Улыбнись мне, Артур Эдинброг - Антонина Крейн

мы бежали в нужном направлении, и, напротив, тускнела, если мы сворачивали не туда.

Сегодня волшебная дверь Ойгонхарта оказалась в коридорном тупике. Мы заколотили изо всех сил. С той стороны никто не отвечал.

А потом послышалась какая-то возня и тихий мужской вскрик…

— Отойди! — приказал Артур, снимая блейзер и подворачивая рукава рубашки. Он выкрикнул заклятье, и дверь тотчас вышибло, будто ударом ноги.

Комната выглядела так, словно в ней располагался филиал старинного джентльменского клуба: сигарный дым, низкие кресла, на столе карты, закуски, три бокала и тяжелый графин с виски. Точнее, с зелёной дрянью.

Сами джентльмены тоже были тут как тут.

Один из них — дракон — лежал на ковре в неестественной позе. На бледных губах выступили изумрудные пузыри, возле выпростанной руки валялся ещё один недопитый, опрокинутый бокал.

Я поперхнулась и наткнулась на очумевший взгляд второго участника сцены. Это был Борис Отченаш собственной персоной. Обалдевший и опухший, он сидел на Ойгонхарте верхом и давил ему на грудь двумя руками.

— Гайс! — Борис выглядел растерянным. — Я понятия не имею, что я здесь делаю — очнулся только что — но помогите! Этот рыжий придурок вот-вот откинется!!!

Артур с размаху плюхнулся на ковёр рядом с драконом. Руки студента засветились мягким синим светом, он прижал их к шее Ойгонхарта и чуть погодя резюмировал:

— Нет. В нём ещё много энергии. Сию секунду он не умрёт.

— А сию минуту? — опешил Бор. — А сей час?!

— Я уверен, что по сценарию он вообще не умрёт! — процедил очень злой Артур.

— По какому сценарию?! — вскинулся Борис и тотчас болезненно схватился за голову: — Чёрт, у меня такое ощущение, будто моей башкой ступеньки пересчитали!!..

— Вероятно, так всё и было: ведь Аманда как-то тебя сюда притащила. А что касается сценария… Бор, она узнала о нашем плане и хочет тебя подставить. Если тебя бросят в темницу за попытку убийства, ты не сможешь помешать ей.

— Почему меня?! А вы её не смущаете, что ли?! — не на шутку возмутился землянин.

Я ещё раз скользнула взглядом по бокалам и креслам. Тех и других было по четыре штуки. Не две. Четыре. Нас тоже четверо.

— Да нет, боюсь, у нас с Артуром в этом спектакле ровно такие же роли. — вздрогнула я.

Эдинброг проследил за направлением моего взгляда и выругался. Потом вскочил на ноги и теперь уже за шкирку стаскивал офигевающего финансиста с дракона.

— Подъём! Надо бежать!

— Чтоб тебя! — шипел тот, морщась. — Беру свои слова обратно: не только головой… Мной целиком считали чёртовы ступеньки!

— Анннщщщщ. — вдруг душераздирающе простонал дракон, заставив нас подпрыгнуть от неожиданности.

Ойгонхарта скрутило страшной судорогой. Выгнуло, как жертву экзорцизма. Я отпрянула, у Бориса дернулся кадык, Артур прикусил губу. Дракон корчился на полу, вены взбухали чёрным цветом. По его щекам из-под закрытых глаз полились слезы.

Боль Ойгонхарта, казалось, поменяла сам воздух в комнате, распространилась, как моровое поветрие. Я чувствовала всего лишь тысячную часть этой боли, и от этого меня трясло, мне хотелось умереть, хотелось вывернуть себя наизнанку — прекратить это любой ценой.

— Артур, ты можешь ему помочь? — выдавила я. — Это же. невозможно.

— Я попробую, — взгляд студента был тяжёлым. Его глаза покраснели. Боль древнего существа отдавалась во всех нас, заставляла сами стены Фор-вана тихонько подрагивать.

— Вилка, но ты уходишь отсюда сейчас, — Артур, закатав рукава, уже шагнул к дракону.

— Я никуда не уйду без тебя!

— Бор, уведи её.

— Легко.

Финансист сгрёб меня в охапку и потащил прочь из спальни. Как я ни вырывалась, всё было бесполезно.

Артур меж тем начал колдовать над драконом. Студент сплёл магическую сеть, укутавшую Ой-гонхарта, как покрывало, и тотчас ставшую невидимой. Артур напряжённо и на ощупь двигал её нити…

Но не успели мы с Борисом шагнуть в коридор, как в дальнем конце, за углом, послышался топот и встревоженные голоса по меньшей мере двух десятков людей. Они стремительно приближались. И вместе с ними нарастало магическое напряжение — видимо, у бегущих было очень много зеркальных камер наперевес.

— Чёрт! — гаркнул Бор, бросаясь обратно в комнату. — Мы не успели!

Артур бросил своё лечебное заклинание и повернулся к нам:

— Ладно. Я скрою вас маскировочными чарами, — решил он, складывая руки в маг-позицию.

— А давай лучше я устрою тут пару взрывов?! — вдруг воодушевился Отченаш, отпуская меня и тоже хитро сплетая пальцы.

— А с презумпцией невиновности в Гало совсем плохо, да? — обречённо пробормотала я.

Артур и Борис лишь одновременно кивнули в ответ. И ничего не успели сделать. В разломанный дверной проём — озябший, ощерившийся деревяшками — ворвалась толпа людей.

БЫТИЕ НА КУСКИ

— Я знала! — тотчас обвиняющим тоном воскликнула Аманда ДеБасковиц, бежавшая, конечно же, в авангарде.

К ней будто приклеилось несколько королевских чародеев-стражников, знаменитых тем, что соблюдают пожизненный обет молчания (чтобы слушаться приказов беспрекословно). Дальше пестрело и волновалось неразборчивое месиво из журналистов и зеркальных камер.

— Они отравили его, предатели! — пронзительно взвыла ДеБасковиц, заламывая руки.

— Предатели! — возбуждённой волной отозвались все.

— О нет, они собираются колдовать!

— Арестуйте их немедленно!

И стражники бросились на нас. Нам скрутили руки тюремными заклинаниями и залепили рты какой-то странной дрянью — своеобразным магическим скотчем, взявшимся из ниоткуда. Если бы не он, моя челюсть не просто отвисла бы, а провалилась на добрых пять этажей.

Серьёзно?! Вот так это происходит?!

Аманда шагнула вперёд и с размаху залепила Борису пощёчину.

— Признавайся! — патетически провыла она. — Какой яд вы использовали?!

И отлепила скотч.

— Ты охренела, Аманда?! — сразу же заорал финансист. — Это ведь… — новая пощёчина не дала ему закончить.

— Хторисцин, да?! — визжала Басковиц как чокнутая банши. — Ты рассказывал, что на Земле его любят!

— Чегоооо?! Какой хторисцин?! Когда это я рассказывал?! — взревел Бор.

— Ага! Точно хторисцин! — вывела Аманда и приклеила скотч обратно. — А ведь он проникает сквозь кожу… Вы могли испугаться запачкать руки… Вам нужно было противоядие с собой.

Бормоча это — вроде как взволнованно, но почему-то очень чётко и старательно разворачиваясь к камерам выгодной стороной — девушка похлопала по карманам Бориса. И мгновение спустя с торжествующим криком выхватила какую-то склянку.

Толпа восхищённо ахнула.

Я мысленно сделала фейспалм. Да уж, она и впрямь неплохо подготовилась к спектаклю.

— Я спасу дракона! — торжественно объявила Аманда.

И бросилась к Ойгонхарту, который продолжал страшно дёргаться на ковре. Журналисты жадно подались вперёд, окружая дракона и девушку. Какой-то извращённый урок анатомии доктора Тульпа под авторством Рембрандта, не иначе.

Когда Аманда отколупнула крышку противоядия, Артур рядом со мной вдруг подпрыгнул и стал яростно биться