Чёрная луна - Галия Алеева

Из открытой форточки подул холодный ветер. Он вызвал острые мурашки на руках, плечах и шее. Он вырывал Лизу из лап паутины в реальность. Вот только она была для Лизы невыносимой.

От ее рева проснулся муж. Ошарашенный он ворвался на кухню и попытался привести ее в чувство. Ох, если бы Андрей знал, что она-то на самом деле как раз от них и пыталась избавиться. Он тряс жену за плечо, но Лиза никак не реагировала. В этот момент она шарила внутри себя – где, черт возьми, та дверь, за которой она могла спрятаться от себя?! Несколько минут жизни истощили ее. Наконец, рубильник опустился. Она вдохнула и застыла. Паутина вернулась и обернула ее сознание в белые теплые наглаженные пеленочки. Андрей поднял супругу и отнес на диван.

Следующие несколько часов Лиза пролежала молча с открытыми глазами, пялясь в небо из не зашторенных окон и наблюдая за облаками. Ее сущность находилась в блаженном онемении. Андрей приносил жене питье и валериану, пока она не уснула. Лиза не могла встать с постели несколько дней из-за бессилия и приступов тихих слез. Она молилась о том, чтобы кто-нибудь поскорее лишил ее жизни. И только мысли о дурацком втором ребенке, который останется без матери, сдерживали ее от того, чтобы наложить на себя руки.

«Из-за тебя я должна мучиться и продолжать невыносимое существование! Ты – причина моего горя!» – думала Лиза, когда смотрела на мальчика, и тут же корила себя за эти мысли. «Я жизнь первого сына поставила на кон счастья новой семьи, но где оно?». Миша не слышал мыслей мамы, он подходил только в те моменты, когда она засыпала и гладил ее жесткие волосы впитывая самый родной запах на свете.

Муж заботился о жене и сыне, совершенно не понимая, что делать. Его мучило желание развестись с Лизой – ведь Андрей был не готов к тому, что она почти потеряет рассудок. А это, как ему казалось, с ней и происходит на фоне похищения старшего ребенка. Лиза вызывала у него отвращение: он не ложился с ней рядом спать, не разговаривал о случившемся. Казалось, он думал только о том, что может быть, стоит вызвать психиатра для проверки, и даже разрабатывал план, как сдать ее в психушку, лишить родительских прав и воспитывать Мишу самостоятельно. Из самой сексуальной и желанной женщины его жена в миг превратилась в жалкое существо, в обузу.

Через два дня после исчезновения Левы, когда Андрей с Мишей ушли вместе в магазин, Лиза услышала в своей голове звук: настойчивый звонок в дверь. Усилием воли она дошлепала до двери, но на пороге никого не было. Только старый пакет с башмачком… Левы. И записка «Ваш сын у меня. Вот доказательство. Оставьте 500 тысяч рублей в этом пакете и отнесите на помойку к шести часам вечера».

Глава четвертая. Молиться поздно

В обрамлении острых деревьев без листьев башня выглядела заложницей. Будто это были не ветви, а мертвецы из могил, которые тянули к ней свои голые кости. Одинокие. Обездоленные. Они желали то ли попасть внутрь, чтобы согреться в свете огня, то ли обладать ей, то ли обглодать кирпичики, затянуть их в бездну небытия вместе с собой под землю. Покусанными выглядели и остатки края крепостной стены.

Сергей стучал по письменному столу карандашом, глядя на этот пейзаж, и размышлял: «…со слов продавщицы, Лиза сразу заявила, что ребенка похитили, тоже самое она выпалила сначала мне, потом – репортерам. А ведь родители всеми силами стараются избегать слова «похищение». Даже в состоянии истерики она бы сказала «пропал» или «исчез». Судя по всему, она пытается настраивать определенным образом следствие… Допустим, ребенка действительно похитили ради денег. Но ведь ясно, что у семьи Лизы их нет – это бедные люди. К тому же, вымогатели сразу доносят свои требования. А этого не было. С родителями не взаимодействуют только извращенцы и психи, но на них пока ничего не указывает. Скорее всего, она сама здесь замешана».

В этот момент в кабинет ворвалась растрепанная Лиза со старым пакетом, в котором лежал детский башмачок и записка. Сергей посмотрел на листок бумаги и узнал те же буквы, что и на Лизином заявлении о пропаже. «Ведь без экспертизы ясно, что писала ты. Чем же помешал тебе этот ребенок? Надеюсь, все же, что ты не трогала сына и он где-нибудь на даче с сообщниками в нормальных условиях. Вы получите деньги и… или ты все-таки его убила…, но тогда зачем деньги? Что же ты за человек такой, Лиза?». Сергей прислушался к себе, чтобы подобрать правильные слова для диалога с ней. Он почему-то подумал о том, что, наверное, все углы этой старой башни за его окном покрыты паутиной от времени. И задумчиво сказал, будто обращался не к Лизе, а куда-то в пространство:

– У меня такое ощущение, будто придется содрать липкую паутину с глаз, чтобы разобраться в этом деле, – и твердо добавил: – Может сразу скажешь, где Лев?

Лиза покраснела. Ладошки стали влажные. Пот градом обрушился на нее. Она покорно ответила:

– Он у стены монастыря. Со стороны воды. Под горой листвы и веток.

***

Лиза думала, что Андрей – ее настоящая любовь. Это было чистой иллюзией. Он просто не бил ее, ничего не запрещал, его настроение было всегда понятным – оно не колебалось от любви до ненависти. Вот и все, это было главным.

Услышав историю о первом браке Лизы, Андрея обуревала идея спасти ее от жуткого прошлого и стать для нее принцем. Может быть даже героем – но в этом он себе не признавался. Ему было важно чувствовать себя хорошим, а на фоне тирана он выглядел именно таким.

Они поженились, Лиза родила от него второго ребенка Мишу. Ей казалось, что вот теперь они заживут счастливо, без боли, идеальной жизнью. Второй брак оказался мрачным по-своему. Общих тем у швеи и пожарного не было, о чувствах они предпочитали не говорить, проявлять их тоже казалось лишним. Дома было всегда холодно и тихо. Не было скандалов, не было внезапных подарков и цветов, зато была стабильная зарплата и видимость нормальной жизни. Они копили на ремонт и оба соглашались в том, что он важнее поездки на море. Муж и жена не стали друг другу близкими друзьями, но стали идеальными и удобкными сожителями с детьми. Только иногда он мог сказать, что она не