Мне приснилась война - Роберта Каган

его возвращения. Пока Хершель был в Варшаве, она училась читать и писать, а еще печатать на машинке под диктовку. Она планировала стать его секретаршей. Он знал ее и знал, какая она прилежная работница. Поэтому, когда она пришла наниматься к нему, сразу ее принял. Оказалось, что в работе она хороша. И не только в работе – она старательно заботилась о нем самом. Каждый день, приходя в контору, приносила с собой для Хершеля кошерный обед. Часто настаивала на том, чтобы забрать домой его грязную одежду, выстирать и выгладить его рубашки.

Почти ежедневно она задерживалась после конца рабочего дня, чтобы обсудить с ним сложные случаи, и всегда давала дельные советы. Она нравилась ему. Но – как сестра. Как женщина Фрида Хершеля не привлекала. Он не считал ее красивой. Хершелю Айзенбергу пора было жениться, и он положил глаз на Наоми. Он не знал, что ее отец собирается предложить Наоми ему в жены, хоть она и из бедной семьи. Наоборот, считал, что должен доказать отцу невесты свою значимость, и собирался это сделать. Ему было все равно, чего потребует ее семья: он был заранее на все согласен. И как всегда, поставив цель, Хершель Айзенберг добился ее.

Как-то вечером, вскоре после женитьбы, Хершель задержался на работе, и Мириам пришла провести время с Наоми. Она тоже вскоре выходила замуж, и они долгими часами обсуждали планы на будущее. Но в тот вечер у Наоми было на уме кое-что другое, и она хотела поговорить об этом с сестрой.

– Фрида Бергштейн постоянно крутится у нас дома. Приносит какие-то особенные фрукты и овощи для Хершеля. Только представь: всякий раз, идя за покупками, она заглядывает к нам! В Шаббат печет для него и бежит сюда, принести угощение до заката. Как будто я не могу печь или не хожу на рынок за продуктами для мужа. Мне противно находиться рядом с ней. Она никогда меня не любила. Знаешь, она даже не поздравила меня или Хершеля с нашей свадьбой.

– Ничего удивительного, – ответила Мириам. – Ты красивая, а она уродина. Ты замужем за мужчиной, в которого она влюблена. Бедняжка Фрида умирает от ревности.

– Она уродлива лишь потому, что уродлива ее душа.

– Ну да, душа уродлива, и физиономия тоже.

– Не говори так. Это нехорошо.

– Нехорошо, согласна. Но это же правда, да? – сказала Мириам.

Наоми рассмеялась. Потом дернула сестру за руку и с улыбкой попеняла ей:

– И что мне с тобой делать? Ты совершенно неисправима.

Теперь они рассмеялись обе.

– Я собиралась тебе сказать, что папа выбрал мне жениха, – сказала Мириам.

– О, и кто это?

– Арам Фишман.

– Он симпатичный.

– Симпатичный, – согласилась Мириам. – Я не разочарована. Думаю, я буду счастлива с ним. По крайней мере, я надеюсь.

– Он красивее Хершеля, – сказала Наоми.

– Но Хершель богат. Папа очень доволен. Он всегда хотел богатого зятя, чтобы тот содержал их с мамой на старости лет.

– Да. И отдал меня тому, кто давал больше. А это оказался Хершель.

– Знаю, ты бы его не выбрала.

– Не выбрала бы, но это папу нисколько не беспокоило. Его волновали только собственные интересы.

– Не печалься! У тебя будет с Хершелем хорошая жизнь. Он даст тебе вещи, которые другие бы дать не смогли.

– Я знаю. Ты права. Мне надо радоваться.

– Но ты не рада, – констатировала Мириам.

– Нет. К сожалению, нет.

– Но все могло быть хуже. Мужья бывают разные. У некоторых моих знакомых мужья жестокие. Он же тебя не бьет, нет?

– Не бьет. Он требовательный и во многих смыслах похож на нашего папу. Замкнутый и ожидает подчинения. Но это еще не все. Больше всего меня волнует, что рядом с ним я чувствую себя ужасно одинокой. Еще хуже, чем когда правда одна.

– Ну же, Наоми! Ты знаешь, что на самом деле не одна. У тебя всегда есть я. Я скоро выйду замуж, и, надеюсь, мы будем жить неподалеку друг от друга и вместе растить наших детей. Нас с тобой ничто не разлучит, – воскликнула Мириам, ласково пожимая руку сестры.

– Ты права. Что бы ни случилось, мы всегда есть друг у друга.

– Мне всегда было интересно, как вообще живут люди, у которых нет сестры-близнеца. Ты моя лучшая подруга, – сказала Мириам.

– А ты моя, – ответила Наоми.

Наоми улыбнулась этим воспоминаниям – сколько лет прошло с тех пор, как они с сестрой были так молоды! Она тогда была полна надежд. Сейчас ей казалось, что они с Хершелем поженились тысячу лет назад. И теперь, когда она знала, что сулило ей будущее, Наоми понимала, что оказалась права насчет мужа. Между ними чего-то не хватало – и это «что-то» так и не появилось спустя столько лет. Им не следовало жениться. Они не были друг для друга «башерт». Да и с Мириам все вышло не так, как они рассчитывали. Выполнить обещание, которое они дали друг другу в тот день – всегда быть рядом, оказалось нелегко.

В дверь постучали. Наоми побежала открывать, думая, что это сестра с мужем пораньше пришли на ужин, но, распахнув дверь, ощутила острое разочарование. На пороге стояла Фрида Бергштейн. Наоми не верилось, что когда-то, давным-давно, они с Фридой были подругами. Но потом Хершель проявил интерес к Наоми, и дружеские чувства у Фриды сменились ненавистью. Хотя она по-прежнему изображала ее подругу, Наоми знала, что Фрида всеми силами пытается привлечь к себе внимание Хершеля.

– Здравствуй, Фрида, – сказала Наоми.

– Здравствуй. Если не увидимся до конца праздников, то счастливой тебе Хануки, – Фрида сделала паузу. – Не пригласишь меня войти? Что у тебя за манеры?

Она сказала это с улыбкой, но Наоми внутренне возмутилась.

– Проходи, – ответила она, жалея в душе, что вынуждена вести себя с этой женщиной вежливо.

Фрида вошла и сразу устремилась на кухню. Поставила на стол блюдо:

– Я принесла ругелах[6]. Хершель больше всего любит с абрикосом, поэтому когда я их увидела в пекарне, то… в общем, подумала про него.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, – выдавила из себя Наоми.

– Согласна, – Фрида улыбнулась. – Я и сама милая. И хорошая подруга, правда?

– Да, конечно, – солгала Наоми.

– А где же Хершель?

Тут в двери опять постучали.

– Извини, – сказала Наоми и пошла открыть. С облегчением она увидела на крыльце сестру с зятем.

– Проходите, – пригласила их Наоми, глазами показывая сестре все, что не могла сказать вслух, потому что Фрида стояла рядом.

– О, у вас ужинают гости, – заметила Фрида. – Наверное, мне лучше уйти, если только за столом