Дары леса - Алексей Бачаев

поджав ноги под себя. Она была худа и едва одета. Весь ее наряд состоял из одного тонкого платья, которое свисало с хрупких плеч и едва доставало до колен. Волосы ее были совершенно белыми, и кожа у нее тоже была белой, какая всегда бывает у лесных дриад. Глаза ее были ярко зеленого цвета и, казалось, сияли во мраке комнаты, словно два лесных огонька. Она смотрела на гостей взглядом, встревоженной среди сна, лисицы.

Мужчина в рубашке сначала пробовал смотреть на девушку, но потом зажмурил глаза и окрестил себя святым знамением. Элейн удивленно улыбалась и не могла оторвать взгляд от дриады. Мужчина в куртке переложил сигарету из одного уголка рта в другой.

– Она что, фея? Такая красивая! – не сдержалась наконец Элейн.

– Это не фея, это сатана. – осведомил ее мужчина в рубашке. Он опять открыл свои глаза, и они заметались по комнате, словно застигнутые врасплох мыши.

– Это какая-то лесная шлюха. – заключил мужчина в куртке, еще раз переменив положение своей сигареты.

– Я называю ее Анни. – заявил Джо спокойным голосом. Он вел себя так, как будто рядом с ним никто не сидел. – так звали одну из моих кошек, и у нее были точно такие глаза.

– Так ты что, фея? У тебя такие красивые волосы! – обратилась Элейн к Анни. Но та ничего не ответила, и даже лицо ее не переменилось.

– Она ничего не говорит. – объяснил Джо, убирая в сторону блокнот.

– Где ты взял ее? Я знал, что твои стихи тебя до чертей однажды доведут, но это перебор… – усмехнулся мужчина в куртке.

– Я нашел ее в лесу, когда охотился. Она попалась в капкан, прямо ногой…

– Ножки у нее ничего… – перебил мужчина в куртке.

– Я помог ей, а потом она увязалась за мной, как репей. Так и дошла до дома. Я не стал ее прогонять, с чего… Пускай… Она сидит, не мешает. Она ведь прекрасна, что скажешь, Берн? Она красива, как цветок.

– Она прекрасна, Джо, но она лесная тварь. – ответил мужчина в куртке, которого все звали Берн.

– Место ее в огне преисподней. – добавил мужчина в Рубашке, только что придя в себя и дочитав молитву. – Такие как она выпивают души и превращают людей в мертвяков. Джо, ведь ты еще не мертвяк?

– Что ты несешь, Гарди? Какой еще мертвяк?

– Мертвый мертвяк. – ответил Гарди.

– Она – зло. – добавил Берн, ухмыляясь с одобрением.

Да бросьте. – успокоил всех Джо. – Какое, к черту, зло? Вы на свои рожи посмотрите. Да в сравнении с вами сам сатана ребенок! С вами, демоны, одним переулком идти бояться. Посмотрись в зеркало, Гарди, на тебя с минуту посмотришь – так точно с душой расстанешься.

– Ее место в лесу, Джо. А твое – с нами, в кабаке. Роджер всех угощает сегодня, так что давай поднимай свой зад.

– Не навлекай проклятие на род человеческий, Джо. Я слышал кучу историй. Стоит тебе связаться с этими лесными исчадьеми – и все, крышка. Эта тварь сейчас только и думает, чтобы высосать твою душу. Всю до донышка.

– Еще раз ты назовешь ее тварью, Гарди, и я тебя отсюда вышвырну, будешь под дверью проповедовать. – ответил Джо. Рука его уже дрожала.

– Джо, это не меня ты должен выкинуть, а ее. Ты хоть слышишь себя, что ты несешь? Это все ее чары, я говорю тебе, Джо, это все она. Очнись, пока не поздно.

– А мне она нравится. Она милашка. – подала голос Элейн.

– Красота. – подтвердил Берн.

– Помилуй нас всемогущий. – окрестил себя знаменем Гарди. – Да она только и хочет тебя очаровать, Берн, а потом засунет тебе свои щупальца прямо в глотку и вывернет наизнанку, как рубаху. Старый Грем однажды пошел в лес и пришел оттуда без обоих глаз…

– Старый Грем даже не дошел бы до леса. Он дошел до Уны, вот оттуда и приполз без глаз. Все это знают.

– Ты не слушаешь меня, Джо, а зря. Помянешь ты еще святое писание, а…

– С каких пор ты стал таким святошей, Гарди? – перебил Джо. И с чего ты взял, что я чего-то боюсь? Чего мне бояться, Гарди, да у меня и так уже никакой души не осталось. Этот проклятый город уже вытащил из меня всю душу и оставил там одну только грязь и плесень, так что можешь за меня не печься. Когда черти бросят меня в огонь, во мне и гореть будет нечему. Будь спокоен, Гарди, и не сомневайся, я уже пропал и еще сильнее мне не пропасть. Мне просто нравится, что она сидит здесь. Не знаю даже, для чего. С ней мне хорошо. Она слушает мои стихи в отличие от всех вас. Всем я нужен только с деньгами и с выпивкой, а ей ничего от меня не нужно.

– Это так мило! – улыбнулась Элейн.

– Ты совсем свихнулся, Джо. Хорошо видно тебя эта тварь обработала. – заключил Гарди.

– Пойдем с нами Джо. Пойдем напьемся, и все отойдет. Ты, видно, давно не напивался. – предложил Берн. – Какая -то даже рожа у тебя стала не та, смотрю и не узнаю.

– Давай вышвырнем эту тварь и напьемся. – в свою очередь предложил менее сдержанный Гарди.

После этих слов Джо встал, взял за шиворот Гарди и выволок его из своей комнаты, выкинув за дверь. Потом он вернулся и сел обратно в кресло, как ни в чем не бывало.

– Убирайтесь, или я вас тоже отсюда выкину. – объявил он сдержанным голосом. Нимфа все так же сидела, застыв в кресле и не подавая никаких звуков. Лицо ее было напуганным. Огонь плясал по изумленным лицам оставшихся гостей, придавая им все новые и новые очертания.

– Пойдем, Элейн. – прохрипел особенно злобно Берн. Он прикурил еще одну сигарету и пошагал к выходу.

– Она очень милая. – проговорила Элейн, а потом тоже развернулась и направилась к выходу, исчезнув в темноте коридора.

***

Солнце поднялось над черепичными крышами домов и пробудило город. Всюду началась возня. Торговцы и рыбаки перекрикивались на пристани, а по узким, сырым улочкам, над которыми клубился пар, метались повозки и прохожие. Все вокруг наполнилось жизнью, и даже стены домов, казалось, зашевелились и заговорили.

На одном единственном окне, сквозь которое Джо мог смотреть из своей комнаты на всю эту утреннюю возню, сидела Анни. Она как всегда поджала ноги под себя и заслоняла от Джо серую картину городских крыш. На лице ее горела наивная улыбка. Зеленые глаза ее метались поочередно то к кипящему чайнику, то к