Конец мегафауны: Увлекательная жизнь и загадочная гибель мамонтов, саблезубых тигров и гигантских ленивцев - Росс Макфи

Ламам удалось выжить в Южной Америке, а другим видам верблюдов и лошадям – в Евразии. Недавние исследования свидетельствуют о том, что климат в районе Ла-Брея в конце плейстоцена, с жарким, сухим летом и редкими зимними дождями, не очень отличался от современного, и млекопитающие и птицы, скорее всего, были к этому хорошо приспособлены.

1. Гигантский наземный ленивец Шаста (Nothrotheriops shastensis).

2. Лошадь (Equus sp.).

3. Западный верблюд (Camelops hesternus).

4. Четырехрогий вилорог (Captomeryx furcifer).

5. Наземный ленивец Харлана (Paramylodon harlani).

6. Ходуленогая лама (Hemiauchenia macrocephala).

ИЛЛ. 3.3. ПАНОРАМА ЮЖНОЙ АФРИКИ. Климат в самой южной части Африки в конце плейстоцена был средиземноморским, с умеренно влажной зимой и долгим сухим летом, почти как сейчас. Там тоже встречались разнообразные представители мегафауны. Черная антилопа и белый носорог дожили до наших дней, но оба вида редко попадаются за пределами заповедников и заказников. Бурчеллова зебра тоже сохранилась, но ее подвид квагга с характерным окрасом больше не встречается (см. илл. 7.3). И хотя в недавнем прошлом на зебр активно охотились, так как считали конкурентами домашним лошадям и крупному рогатому скоту, все их виды выжили. Чего нельзя сказать про гигантских родственников конгони (коровьих антилоп) – мегалотрагусов, представленных на рисунке самкой с детенышем, и слонов, виднеющихся чуть выше на склоне. Это близкие родственники современных африканских слонов, но большего размера. Мегалотрагус жил еще 16 000 лет назад, а по мнению некоторых авторов, мог сохраниться и до начала голоцена. Он известен по пещерным раскопкам в Южной Африке, по-видимому, наши предки на него охотились. Когда полностью вымер вид слонов Loxodonta atlantica, точно неизвестно, возможно, он существовал до конца плейстоцена, хотя большинство находок относят к среднему плейстоцену.

1. Черная антилопа (Hippotragus niger)*.

2. Белый носорог (Ceratotherium simus)*.

3. Гигантская капская зебра (Equus capensis).

4. Мегалотрагус (Megalotragus priscus).

5. Вымерший саванный слон (Loxodonta atlantica).

6. Бурчеллова зебра (Equus quagga)*, подвид квагга.

[* = сохранившиеся виды]

Снижение температуры и интенсивности осадков в период максимума последнего оледенения привело к тому, что засушливые природные зоны заметно расширились (рис. 3.5). В Амазонии выпадало, возможно, на 25–35 % меньше осадков, чем сейчас, в результате чего тропические дождевые леса остались только в более влажных областях. Самая южная часть Южной Америки стала очень засушливой и холодной, но в средней полосе около Анд условия были лучше, о чем свидетельствует обилие находок ископаемых остатков позднего периода по обе стороны от этой горной системы.

Анды, как и Скалистые горы в Северной Америке, почти на всем своем протяжении находились подо льдом. Небольшой Патагонский ледяной щит покрывал южную часть Анд и распространялся на обнажившийся континентальный шельф (рис. 3.4). Максимальная площадь ледяного щита 26 000 лет назад, по-видимому, составляла 480 000 км2, то есть менее 3 % от общей площади континента. Для сравнения: ледники Северной Америки покрывали более половины континента, достигая площади 10 млн км2.

Хотя условия в позднем плейстоцене очень отличались от тех, к которым мы привыкли, эти довольно сухие места обитания с преобладанием луговой, степной и лесной растительности прекрасно подходили для большинства крупных травоядных представителей мегафауны Нового Света{16}. В Северной Америке эту нишу занимали бизоны, мамонты и мастодонты, а в Южной – верблюды, неполнозубые, южноамериканские копытные и гомфотериевые (см. илл. 8.3 и 9.5). Лошади и верблюды обитали и там, и там (см. илл. 3.2 и 9.1). По той же причине, что и мамонтовые степи в Евразии, эти области особенно богаты ископаемыми четвертичного периода. В Амазонии, напротив, гораздо меньше палеонтологических находок[3] – отчасти потому, что на территориях, покрытых густой растительностью, сложно вести раскопки, но кроме того, вряд ли в этом регионе обитали действительно крупные млекопитающие. Удивительно, но, несмотря на потерю высокоширотной части Южной Америки из-за ледяного покрова и опустынивание Патагонии, во время максимума последнего оледенения фактически увеличился диапазон возможных биотопов для видов, приспособленных к засушливым условиям.

В недавнее время в Африке не было массового вымирания мегафауны, и это делает ее еще более важной и интересной для нашего исследования. Если описывать упрощенно, то сейчас в районе экватора в Африке тропические леса имеются в бассейне Конго и на южном побережье Западной Африки. Эти области опоясаны травяными равнинами и редколесьем. Дальше от экватора находятся большие пустыни средних широт – Намиб на юге и значительно более крупная Сахара на севере. Они, в свою очередь, окружены умеренно увлажненными областями вдоль средиземноморского и южного побережья Африки. Все эти биомы заметно менялись и разрушались на протяжении конца четвертичного периода, но за исключением высочайших горных вершин, таких как гора Кения и массив Рувензори, Африка не была покрыта льдами.

В качестве примера рассмотрим изменение распространения африканских тропических дождевых лесов. Во время максимума последнего оледенения ранее сплошные дождевые леса сократились до разрозненных участков – рефугиумов гораздо меньшего размера. При этом значительно распространилась растительность другого типа – степи, саванны и редколесье (рис. 3.5). Климатологи считают, что Африка в период 22 000–16 000 лет назад, когда в Северном полушарии отступали ледники, оставалась относительно холодной и сухой. Если такой сценарий в целом верен, то крупные африканские травоядные, такие как слоны, лошади, носороги и особенно представители семейства полорогих, жили в это время на природных пастбищах в условиях, близких к оптимальным (см. илл. 3.3).

15 000 лет назад климат в Африке стал более теплым и влажным, что снова привело к распространению дождевых лесов. Затем 12 000 лет назад опять наступил засушливый период, когда сильно ослабли влажные муссоны, а в озерах Восточной Африки упал уровень воды. Это могло быть связано с наступлением периода резкого похолодания в Северном полушарии, известного как поздний дриас. Затем в начале голоцена влажный климат вновь установился в полной мере. Увеличение количества осадков привело к появлению плювиальных озер, которые наполняются преимущественно дождевой водой, а не подпитываются ручьями. Ландшафт преобразился, в нем стали преобладать травянистые сообщества и кустарниковые заросли, что сделало его весьма благоприятным для крупных травоядных, в то время как их собратья по экологическим нишам исчезали по всей континентальной части Нового Света.

В Северной и Центральной Сахаре есть несколько мест возрастом 8000–6000 лет, где обнаружена наскальная живопись (пиктограммы и петроглифы). Там явно изображены хорошо узнаваемые крупные млекопитающие и птицы, в том числе слоны, буйволы, носороги, конгони, львы и страусы{17}. Все эти животные существуют до сих пор, но уже не в этом районе. Люди часто изображены в замаскированном виде, с оружием и ловушками для животных в руках. Несомненно, в период перехода от плейстоцена к голоцену и позже в голоцене на хорошо увлажненных травяных равнинах Сахары процветали как крупные млекопитающие, так и местные представители Homo sapiens, которые на них охотились и чудесным образом запечатлели на своих рисунках. Однако в тот же самый временной период в Южной Америке исчезали гигантские ленивцы, глиптодоны, гомфотериевые и другие крупные млекопитающие, причем не только в засушливой Патагонии, но и в Амазонии, и в других областях (см. илл. 2.4, 9.3 и 11.1). В Африке почти ничего подобного не происходило. И это различие очень важно.

Хотя наше знакомство с климатом и растительностью ледникового периода было, по понятным причинам, весьма кратким, хочу упомянуть еще два климатических явления, которые пока недостаточно изучены, но могут быть важны для понимания причин некоторых вымираний. Это кратковременные, нерегулярно происходившие изменения климата, которые называются событиями Хайнриха (похолодания) и осцилляциями Дансгора – Эшгера (потепления). В это время в высоких широтах среднегодовая температура менялась на 7–8 ℃ за короткий период (несколько десятилетий или столетий). По поводу того, что именно вызывало такие подъемы и спады температуры, до сих пор ведутся споры, но есть доказательства, что и в верхнем плейстоцене, и в период перехода к голоцену происходили явления обоих типов. И хотя в теории такие перепады температуры выглядят очень жесткими, сложно оценить, какими на самом деле были их последствия. Прежде всего изменение температуры, резкое у полюсов, в умеренных и экваториальных областях могло смягчаться при перемешивании воздушных масс и, таким образом, оказывать меньшее биологическое воздействие. Кроме того, за последние 10 000 лет ничего подобного не происходило, и мы, люди голоцена, еще не сталкивались с долговременными последствиями коротких периодов сильного потепления или похолодания. Во время так называемого малого ледникового периода (1300–1850 гг.), который не был настоящим ледниковым периодом и, видимо, даже не охватывал одновременно весь земной шар, мы