Хозяин леса 2 - Андрей Дай

— Дай догадаюсь, — хмыкнул я. — И ты его побила⁈

— Не то чтобы, — пожала плечами женщина. — Мордой об стол пару раз…

Я засмеялся. Именно вот такая, дерзкая и неудержимая Корсак мне и нравилась.

— Ржешь? — щечки лейтенанта вспыхнули румянцем. — А меня от расследования отстранили. Намекнули еще, что у этого… с мерзкой мордой, мол, такие покровители имеются, что с ним нужно быть очень и очень аккуратной. А не лицом стол портить.

— Стол сломался? — удивился я.

— Предпочитаешь, чтоб сломалось лицо⁈

— Я бы не удержался, — кивнул я. — Ну-ну. И что дальше?

— А что дальше? Ничего. Меня отстранили и отправили в отпуск. Выяснили, что я официально на отдыхе уже шесть лет не была.

— Слетала бы на курорт. К морю. Раз такая оказия.

— Ты мне не рад? — полыхнула глазами женщина. Они такие. Во всех словах ищут скрытый смысл. И — главное — находят. Из собственных измышлений делают выводы, и скандалы. Вот так это работает!

— Очень рад, — улыбнулся я. — Ты прямо моя спасительница.

— Да я вижу, как ты тут с ума сходишь. Со зверюшками разговариваешь.

— Если я скажу, что самки белок могут телепатически общаться, ты ведь не поверишь?

— Именно самки?

Я только развел руками. А что поделать, если бельчачьи самцы, как выяснилось, туповаты, и всем в их племени заправляют дамы. Матриархат, обусловленный уровнем умственного развития. Дифференциация по половому признаку. Вот и попробуйте — обвините беличье население в сексизме! А они посмеются.

— Не поверила, — констатировал я.

— Поживи тут, в глухомани, в одного, — хмыкнула полицейская. — Еще и не так чудить начнешь. Беседы с белками — это еще достаточно безобидно. Могло и до агрессивного поведения дойти.

— Ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай дальше. Почему на пляжи не поехала?

— Надеялась, — буркнула Хельга и отвернулась. — Думала, я незаменимый сотрудник. Помучаются без меня день — два, и обратно позовут. Да еще сестрица эта…

— Натали? А что она?

— Выгнала. Я к ней поплакаться в жилетку с бутылкой пришла, а она отчитала меня, как девочку, и выгнала.

— Позвонить, поругать ее? — сразу предложил я. Это тоже важно в общении со слабым полом: постоянно быть готовым продемонстрировать полную и безоговорочную поддержку.

— Господи. Нет. Не надо. Она и про тебя говорила.

— Да? И что же? Мы вроде с ней нормально общаемся.

— Сказала, что кои-то веки мне нормальный мужик попался. Герой. Полковник. Добрый и состоятельный. Прямо, как в сказках…

— Только староват для молоденького офицера полиции, — улыбнулся я.

— Ты не старый. И Натали это тоже сказала. Мол, он — матерый воробей. Многое знает и умеет. В пустыне его с палкой выброси, он через год в собственный дворец пригласит.

— Ну вот, мы с тобой в пустыне, во дворце, — засмеялся я. — Что поделать, если все главные признаки принца на белом верблюде появляются у мужчин только с возрастом вместе.

— Почему на верблюде?

— Так — пустыня же.

— Логично… А ты? Сам-то ты как? Я ворвалась такая вся в твою холостяцкую жизнь… Проблемы, и все такое. А тебя-то не спросила.

— А я — рад, — приложив ладонь к сердцу, искренне выговорил я. — Врывайся на здоровье. Можешь даже и не вырываться, чтоб потом снова не врываться.

— Скороговорка, — заметила фрекен Корсак.

— Похоже, — согласился я. — Нет, правда. Я очень рад, что ты решилась приехать. Думаю, это было не просто.

— Да уж… Знаешь, тогда я не хотела…

— Я понял, — жестко перебил я подругу. — Что было, то прошло. Теперь ты поняла, насколько это для меня важно.

— Да. Поняла, — покорно кивнула женщина. — Мне лучше не лезть в эти ваши, мужские игры.

— И игрушки не трогать, — фыркнул я.

— А их много? Игрушек. Покажешь?

Я закатил глаза.

— Сама-то как думаешь? Я в армии почти всю сознательную жизнь провел. Как сказал один знакомый офицер: мы можем уйти из вооруженных сил, но они из нас не уйдут никогда.

— А я маршировать не умею, — обезоруживающе улыбнулась Хельга. — В полицейской академии мы еще что-то такое изображали, а сейчас…

— Я тоже плохо марширую, — заржал я. — Удивила. Шагистика эта… Линейная звездная пехота довольно забавно смотрятся на параде. Доспехи, разномастное оружие. Походочка еще такая…

— Какая?

— Самодовольная. Так ходят матерые хищники, когда вокруг одни травоядные.

— А ты? Ты тоже — хищник?

— О, да! И сейчас я тебя буду есть…

Я зарычал, вскочил из-за стола, и подхватил гостью.

— Потащишь в логово? — каким-то иным, мне незнакомым, голосом проворковала Хельга. — Или прямо тут станешь есть?

— Обязательно потащу, — прохрипел я, и впился в ее, такие близкие и соблазнительные, губы.

Вот так и вышло, что в моем доме появился еще один жилец.

Первые дни Хельга еще всюду носила с собой коммуникатор. Посматривала на него, с выражением лица: а не забыла ли я включить оповещение о входящих. Потом, день на третий, перестала. К концу же сезона дождей, прибор на ее тумбочке у кровати даже пылью стал покрываться.

Сама она не звонила никому. Не трещала ни о чем с подругами, и не заказывала непонятные вещи в сетевых магазинах. Пока на улице лило, как из ведра, обследовала дом. Замок, как она его называла. Заглянула в каждую комнату. Даже в арсенал и гараж. Убедилась, что ее мобиль легко войдет рядом с «Вишну», и еще место для спидера останется, и успокоилась. А в оружейке все экспонаты были тщательно осмотрены, прошли сверку номеров и проверку документов на право владения и ношения, и были признаны годными. В порядок расстановки ей хватило ума не вмешиваться. И я был ей за это благодарен. Не хотелось спорить по пустякам.

Дни полетели мимо, как призраки. Сутки исчезали так, словно их и не было. Вот чего-чего, а скука точно исчезла. Как уже говорил: женщины талантливейшие существа по части отыскания какого-нибудь занятия. Причем, не только мужчинам, оказавшиеся в радиусе поражения, но и себе самим.

Мы притирались друг к другу. Приспосабливались. Учились мириться с закидонами, обязательными для каждого разумного существа во вселенной. Было даже весело.