живут. У всех на уме одно и то же. Никакого добра. Все, скорей, не от желания жить по улицам бродят, а от страха умереть. Сам иногда на себя смотрю и ужасаюсь, куда все катится. Хочется вроде бы света, чистоты, а руки доходят только до грязи, словно не ты сам своими руками управляешь, а кто еще. Выходишь с утра из двери, чтобы дойти, наконец, до хорошего, а к ночи уже опять в грязи. Словно черти тебя туда завели. Словно кроме этой в мире больше ни одной дороги нет.

На несколько мгновений повисла тишина. Дриада вновь улыбалась и посмотрела на Джо.

– Глупышка. – усмехнулся Джо. – Эх, если бы ты могла меня забрать отсюда с собой… Куда-нибудь к себе, в лес… Звезды падали вниз на крыши, а оттуда скатывались во мрак и гасли. Джо молча смотрел на звезды, словно завороженный. На его заросшем щетиной лице появилась улыбка.

– Как же красиво. Посмотри. – прошептал Джо, кивнув в даль. – Даже не верится, что мы живем в такой красоте. Дриада села возле него. Осторожно, словно это угрожало его жизни, Джо провел рукой по ее волосам.

– Настоящая… – прошептал он.

А потом дриада легким движением перемахнула через подоконник и стала манить его своей тонкой ручкой.

– Ты зовешь меня на крышу? – удивился Джо.

Дриада улыбнулась в ответ. Улыбка ее была такой прекрасной, что Джо едва смог опомниться. Он тоже перепрыгнул подоконник и уперся ногами в скрипучие черепицы. Ступая осторожно, словно охотящаяся кошка, дриада взяла руку Джо, а после они пошли вместе по крышам в сторону порта. Перескочив через несколько узких пролетов и добравшись до конца улицы, они взобрались на высокий уступ часовой башни, что стояла напротив набережной. Джо присел на край уступа и подал дриаде знак, чтобы она села рядом. Под ними мрачным пятном лежала площадь, а после нее плескалось море, чьи волны с шумом набегали на прибрежные камни. Дриада указала своей ручкой в сторону моря и улыбнулась.

– Это море. – проговорил Джо в ответ. – Совсем как на моих картинах. Ну или почти, как на них…

Дриада никак не отреагировала. Она тоже присела и обняла колени руками. Джо снял с себя пиджак и накинул ей на плечи.

– Холодно сегодня. Люблю, когда холодно.

Дриада не смотрела на Джо. Она смотрела на звезды, что горели в ночном небе, заливая его своим магическим блеском от края до края.

– Если вот туда посмотреть, – указал Джо пальцем в небо, – можно увидеть звезду, которую моряки зовут “Ноэми”. Если плыть в ее сторону 33 дня и никуда не сворачивать, чтобы ни случалось, то можно добраться до острова Хантисвар. Там все горы из золота, а по рекам вино течет, и всегда солнце светит. Так говорят, по крайней мере. Неплохо бы там побывать.

Нимфа внимательно следила за жестам Джо. Губы ее сложились в улыбку.

– А если плыть в ту сторону, – продолжил бывший моряк, – то приплывешь на Тирше. Я там был. Там