Хозяин леса 2 - Андрей Дай

Потом грузил ее багаж на роботов. Закреплял, и в настройках программ поменял габариты. Все-таки у меня в собственности не самые продвинутые модели. Могли и потерять чего-нибудь нужное по дороге, об ствол дерева ударившись. Или в кустах запутавшись.

Живой груз электронным болванам не доверил. Взвалил на спину, перекинул руки вперед, и подхватил за колени. Такой способ переноски людей в земной Азии распространен. Очень удобно. Проверенно.

Еще раз вздохнул, и скомандовал отправление. Машину запирать не стал. Кому она тут нужна? Где найти дебила, отправившегося воровать запчасти из мобилей в сезон дождей?

Ну и пошагал домой.

Хорошо. Даже думать приятно: «домой». У меня шестьдесят лет дома не было. Личные комнаты на базе или каюты в БДК не в счет. Это, скорее, место для ночлега. Пункт временного пребывания. Только-только обживешься, уют наведешь, как следует новый приказ, и вот ты уже летишь черт знает куда. В этом суть государственной службы: служить там, где ты больше всего нужен, а не там, где хочется.

Теперь у меня есть дом. Собственная земля, лес, друзья и пьяная женщина на шее. Чего еще желать? Потомков? Так я за долгие годы контрактов как-то уже смирился с мыслью, что, скорее всего, никого после себя не оставлю. В принципе, нас, десант, и живыми-то можно признавать весьма условно. Как говорится: есть живые, есть мертвые, и есть звездная пехота! Каждый из нас надеется выжить, но все понимают, что это весьма маловероятно. Какие уж тут потомки⁈

А в восемьдесят… Нет, технически, у меня все системы работают в штатном режиме. Могу и ребеночка заделать, если найдется женщина, согласившаяся стать матерью дитя отставного полковника. Только где ее взять? Им же сейчас всем миллионера подавай. Красавца, добряка, и вообще — принца на белой кобыле.

Шел, размышлял, присматривал за роботами, и очень скоро пришел. Не зря говорят, что дорога домой всегда короче.

Улыбался. Все равно под шлемом никто не увидел бы. Да и кому там смотреть? В дождливом-то лесу!

Хорошо, когда все понятно. Снять комбез с гостьи. Уложить в постель. Притащить и разместить в гостевой вещи. Проверить наличие всяческих шампуней и всякого такого прочего в гостевом санузле. Приготовить витаминный коктейль. Подумать. Приготовить много витаминного коктейля. Поставить кувшин у кровати на тумбочку. Подумать. Принести стакан. Подумать. Налить стакан. Кивнуть самому себе, и, с чувством выполненного долга, отправиться готовить ужин.

Оставила меня экстремалка без обеда. В животе уже давным-давно кишка кишке бьет по башке. Натуральную революцию устроили. Нужно было срочно что-то туда закинуть. Откупиться, так сказать, от бунтующего населения. Подкупить главарей.

Люблю копчености. У этих деликатесов множество названий. Я их все люблю, и утруждаться, запоминая имена, считаю глупым. Ну, вот это буженина. А это корейка. И чего? Они от этого менее вкусными станут? Или более? Есть еще сало копчененькое. С прослоечками. Оно как называется?

Жаль, хлеба свежего в доме не было. Но и чуточку подуставший тоже пошел за милую душу. Правильный бутерброд — это когда начинка толще хлеба. Непреложная истина, между прочим! Во времена сидения в осаде мы, что только не выдумали. Как только не изгалялись в фантазировании новых способов полакомиться вкусняшками. А что еще оставалось? Только мечтать. Нас там семьсот с лишним рыл сидело. А припасов было, как на взвод. Паек на три дня. И как хочешь с ним поступай. Хочешь сразу съешь. Или на неделю растяни. Больше все равно не получишь.

Говорят, после снятия осады, многие наши соратники, на радостях, сильно в весе прибавили. Легко поверю. Когда жратвы полным полно, и никто не стремится тебя убить, а до этого было наоборот, поневоле начинаешь ценить простые радости и веселье. В смысле — хорошую еду и тишину.

Перекусил, и пошел в подвал. Там у меня склад и большой холодильник, в котором я замороженное мясо храню. Была бы погода хорошая, можно было бы печеное на углях приготовить. Не барбекю, а по-русски. Сасшик, кажется, называется. Да не важно. Главное — вкуснятина.

Но там, за бортом, слякоть и дождь. И вообще — противно. Пришлось ограничиться духовым шкафом. В принципе, ничем не хуже, только запах другой.

Если просто посмотреть за окно, трудно понять который теперь час. От низкой облачности целый день сумерки. А уж вечером и подавно. Вообще, в сезон дождей темнеет как-то плавно. Медленно. Серая мгла сгущается, и, наконец, вдруг, превращается в ночь.

А если не смотреть за борт, так и вообще. В доме светло и сухо. За делом время летит незаметно. Потом оглядываешься: оба-на, темень на улице, хоть глаз выколи. Еще и шебуршится кто-то в коридоре. Какой-то приблудный призрак, с синим лицом и всклокоченными волосами.

Ан-нет. Кто-то с улицы скребется. А призрак просто топает, как слонопотам. Пыхтит и что-то бормочет невнятное.

Надо же! С той стороны стекла нашлась мокрая, совершенно несчастного вида, белка. Впустил, конечно. Валькирия у меня иногда бывает. Забегает попроведать. Узнать, все ли у прирученного человека в порядке, и не закончились ли в закромах вкусные орехи.

Кстати, интересный факт! На Земле белки арахис не особенно уважают. С голодухи, наверное, и его бы употребили, а так — не едят. В земляном орехе содержится какой-то белок, который хвостатыми тварюшками не усваивается. А от употребления случается расстройство желудка.

А вот местный вариант арахиса идет за милую душу. Гем-арахис Авроры и тверже — а передние зубы у белок растут всю жизнь, и им требуется постоянно что-то грызть — и пагубного влияния на обмен веществ зверьков не оказывают. Повезло мне. Я-то в зоологии не силен. Мог сдуру и накормить новых друзей какой-нибудь ядреной гадостью.

— Что случилось? — спросил я Вальку, которая успела отойти на метр от окна, и сидела на полу. А вокруг быстро собиралась в лужу натекшая с белки вода.

— Дождь украл еду, — печально вздохнуло животное. — Я искала-искала. Бегала-бегала. И ничего не нашла.

— Погорельцев — знаю, — хмыкнул я. — А как называют тех, кто от ливня пострадал? Утопленец? Мокрец? Знаю я, подруга, как помочь горю твоему. Не оставлю в трудную минуту. Выручу.

— Вкусные орехи? — оживилась белка, и как-то вдруг, высохла. — Они еще остались?

— Есть немного, — кивнул я. — Несколько штук.

— Нужно много, — снова поникла зверюшка. — Вода не только у меня еду украла.

— Сколько много?

Весь конец лета мы с соседкой осваивали числительные. Подумал однажды,