Радио Хоспис - Руслан Галеев

Стас выходил из кухонного закутка, когда увидел входящих в помещение Моралеса и двух незнакомых человек, один из которых был одет в гражданскую одежду, второй – в черно-белую униформу. Дежавю… Стас остановился, прислонился к перегородке и стал ждать. Как ни странно, он был совершенно спокоен, лишь где-то глубоко внутри свербило что-то неприятное, но, в конце концов, было бы просто странно, если бы в создавшейся ситуации ничего не свербило. Интересно, почти лениво подумал Стас, по какому из двух дел?

– Бекчетов! – оглушительно рявкнул Моралес, глядя в сторону выделенной группе Стаса каморки.

– Да здесь я, шеф, – сказал Стас, отталкиваясь от фанерной перегородки и подходя к начальнику Управления и особистам.

– Тут… – Моралес кивнул на Гражданского и Черно-Белого, – джентльмены желают с тобой пообщаться. Удели им немного времени.

Стас смог сдержать усмешку, когда Моралес абсолютно четко выделил слово «немного». Гражданский нахмурился, также уловив эту артикуляцию, но Моралес уже повернулся и двинулся прочь, громыхая ботинками и громко отдуваясь. Встречные торопились прижаться к стенам.

– Станислав Бекчетов? – спросил зачем-то Черно-Белый, а впрочем, Стас давно заметил, что есть ряд уполномоченных лиц, которые страдают привычкой спрашивать об очевидном.

Гражданский смерил спутника презрительным взглядом и сказал мягким тоном, обращаясь к Стасу:

– Вы тут хозяин. Где бы мы могли поговорить… относительно спокойно?

– Пойдемте в допросную, – ответил, пожав плечами, Стас.

Допросная располагалась через коридор от кафедры отдела убийств. Точнее, их было четыре, однако в двух шел ремонт, а еще в одной стоял неистребимый запах рвоты, источник которого никак не могли выявить вот уже месяц. Четвертая же была снабжена зеркальной стеной, за которой мог незамеченным оставаться наблюдатель. Именно так понял направление шефа Управления детектив Бекчетов.

Стас сел (автоматически, лишь постфактум отметив про себя этот момент) лицом к двери, то есть в то кресло, куда обычно усаживали допрашиваемых. В отличие от них на руках Стаса не было наручников с продетой сквозь отверстие в столе цепью, но по спине невольно пробежал холодок: наручники надеваются легко…

– Итак, – сказал Стас, – чем могу быть полезен?

Черно-Белый резко подался вперед всем корпусом, однако, осаженный все тем же презрительным взглядом Гражданского, тут же обмяк и промолчал. По всей видимости, он собирался выдать что-нибудь типа: «Вопросы здесь задаем мы…»

– Мы бы хотели поговорить с вами, Станислав, о вашем бывшем начальнике, – проговорил негромко Гражданский. – О Марке Гейгере.

Вот это было неожиданностью. К такому повороту Стас себя не готовил.

– Э… Да, пожалуйста. А могу я уточнить…

– Можете, но не стоит, – покачал головой Гражданский. – Скажем так, это не в ваших интересах. Поверьте мне. Сейчас вокруг бывшего старшего инспектора Гейгера много всего… нехорошего. Не ровен час, замараетесь.

Стас отметил это «бывшего», но виду не подал.

– Ну что ж, я готов ответить на любые вопросы.

Черно-Белый усмехнулся, но промолчал. Скорее всего, ему еще не приходилось встречать людей, которые были не готовы отвечать на вопросы.

– Скажите, Станислав, – стелил тем временем Гражданский, – чем мог быть вызван такой… хм… настойчивый интерес Гейгера к делу снайпера?

– Ну, инспектор Гейгер считается специалистом по серийным убийствам, – проговорил Стас, ожидая, что кто-нибудь из этих двоих поправит его «считается» на «считался». Но те промолчали. – А дело изначально выглядело именно так.

– Как так?

– Как… серийные убийства.

– А как оно выглядит теперь? – спросил Гражданский. При этом он наклонил голову и посмотрел на Стаса исподлобья.

– Теперь оно выглядит неоднозначно, – ответил Стас, не отводя глаз. – Именно поэтому я попросил начальника Управления…

– Да-да, – кивнул Гражданский, – я понимаю, о чем вы. Но, полагаю, вы являетесь… хм… лицом, заинтересованным в продолжении расследования, поскольку… хм… погибли ваши товарищи.

– Да, – кивнул Стас, – заинтересованность есть. Но она не столько мешает делу, сколько способствует. Мне хотелось бы, чтобы смерть моих товарищей не оказалась напрасной.

– Любая смерть на благо отечеству не может считаться напрасной, – отчеканил Черно-Белый.

Гражданский на мгновение крепко зажмурился.

– И тем не менее… А какая заинтересованность могла быть у Гейгера?

– Хм… Не совсем понимаю вопрос, – сказал Стас, и это было чистой правдой.

– Хм… Гейгер настаивал на продолжении расследования, был против закрытия дела, затем, когда дело все-таки закрыли, именно он уговорил вас обратиться к Моралесу с просьбой о возобновлении. Странное поведение для такого опытного сыщика, который к тому же имел в качестве балласта другие нераскрытые дела. Мне видится в этом некая… хм… личная заинтересованность. Но в отличие от вас, Станислав, я не думаю, что дело в человеческих привязанностях или, по крайней мере, не в привязанности к погибшим во взрыве людям. Отсюда и мой вопрос. В чем, как вы считаете, была действительная заинтересованность Гейгера?

Стас долго смотрел на Гражданского. Черт побери, он действительно не понимал, что от него хотят услышать эти двое, но ему все меньше и меньше нравилось направление, которое принимал разговор.

– Слушайте, я… Я просто не знаю, что вам ответить. Не знаю, что вам известно, но у меня не было никаких доверительных отношений с Гейгером… Я вообще сомневаюсь, что у него были с кем-то доверительные отношения. И я… думаю… мне кажется… что он просто… Ну, он просто не верил, что дело закончено, и для него было важно… закончить его. И другой заинтересованности я не…

– А упоминал ли он при вас когда-либо имя Георг Гейгер?

– Н-н-нет… Кто это?

– Брук Вайнер?

– Нет…

– Ну а про родственников своих рассказывал?

– Да нет, конечно! – воскликнул Стас. – Мы же говорим о Марке Гейгере. Я знаю, что у него была жена, но он вроде развелся. А так…

– Понимаю, – кивнул Гражданский. – Ну а про Алису Картрайт он заговаривал?

– Хм… – Стас почувствовал, как на мгновение его сердце дало сбой. – Разумеется. Она проходила по делу в качестве свидетеля, и…

– Нас интересует, не упоминал ли Гейгер эту даму в ином контексте?

– В каком именно?

– В каком-либо ином?

– Да нет… Абсолютно точно нет. Если честно, все мое общение с Уб… с Марком Гейгером сводилось к деталям расследования. Так что разговоров в ином контексте мы не вели.

– Это мы проверим и… – попытался вставить Черно-Белый, но Гражданский не дал ему договорить.