А что там в Брюгге? - Юлия Родионова

class="p1">На следующий день Василиса проснулась поздно. Долго, томясь от сладкой неги, решала: вставать уже или дать себе волю и поваляться еще в теплой постели белым, снежным утром. И снова, как тогда осенью, увидела в углу комнаты маленькую старушку, сидевшую на стуле. Старушка скатилась со стула и, торопливо окая, забормотала: «Спит, спит. Все утро спит. А все готово. Все стынет, а она спит. А греть нельзя, надо, чтобы свежее. А она спит. Пойдем, пойдем, а то стынет, а надо, чтобы свежее».

Оторопев, Василиса встала и пошла за перекатывающейся Баб Мартой на кухню. На кухонном столе, покрытом старой кружевной салфеткой (откуда только она взялась?), стоял кофейник, чашки, те самые — разномастные, и — Василиса не поверила своим глазам — блюдо с тончайшими кружевными блинчиками.

Оказалось, что нелепая и сумасшедшая старуха изумительно готовит. Чего только стоили эти, невероятно вкусные, тающие во рту, блинчики с воздушной шапкой соуса англезе, политые янтарного цвета апельсиновым сиропом. Из Баб Мартиного бормотания Василиса и выудила название важной составляющей этого кулинарного чуда — соус англезе.

Дальше — больше. На обед были явлены миру и ошарашенной Василисе крохотные котлетки а-ля Помпадур под яблочным соусом и невероятно воздушное картофельное пюре, которое при малейшем дуновении дрожало и, по-видимому, желало взмыть в воздух. И опять только из бесконечного монолога Василиса поняла, что это именно пюре и именно котлетки а-ля Помпадур.

Конечно, Баб Марта не спрашивала у Василисы, чего бы та хотела на завтрак, обед или ужин. Она просто открывала холодильник и шкафы, что-то там доставала и над этим чем-то какое-то время колдовала, подавая на стол виртуозно приготовленные чудо-блюда.

В монологах Баб Марты было много интересного и познавательного, касающегося неожиданных кулинарных шедевров, но в этих монологах невозможно было найти ответы на вопросы, которые задавала Василиса: что случилось с Баб Мартой? Как Баб Марта оказалась у подъезда в тот ледяной день? Где она, в конце концов, живет и как ее туда препроводить?

Помаявшись, Василиса решила: пусть живет. Потеплеет, авось отправлю домой.

Впрочем, соседкой Баб Марта оказалась необременительной. Большую часть времени проводила на кухне. Постоянно что-то стряпала и бормотала. Там же и спала на маленьком диванчике.

Отход ко сну предварял банный ритуал. Мыться, как выяснилось, Баб Марта любила и принимала ванну с удовольствием. После пенной ванны долго и с наслаждением стояла под душем. Что с «наслаждением», Василиса решила, слушая, как бормотание из ванной становится громче и как-то напевнее. И только после этого мягко и блаженно старушка вкатывалась на кухню, стыдливо придерживая на груди вырез старой ночной рубашки. Рано утром Баб Марта снова была на ногах и снова готовила.

Василиса сначала пыталась вызнать, какие продукты нужны Баб Марте для того или иного блюда. Даже оставляла на столе записки с вопросом «Что купить?» Все напрасно. На вопросы Баб Марта не имела обыкновения отвечать, а на записки и вовсе не обращала внимания.

Тогда Василиса решила покупать всего понемногу. Что-нибудь да пригодится. Тем более что работа, хоть и нелюбимая, денег стала приносить значительно больше. Вот их-то Василиса и тратила: на еду и книги.

Ожидание нового кулинарного чуда от Баб Марты стало сродни ожиданию открытия и приобретения новой книги. К тому времени Василиса научилась неплохо разбираться в книгах. Прошло то неуемное, неразборчивое поглощение книг. Теперь она выбирала их тщательно и придирчиво. Знала редкие и почитаемые издательства, понимала ценность небольшого тиража и первого издания, отличала качество бумаги, а также руку хорошего переводчика. Хорошие переводчики, по мнению Василисы, прекрасно владели языком, с которого им посчастливилось переводить книги. Знали стиль писателя, понимали его, чувствовали.

Так появились у нее «Волшебные сказки Ш. Перро» в переводе Тургенева из подарочной детской серии издательства Вольфа. Немного потертая книга в сафьяновом переплете с золотым тиснением. 1867 год на титульном листе интриговал и радовал. Да, книга детская, но рассматривать ее, перелистывать прекрасного качества страницы, любоваться иллюстрациями — какое это было наслаждение!

Были и маленькие книжечки карманного формата издательства Суворина, которые в свое время стоили недорого. Зато первое издание, чем Василиса очень гордилась. Радовало и то, что многие книги бесплатно отдал сосед, делавший ремонт и освобождавший квартиру от ненужного хлама. Причем, избирательная теперь Василиса забрала у него не все, а только лучшее и достойное внимания.

Книги были разные, но, в основном, старые. Современные печатались на плохой бумаге, которая дурно пахла и наощупь была неприятна. Оттого Василиса по-прежнему предпочитала книги «того» времени, зачитанные. Все те же книги с «Историей» и скупала их с радостью, с вожделением представляя себе все новые и новые открытия.

Наступило странное время, когда прекрасные книги можно было купить за копейки, а то и просто забрать даром. Любимая, до последней полочки исследованная библиотека закрылась. Уборщица тетя Маша сама упросила Василису прийти и забрать хоть что-то из книг, лишь бы не пропало, лишь бы не выкидывать, не сжигать.

Так у Василисы появилась библиотека. Своя, вымечтанная, с любовью собранная и собираемая. Под книги пришлось выделить целую комнату и часть коридора. Но Василису это только радовало. Маленькую комнату, уставленную стеллажами от пола до потолка, с небольшим, старым, но симпатичным письменным столом и уютным потертым креслом — спасибо все тому же соседу, одержимому ремонтом, — она называла «мой кабинет» и очень гордилась этим.

А когда в доме поселилась Баб Марта, — пришло тепло, а старушка и не думала выезжать, — стало совсем замечательно. Можно было вечерами сидеть в своем любимом кресле с новой книгой, в то время как по квартире стелился, разливался и растекался тонкий, волшебный аромат нового кулинарного шедевра от Баб Марты, щекоча ноздри и обещая наслаждение.

Глава 2

Василиса любила Вербное воскресенье. Любила это весеннее оживление природы. Любила строгие веточки с серыми, пушистыми комочками. Любила с детства, когда мать приносила с рынка охапки аккуратно подстриженных вербных веток. В церковь никто из домашних не ходил, да и идти туда только ради веточек мать считала глупостью. Но домой их обязательно покупала.

Василиса традицию оставила и накануне праздника обязательно заезжала на рынок. Вот и в ту субботу она специально поехала за ветками.

Вернулась домой довольная, нагруженная пакетами с продуктами и большим бумажным свертком с вербой, томительно пахнущей весной.

Испугавшись, что не слышит с порога привычного уже бормотания Баб Марты, Василиса, не раздеваясь, пошла на кухню.

— Бренны мы все, Марфуша. Вот и он преставился, — услышала Василиса, входя на кухню.

За столом сидела,