Улыбнись мне, Артур Эдинброг - Антонина Крейн

хаос и паника из-за вторжения Тварей. Нам ещё повезло, что мы вообще увидели привратника — поймали его на пороге верхнего зала, где мужчина спешно запирал все двери, готовясь присоединиться к бою, разгоравшемуся на улицах.

Сначала колдун недоумённо уставился на Артура, потом вскрикнул, поняв, кто к нему пришёл:

— Держите! — Он протянул студенту секретный ключ. — Но… Вы же ничего не умеете, мастер Эдинброг… Даже ваш отец учил это плетение целый год, прежде чем применить, и то. В общем-то, я боюсь, что у вас не получится, — скомканно закончил он.

— Получится. Удачи в бою, — Артур пожал ему руку. — Постарайтесь дожить до того момента, когда я выйду и зашью ткань мироздания, — и, глядя на трясущиеся пальцы хранителя, он убедительно добавил: — Это будет скоро, не переживайте.

— О, — лицо привратника просветлело. Настрой Артура, пусть и фальшивый, его определённо воодушевил. — Хорошо. Тогда я буду верить в вас, господин Эдинброг. И во что бы то ни стало доживу до вашей победы. Не подведите!

И, взбодрившись, он вприпрыжку убежал.

— «Это будет скоро, не переживайте»! — Борис передразнил Артура, когда мы оказались перед адским скопищем бесконечных и совершенно одинаковых шкафов. — Всего-то через годик-другой при хорошем раскладе!

— Заткнись, а? — огрызнулся Эдинброг.

Его напускная самоуверенность погасла, сменившись отчаяньем.

— Нет, ну правда? Как ты будешь искать чёртову формулу? Иголка в стоге сена нервно курит в сторонке! — бубнил Отченаш.

— Чем нагнетать, лучше сам подумай над алгоритмом поиска! — процедил Артур. — Ты же умеешь работать с цифрами.

— Штааа? — Бор опешил. — Дурацкие гуманитарии, хватит грести всех образованных людей под одну гребёнку! То, что я умею считать деньги, не значит, что я умею применять формулы! У меня другие приоритеты!

— Это какие же, интересно?

— Комфортное выживание! И, может быть, забота о всяких котиках, — гордо заявил Бор, вздымая спящего Уорхола над головой, словно Симбу из диснеевского мультфильма.

— Отличные приоритеты, — неожиданно серьёзно кивнул Артур, будто пять баллов ответу поставил.

Бор глянул на него удивлённо: он-то ждал продолжения стычки.

— Нашла! — воскликнула тем временем я, прерывая их спор окончательно.

Пока эта пара взвинченных олухов препиралась, я всё-таки решила осмотреться. И обнаружила между рядами письменный стол, заваленный бумагами, книгами и артефактами. Это был стол Эрика Эдинброга. Здесь отец Артура работал вплоть до того рокового дня, когда по ошибке размножил порталы. И ушёл после этого. Жаль лишь, что не в другой мир…

Артур на мгновение оцепенел, увидев рабочее место отца. Затем медленно приблизился. В его глазах появилось странное выражение: будто бы предвкушение встречи с некими священными для него текстами боролось со страхом — а что, если я недостоин их?

— Так, — сглотнул он, открывая книгу с формулой. — Так. Сейчас будем разбираться. И. Лучше отойдите подальше.

Мы отступили, замерев послушными тенями, в то время как Артур Эдинброг закатал рукава, готовясь к изучению формулы.

* * *

— Это жесть. Он не справится, — глухо сказал Борис много часов спустя.

Я промолчала в ответ. Вообще-то я была согласна с землянином, но мне слишком не хотелось произносить это вслух.

Тыдыщщщщщ!… Очередное заклятье схлопнулось, разбив несколько ламп и погрузив библиотеку в полумрак.

— Чёрт! — Эдинброг в ярости саданул кулаком по стене и вновь упрямо продолжил листать книгу.

У него не получалось ни-че-го. Какой-то полный провал. Он чертил в воздухе колдовские знаки, а они обжигали его, превращаясь в стрелы. Он рисовал на полу пентаграммы, но их контуры таяли и растворяли камень. Он пел формулы — и книжные шкафы вокруг обращались в пыль.

Лишь один раз мне почудился некий проблеск надежды: Артур создал нечто диковинное, фигурное, зависшее над залом, как модель галактики. Мы с Борисом затаили дыхание: получается?.. Но неведомая штука бесславно осела под собственной тяжестью и растворилась в воздухе.

Тогда Эдинброг утёр пот со лба, бросил на нас быстрый взгляд и вернулся к своим взрывчато-губительно-тоскливым экзерсисам. Совершенно бессмысленным. Абсолютно отчаянным.

Очень плохо…

И что самое страшное, время играло против нас: на улице лопалось всё больше порталов, из них вылезало всё больше Тварей, гибли люди. Артур плёл очередное неудачное заклятие, а я никак не могла перестать считать про себя: вот сейчас мы проиграли ещё немного. и ещё. и ещё. Утекающее время плюс избыточная важность — комбо, которое сносит крышу и разъедает изнутри.

Моё сердце поминутно сжималось от ужаса.

— Он не справится, — всё-таки выдохнула я, почти непроизвольно. Борис понимающе-горько усмехнулся, и даже кот, разочарованно мяукнув, отвернулся от Артура.

Тот будто почувствовал, что его маленькая армия окончательно сдалась. Эдинброг перестал колдовать и захлопнул книгу. Поднял глаза на нас. Его пальцы еле заметно тряслись от перенапряжения.

— Как дела? — тотчас фальшиво улыбнулась я. — Выглядит неплохо! — умею переобуваться в полёте, что есть, то есть.

— Да, вроде бы у тебя уже лучше выходит! — также неискренне поддакнул Борис.

— Мря! — распушив хвост, лицемерно одобрил Уорхол.

Артур молча поднялся к нам по ржавым скрипящим ступеням и долго смотрел сначала на Бориса, потом на меня.

— Так я не справлюсь, — бесстрастно сказал он наконец. — И вы это знаете. Плетение моего отца слишком сложно для того, чтобы применять его с наскока. Для него нужны заготовки, а для них — время. А его-то как раз и нет. Ну и корректировка, которую предложили королевские маги, — это, если честно, какой-то убогий бред. Как пририсовать карандашную голову к старинной картине маслом. Она не сработает, вы сами это видите. В общем, — Артур замялся и выдохнул, как в ледяную воду прыгнул, — считайте, что нет у нас формулы. Можно было и вовсе сюда не ехать.

В библиотеке надолго повисло траурное молчание.

Бор беззвучно выругался. Я закрыла лицо руками.

Конечно, никто и не обещал, что мы победим в этой битве. Нам просто хотелось в это верить, ведь надежда — первый признак человека. Она заставляет нас жить, созидать, любить, бесконечно толкает вперёд, пусть даже мы и подозреваем, что кончатся все наши сказки жирной точкой и долгой темнотой нахзаца. Очень смешная и горькая, странная штука — надежда.

Артур уселся между нами на ступеньке, и мы втроём принялись бездумно смотреть, как с потолка библиотеки сыплется каменная крошка — конец света постепенно пробивал себе путь даже сюда, в бункер.

— Но нельзя же просто взять и сдаться! — неожиданно вырвалось у меня.

Эхо моих слов безнадёжно и как-то жалко разнеслось по библиотеке.

— Нельзя, — спокойно согласился Эдинброг. — И поэтому я предлагаю альтернативное решение. Я хочу выйти наружу и сплести свою формулу. Оригинальную. С нуля, — пауза.

До меня даже не сразу дошло.

— Чегоо?! — взревел