Возлюбленный мой - Дж. Уорд

– Ничего страшного. Меня вряд ли назовешь стеснительной.

Что оказалось довольно спорным, когда они оба шагнули в душевую. Можно подумать, что после всего, через что ей пришлось пройти, этот небольшой контакт в слабо освещенной комнате, с мужчиной, которому она доверяла и с которым уже спала, не был ничем особенным. Но нет.

Особенно, когда его тело коснулось ее сзади, в то время как он закрывал стеклянную дверь.

Сосредоточься на воде, сказала она себе, подумав на мгновенье, не сошла ли она, черт возьми, с ума.

Когда она подняла голову, ее качнуло в сторону, и его большая ладонь скользнула ей под руку, чтобы удержать в вертикальном положении.

– Спасибо, – хрипло сказала она.

Несмотря на неловкость ситуации, горячая вода была великолепной, она стекала по волосам и голове, и тот факт, что она, наконец, может очистить себя, был важнее всего – даже того, что на Джоне Мэтью сейчас ничего не было.

– Я мыло забыла, черт возьми.

Джон еще раз потянулся, наклонившись, и его бедра коснулись ее. И когда она напряглась, приготовив себя к сексуальному подтексту этого момента, она вдруг поняла... что он не возбужден.

Какое облегчение. После того, что проделал с ней Лэш…

Когда мыло легким нажатием легло в ее ладонь, она заблокировала все мысли о том, что произошло в той спальне, и просто смочила кусочек под струями. Вымыть себя. Вытереться насухо. Вернуться в постель. Это все, о чем она сейчас думала.

Сильный, отчетливый запах «Дайала» витал в воздухе, и она быстро заморгала.

Именно это мыло она бы выбрала для себя.

***

Удивительно, подумал Джон, стоя позади Хекс.

Если посмотреть сверху вниз на свой член и яйца, и сказать им, что если они посмеют плохо себя вести, ты их просто отрежешь и закопаешь? на заднем дворе, они реально тебя послушаются.

Надо бы запомнить.

Душевая кабина была огромна и рассчитана для мужчины, но для двоих места было мало, и ему пришлось прислониться задницей к прохладной плитке, чтобы быть на сто процентов уверенным, что его дружок, мистер Блестящая Идея, и его помощники-близнецы, мистеры «Тупой и еще Тупее»[61], оставались как можно дальше от Хекс.

Конечно, ободряющая речь совершила чудо, но рисковать он не собирался.

Кроме того, он был шокирован тем, насколько ослабла Хекс – ему приходилось удерживать ее вертикальном положении даже после кормления. Но опять же, невозможно восстановиться после четырех недель ада с помощью двухчасового сна. И, судя по времени на его часах, именно столько она проспала.

Она взяла шампунь, выгнула спину, ее мокрые волосы коснулись его груди прежде, чем она обернулась, чтобы смыть пену. Он сразу же поймал ее, поддерживая сначала за правую руку, потом левую, а затем снова правую.

Проблема наступила, когда она наклонилась, чтобы вымыть ноги.

– Черт…– ее равновесие сместилось так быстро, что его руки  скользнули по гладким, мыльным бицепсам, и она упала прямо на него.

Последовал краткий, яркий миг прикосновения к ее мокрому и теплому телу, а затем он отшатнулся к стене и постарался свести контакт к минимуму, удерживая ее в вертикальном положении.

– Жаль, что здесь нет скамейки, – сказала она. – Я не могу сохранять проклятое равновесие.

Последовала пауза... а затем он взял мыло из нее рук. Двигаясь медленно, он поменялся с ней местами, прислонив к углу, в котором сам только что припарковывал свою задницу, и положил ее ладони себе на плечи.

Опустившись на колени, он прокатывал мыло в ладони, чтобы было как можно больше пены, вода падала ему на затылок и стекала по спине. Плитка была твердой под коленными чашечками, а пальца на одной ноге упирались в слив канализации с такой силой, что ему казалось, будто у трубы были зубы, и она собиралась отхватить у него кусочек, но его это не волновало.

Он собирался прикоснуться к ней. И это все, что имело значение.

Обернув ладонь вокруг ее лодыжки, Джон нежно потянул, и через мгновение, она перенесла вес на другую сторону и дала ему ногу. Он положил мыло на пол рядом с дверью и провел ладонью по ее ступне от пальчиков до пятки, массажируя, очищая...

Поклонение, ничего не требующее взамен.

Он двигался медленно, особенно поднимаясь выше по ноге, время от времени останавливаясь, чтобы убедиться, что не потревожил ее синяки. Ее икроножные мышцы был сильными, а кости, что шли вверх до колена, казались мощными, как у мужчины, но все же Хекс была по-своему хрупка и элегантна. По крайней мере, по сравнению с ним.

Он поднимался выше и выше, к бедрам, стараясь держаться их внешней стороны. Последнее, что он хотел, это чтобы она подумала, что он ее домогается, и когда добрался до верхней части бедра, остановился и снова взял в руки мыло.

Ополоснув нижнюю часть ее ноги, он коснулся лодыжки другой  и почувствовал укол облегчения, когда она спокойно дала ему шанс повторить то, что он только что сделал.

Медленные движения, медленные руки, медленно-медленно... и только по внешней стороне снизу вверх.

Закончив, он встал, хрустнув коленями, и выпрямившись во весь рост, подставил Хекс под струи воды. Снова держа ее за руку, он подал мыло, чтобы она могла вымыть все, что считала нужным.

– Джон? – позвала она.

В тишине он тихо просвистел «Что?»

– Ты достойнейший мужчина, знай об этом. Ты на самом деле такой.

Она протянула руки и взяла в ладони его лицо.

Это произошло так быстро, что он даже не успел в это поверить. Позже, он будет снова и снова воспроизводить в памяти этот момент, растягивая его до бесконечности, и странным образом подпитываясь этим воспоминанием снова и снова.

Но на самом деле это было лишь мгновенье. Неожиданной порыв с ее стороны. Целомудренный дар, своего рода благодарность за его столь же целомудренной подарок.

Хекс привстала на цыпочки и прижалась губами к его рту.

О, так мягко. Ее губы были невероятно мягкими. И нежными. И очень теплыми.

Прикосновение было слишком мимолетным, но опять же, он был готов растянуть его на долгие часы, считая практически бесконечным.

– Пошли, ляжем вместе, – сказала она, открывая дверь в душевую и выходя в комнату. – Мне не нравится, что ты спишь на полу. Ты заслуживаешь гораздо лучшего.

В наполненном паром воздухе, он выключил воду и последовал за ней, принимая полотенце, которое она ему протянула. Они вместе вытерлись, она закуталась в свое всем телом, он же просто прикрыл своим бедра.

В комнате, он первый лег на больничную койку и абсолютно естественным жестом широко развел руки. Если бы он подумал об этом, то вряд ли бы так поступил, но движение было не осознанным.