Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

Пучков самодовольно улыбался, как будто его дитяти без запинки рассказал стихотворение на утреннике.

— По данным криминальной экспертизы, — начала Кузнецова, чем серьезно озадачила адвоката, — вашу жену убили не рогом для вина, а ножом, предположительно кухонным. Ваша кухарка Мария Бугаева, Баба Маша, сказала нам, что по утрам вы часто готовите себе мясо.

— Ты можешь не отвечать, Андрюша, — затрепетал Пучков.

— Не в то утро, — коротко отрезал муж Иринки.

— Мы получили разрешение на обыск и обследуем ножи в вашей столовой. А сейчас проведем эксперимент и установим: могли ли вы убить свою жену и вернуться обратно в постель, — на камеру сработала Кузнецова.

Мишаня заулыбался, эксперимент — это 5 минут эфира и всегда отлично смотрится.

— Мне кажется, ты ее совсем не любил. И сейчас врешь, — Сибирский искусно исполнил лживую маску ненависти. Впрочем, притворяться было легко, частичка гнева в отношении этого павлина была искренней. Далее, чтобы последовала обратная реакция, нужно перейти на личности. — Ты совсем не горюешь по Иринке, да?

Напряжение, подвешенное журналистом, сработало слишком быстро.

— Она мне изменяла.

— Андрей, — попытался приструнить подопечного Пучков, но провокационный вопрос уже завел мужа, он включился в борьбу, увидев в глазах Сибирского настоящую ненависть к себе. Так он обычно защищался от тестя.

— Она трахалась чуть ли с каждым встречным, развестись мы не могли, сами понимаете, тут все очень сложно. Последние полгода мы спали отдельно, — Пучков ударил себя по лбу. — Если честно, она мне опротивела, но убивать ее не было ни единого смысла. В финансовом плане я очень многое потерял.

В этот момент за спиной подозреваемого ожил монитор и гнусавый голос сообщил, что команда террористов победила. Андрей довольно улыбнулся.

Денис припас оскорбление, чтобы продолжить вытягивать из респондента эмоции, но его опередил Геннадий Михайлович. Министр с полным ртом брани залетел в комнату настолько неожиданно, что остановить его никто не смог. Длинный как шпала муж успел сложиться пополам. Все удары обезумевшего отца приходились по костлявым рукам и почти не наносили никакого ущерба. Вскоре чиновник заплакал и колотил уже по инерции. Прибежал охранник-остолоп и вытащил плачущего министра в коридор. Дверь громко хлопнула. Все замолчали.

Воцарившуюся тишину прервал кудахчущий голос кухарки бабы Маши, которая причитала и просила охранника вызвать скорую. Кузнецова и Сибирский одновременно выбежали в коридор. Чиновник распластался на полу. Правая сторона лица обвисла. Над ним склонился охранник. Журналист сориентировался быстрее остальных. Он перевернул тяжелую тушу набок.

— Инсульт, звони в скорую, дуболом. Быстрей. И обувь снимай.

Денис начал быстро массировать место между большим и указательным пальцем на левой руке министра. Достал зажигалку из кармана и перевернул ее набок, чтобы нагрелась металлическая часть. Спустя несколько секунд он прижег министру руку.

— Китайская медицина. Массаж и огонь помогут сохранить нейронные связи. Ноги тоже надо массировать.

Кузнецова не без доли брезгливости скинула с чиновника ботинки и начала разминать стопы. Вскоре ее сменила Баба Маша.

— Надо везти навстречу скорой, так быстрее будет. Серов, организуй все, — отдала приказ веснушчатому старлею, пришедшая в себя Кузнецова.

Она посмотрела на журналиста, который прижигал вторую кисть и массировал ее. Вся холеность и московитость сошла с лица Дениса. За душой казалось было что-то простое и честное. Охранник расстелил плед. Вместе с Серовым они перекатили министра и поволокли в машину.

— Главное, продолжайте массаж, — напутствовал журналист.

— Спускайтесь вниз через пару минут, — сказала Кузнецова Денису и Мише. — А Вы, господин Снегирёв, пока отсюда ни ногой. Серов вернется и проследит.

Когда телевизионщики спустились, майорша вышла из гардеробной в новом обличии: черный спортивный костюм и желтые зимние модные кроссовки. Начальство предупредило, что за ней будут присматривать журналисты и порекомендовало развлекать их ерундой, а основную работу делать как можно тише. Конечно, можно было рассчитать весь маршрут, не высовывая нос на мороз, но Кузнецовой было выгодно все сделать самой. Устроить забег и отправить уставших в гостиницу спать, чтобы не мешались под ногами. Она достала механический секундомер и нажала на кнопку. Рысью пронеслась по кухне, взяла ложку и сунула в карман. В том же темпе он пошла в гардероб, надела легкую куртку и повязку на уши и побежала во двор. Достигнув калитки, она остановилась и нажала кнопку секундомера.

Сибирский и запыхавшийся Миша догнали резвую майоршу. Оператор остановился, поднял воротник куртки и неровно задышал в него, отчего на щеках и ресницах образовался иней.

— Куда дальше побежите? Мише нужно встать на точку, чтобы Вас подснять.

— Подснять, — Кузнецова впервые улыбнулась. — Вон калитка, и не дышите в воротник, так заболеете, лучше короткие вдохи носом.

— А может потом доснимем, — жалобно прохрипел Мишаня и откашлялся холодным воздухом.

— По прогнозам за 30 будет еще неделю стоять, так что, давай, дуй к калитке.

Мишаня засеменил к выходу из коттеджного поселка в лес, произвел с камерой какие-то манипуляции и махнул рукой. Майорша хотела остановиться возле оператора, но он ее погнал дальше к калитке, чтобы завершить план. Кузнецова притормозила возле металлической двери с ключ-кодом и огляделась.

— Снимите, пожалуйста, те следы под камерой, пока снегом не запорошило. — Следователь указала на глубокие вмятины, тянущиеся вдоль огромного кирпичного забора. Мишаня нехотя потопал в снег, проваливаясь почти по колено, сделал пару планов, — А теперь оставьте рядом свой след, 46 размера, если не ошибаюсь.

Оператор кивнул и наступил рядом. Его отпечаток оказался на порядок больше. Тем временем Кузнецова открыла железную дверь и указала на дорожку.

— Мишаня, доставай Осмо, сделаем пробежечку.

Оператор заледеневшими руками отдал камеру коллеге, а сам снял рюкзак и достал небольшую палку с минифотиком со стабилизацией изображения.

— Надеюсь, она не марафон бегала, — прогудел Мишаня и заскрипел ботинками за Кузнецовой, которая уже семенила по дорожке.

Секундомер отсчитал 15 минут, когда они увидели небольшое кровавое пятно. Красно-белые ленточки, привязанные к деревьям, обозначали место преступление.