Максимы - Франсуа VI де Ларошфуко

желание испытать радость быть любимой и затруднительность отказа – все убеждает их, что это страсть, на самом же деле это – кокетство.

278

Нередко случается, что посредники в переговорах вызывают недовольство, ибо им свойственно забывать об интересах друзей ради успеха самих переговоров, который, как честь счастливого предприятия, становится их собственным.

279

Когда мы преувеличиваем привязанность к нам наших друзей, то в нас говорит не столько признательность, сколько желание заставить всех оценить наши собственные достоинства.

280

Благосклонный прием, встречающий тех, кто лишь вступает в свет, зачастую вызван тайной завистью к тем, кто уже занимает там прочное положение.

281

Гордость, вселяющая в нас столько зависти, нередко помогает ее же обуздать.

282

Случается, что замаскированный обман столь достоверно изображает истину, что не поддаться ему было бы заблуждением.

283

Иной раз требуется не меньше толка, чтобы уметь воспользоваться добрым советом, нежели для того, чтобы самому себе его дать.

284

Некоторые дурные люди были бы не столь опасны, когда бы не имели в себе ничего хорошего.

285

Великодушие вполне отвечает своему прозванию; однако можно добавить, что это – здравая гордость и благороднейший путь к славе.

286

Невозможно в другой раз полюбить то, к чему уж более нет любви.

287

Нам удается найти несколько решений одному делу не столько по плодовитости ума, сколько по его ограниченности: мы хватаемся за все, что представляется нашему воображению, и не можем сразу остановиться на самом лучшем.

288

В иных делах, как и в иных недугах, целебные средства способны вызвать обострение; большое искусство – знать, когда прибегать к ним опасно.

289

Подчеркнутая простота – тонкий обман.

290

Недостатки нрава более многочисленны, нежели недостатки ума.

291

У человеческих достоинств – своя пора, как у плодов.

292

О человеческом нраве, как о большинстве построек, можно сказать, что у него есть разные стороны: одни приглядные, другие неприглядные.

293

Умеренности не может принадлежать честь борьбы с честолюбием и победы над ним: встреча между ними невозможна. Умеренность есть душевная томность и лень, честолюбие же – деятельность и пылкость.

294

Мы неизменно любим тех, кто нами восхищается, и отнюдь не всегда тех, кем сами восхищаемся.

295

Мы далеки от понимания собственных желаний.

296

Тяжело любить тех, кого мы ничуть не уважаем; но не менее тяжело – тех, к кому питаем больше уважения, чем к себе.

297

Телесные туморы обращаются положенным им путем, незаметно подталкивая и обращая нашу волю; они струятся совокупно и поочередно имеют тайную над нами власть: так что их влияние сказывается во всех наших поступках, хоть мы себе в том не отдаем отчета.

298

У большинства людей признательность – не более чем тайная жажда привлечь еще большие милости.

299

Люди по большей части с радостью возвращают мелкие услуги, многие бывают признательны за умеренные, но на крупные почти все отвечают неблагодарностью.

300

Иные безумства распространяются, как зараза.

301

Немало людей презирают благосостояние, но мало кто умеет им жертвовать.

302

Обычно мы можем позволить себе не верить очевидному лишь при очень малой личной заинтересованности.

303

С какими бы похвалами о нас ни отзывались, мы не находим в них ничего для себя нового.

304

Мы часто извиняем тех, кто нам докучает, но не можем извинить тех, кому докучаем.

305

В наших преступлениях винят расчет, которому нередко должна принадлежать слава наших добрых дел.

306

Не встречает неблагодарности тот, кто в состоянии благотворительствовать.

307

Нет ничего постыдного в том, чтобы наедине с собой себя похвалить, однако нелепо делать это в чужом присутствии.

308

Умеренность возвели в добродетель, дабы ограничить честолюбие великих и быть утешением людям ничем не примечательным, имеющим незначительное состояние и незначительные достоинства.

309

Есть люди, призванные быть глупцами, которые творят глупости не только по собственному желанию, но и по велению судьбы.

310

В жизни бывают случаи, благополучно выйти из которых можно, лишь обладая некоторой долей сумасбродства.

311

Если и есть те, за кем не замечено ничего смешного, это лишь значит, что никто в них как следует смешного не искал.

312

Любовникам потому не скучно вместе, что они все время говорят о себе.

313

Отчего нам хватает памяти, чтобы в мельчайших деталях удержать происшествия, с нами случившиеся, и ее же оказывается недостаточно, чтобы запомнить, в который раз мы их пересказываем одному и тому же человеку?

314

Неумеренное удовольствие, которое мы испытываем, говоря о себе, должно бы внушать опасение, что мы отнюдь не доставляем его тем, кто нам внимает.

315

Открыть сердце друзьям нам обычно мешает не столько недоверие к ним, сколько отсутствие доверия к себе.

316

Люди слабые не могут быть искренни.

317

Нет большой беды в том, чтобы оказывать услуги неблагодарным, а вот быть обязанным человеку бесчестному – невыносимо.

318

Есть средства излечить безумие, но нет никакой возможности выправить превратный ум.

319

Никому не удастся долго сохранять должные чувства по отношению к друзьям и благодетелям, если все время позволять себе толковать об их недостатках.

320

Восхвалять государей за добродетели, которых у них нет, – безнаказанно их оскорблять.

321

Мы более склонны любить тех, кто нас ненавидит, нежели тех, кто нас любит более, чем нам того хотелось.

322

Презренен лишь тот, кто того страшится.

323

Наше благоразумие не менее зависит от прихоти фортуны, нежели наше благосостояние.

324

В ревности больше любви к себе, нежели просто любви.

325

В иных несчастьях, когда утешить нас оказывается не под силу разуму, мы, бывает, утешаемся просто по слабости.

326

Насмешка бесчестит более бесчестия.

327

Мы признаемся в мелких недостатках, чтобы тем самым убедить, что не имеем крупных.

328

Зависть более непримирима, нежели ненависть.

329

Порой бываешь убежден, что тебе ненавистна лесть, когда тебе ненавистно лишь то, как ее преподносят.

330

Люди прощают, покуда любят.

331

Быть верным возлюбленной трудней, когда она благосклонна, чем когда она жестока.

332

Женщины до конца не знают своего кокетства.

333

Не испытывая отвращения, женщины не бывают безоговорочно суровы.

334

Женщины менее способны справиться с кокетством, нежели со страстью.

335

Обман в любви почти всегда обгоняет опасения.

336

Любовь бывает столь непомерной, что она исключает ревность.

337

С некоторыми добрыми качествами то же, что с чувствами: те, кто их начисто лишен, не способны их видеть или понимать.

338

Когда мы ненавидим отчаянной ненавистью, это ставит нас ниже тех, кого мы ненавидим.

339

Мы ощущаем радости и беды лишь в меру