Конец сезона - Лена Шумная

обращая внимания ни на ветер, ни на мальчишку, сидящего рядом. Просто усердно трудится, не отдыхая ни минуты. Для нее сейчас во всем этом мире нет ничего важнее этого цветка. «Красиво, все-таки, они смотрятся вместе», – думаю я. Пчелка и василек. Василек и пчелка. Мне бы хотелось, чтобы так продолжалось до скончания времен. Чтобы этот василек и эта пчелка были вместе. Встречались каждый день и вместе радовались солнцу. Но что-то подсказывает мне, что так не бывает. Слишком жесток этот мир. Вдруг пчелка не переживет эту зиму и впадет в глубокую спячку, от которой уже не очнется? А василек, проснувшись по весне, очень удивится от того, что пчелка больше не прилетает. Он будет стоять там, не в силах пошевелиться и отправиться на поиски. Только, качаясь на ветру, покорно ждать своей участи, пока однажды, другой весной, уже не сможет очнуться ото сна.

Мальчик, сидящий рядом, пока не понимает этого, а я не собираюсь ему рассказывать о том, что ничего в этом мире не вечно. Он сам узнает это, когда придет время. Запах летней травы становится настолько сильным, что у меня начинает кружиться голова и я, собравшись с духом, выныриваю из воспоминания, словно из-под толщи воды.

Я открыл глаза и нехотя проморгался. Кухня была абсолютно такой же, какой я ее помню. Кофе примостился у меня под рукой, а из окна, слегка колыша занавески, в квартиру пробирался ветер. Сперва я не понял, что изменилось за то время, пока я предавался воспоминаниям, но через пару секунд до меня дошло: стало очень тихо. Видимо, газонокосильщик закончил свою работу и теперь отдыхает где-нибудь на скамейке в тени.

Работы на сегодня не предвещалось. Редакция, от которой я обычно получаю заказы на статьи, переживает сейчас не лучшие времена. Помню, когда я только устроился туда шесть лет назад, мне казалось, что лучше места для просто не найти. Офис журнала располагался на последнем этаже старого дома неподалеку от центра. В мансарде, где находился наш отдел, были, как сейчас помню, косые окна в деревянных рамах, из которых открывался вид на крыши соседних домов и утопающий в зелени парк. Мне нравилось коротать обеденный перерыв на уютном балконе с невысокими коваными решетками, рассматривая жизнь внизу. Изо дня в день тысячи людей шли по своим делам даже не подозревая, что я наблюдаю за ними сверху. В ожидании очередного задания от главного редактора я сидел там, на балконе, потягивая кофе, и мечтал о том, что когда-нибудь у меня тоже будет свой журнал. Я думал об этом настолько всерьез, что даже начал подыскивать помещение и невзначай заводить разговоры с самыми перспективными на мой взгляд коллегами («Не хотели ли бы вы сменить работу?»). Но потом грянул кризис и эта идея растворилась в воздухе, словно утренний туман с приходом солнца.

С тех пор я больше не думал о том, чтобы начать выпускать собственный журнал, да и, вообще, какую-либо периодику. Люди, казалось, совсем перестали читать. Да и шутка ли – на дворе экономический кризис. Тут не до журналов. Все мысли были только о том, как не оказаться на улице из-за того, что просрочил арендную плату. Тяжело пришлось всем, но мне, надо признаться, повезло больше многих.

Я был у руководства на хорошем счету и оказался практически единственным, кого не сократили. После череды увольнений компании пришлось съехать из того красивого офиса с видом на парк в помещение поменьше, до жути напоминающее типичную конторку частного детектива, какой ее обычно показывают в фильмах. Даже не думал, что такие существуют на самом деле. Вот уж действительно, пока не увидишь что-то собственными глазами – не поверишь.

Находиться в том офисе было невыносимо. Стены, выкрашенные в унылый серо-бежевый цвет, давили на меня, а окна, жалюзи на которых вечно заклинивало, выходили на переулок с мусорными контейнерами. Клянусь, каждые пять минут я вздрагивал от звука летящего в бак пакета и бьющегося стекла. «Сколько вообще мусора могут оставлять за собой люди?», – думал я каждый раз, когда слышал очередное лязганье ржавой крышки бака. Хотя, наверное, я и сам произвожу ничуть не меньше мусора. Просто никогда не зацикливался на масштабе. Мусор, это ведь, такая штука, которую замечаешь, только когда он накапливается. Выкинул – и дело с концом. Уже не моя проблема. Бьюсь об заклад, что если человеку показать сколько пакетов мусора он выкидывает за год, у него бы волосы на голове зашевелились. А так от этого выигрывают только сортировочные и перерабатывающие станции. Ладно, хоть их человечество догадалось построить, а то сидели бы сейчас с ног до головы в банановой кожуре, да смятых банках из-под пива.

Спустя несколько месяцев работы в той жуткой бетонной коробке, я не выдержал. Хотел было уволиться, да начальник, с которым мы уже стали чуть ли не друзьями, предложил работать из дома, а в офис приходить когда потребуется. Делать было нечего – я согласился. Поначалу было непривычно, но быстро втянулся. Теперь, можно сказать, сам себе хозяин. Знай только сдавай вовремя готовый материал, а в остальное время – занимайся чем душа пожелает.

Как раз недавно я закончил статью о том, как живут люди, уехавшие из нашего города в поисках лучшей жизни. Пришлось немало потрудиться, проводя со всеми интервью, но результатом я был доволен. Бывает же так: просиживаешь годы напролет на одном месте и думаешь, что жизнь не меняется. Но она, кажется, кипит у всех, кроме тебя. Особенно остро я это почувствовал, когда опрашивал людей для статьи. Все, как один, рассказывали истории о том, как они здорово устроились на новом месте. Один парень уехал в Италию, купил виноградник и теперь производит экологически чистое вино. Другой – отправился за океан, в Аргентину, купил несколько внедорожников, арендовал офис и теперь занимается тем, что показывает туристам местные красоты. Одна женщина не побоялась взять мужа с двумя детьми, купить билет в один конец в Австралию и организовать там волонтерский проект для животных.

«Надо же, – думал я, общаясь со всеми этими людьми, – а жизнь, оказывается, может быть интересной». Можно сказать, я даже немного вдохновился этими историями. Представлял себя на их месте: как слежу за побегами виноградной лозы и дегустирую первый урожай в сезоне; как увлеченно рассказываю толпе туристов в смешных походных жилетах, карманы которых набиты всякой всячиной, о горах; как перевязываю лапу кенгуру и несколько раз в день осматриваю местность вокруг приюта на предмет ядовитых змей. Мне хотелось бы попробовать прожить все эти жизни, но это была